
Известные писатели и пенитенциарная система
jump-jump
- 923 книги

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Знакомы ли вы с жизнью и творчеством Гийома дю Вентре? Придворного поэта Генриха Наваррского, гасконского дворянина, лучшего друга Агриппы д’Обинье, бретера и дуэлянта, любимца женщин? Нет? А если поискать в первоисточниках? Тоже нет? Странно…В автобиографии дата рождения поэта указана весьма четко – 1553 год.
Хотя первые достоверные источники датированы чуть позже – 1943 годом. Именно тогда, в лагере «Свободное» произошла встреча Юрия Вейнерта и Якова Харона и родился Гийом дю Вентре.
Это были совсем разные люди. Юрий Вейнерт, московский инженер, Яков Харон, кинооператор. Причины, по которым они попали в лагеря - да какая разница. Разве это имело значение...
Их объединяла любовь к поэзии, настоящая, ненарочитая - Шекспир, Ронсар, д'Обинье. Так и родился новый Поэт. Его имя – анаграмма фамилии одного из соавторов. Его портрет – сильно отретушированная фотография другого
Юрий Вейнерт умер рано, в 1951 году, разбился в шахте при невыясненных обстоятельствах. Яков Харон был реабилитирован, прожил до 1972 года, но причиной смерти стал туберкулез, заработанный в лагере. Он и стал автором этой книги.
Книга представляет собой чередование жизни середины 16 века и середины века 20-го. Сонеты куртуазного француза и лагерная жизнь. Простая, рутинная, обыденная, жуткая в своей обыденности. Сильно ударил по нервам один эпизод: из лагерной прозы известно, что в камере самые лучшие места – на нарах подальше от двери, и достаются они самым заслуженным сидельцам. Однажды в камеру фактически внесли избитого человека с обрывками петлиц госбезопасности. «Ребята, пустите на нары», - сказал он - «Заслужить уже не успею». Не успел. Увели на следующий день и назад он уже не вернулся.
В дни пыток и костров, в глухие годы,
Мой гневный стих был совестью народа,
Был петушиным криком на заре.
Плачу векам ценой мятежной жизни
За счастье – быть певцом своей Отчизны,
За право – быть Гийомом дю Вентре

Мы жили зря. И так же зря умрем:
Ни подвига - потомкам в назиданье,
Ни мысли дерзкой. Нам ли оправданье -
Пророка нет в отечестве своем?
…На площади Цветов сожжен живьем
Джордано Бруно - гордый светоч знанья,
Ни подкупом, ни пыткой, ни страданьем
Не сломленный: спор разрешен огнем!
Но жалкие попы сожгли лишь тело.
Бессмертна мысль, и Правда не сгорела!
Для счастья и любви на этом свете
Вновь зеленеют рощи и поля,
Во славу разума, на радость детям,
Попам назло - вращается Земля!

Настанет мир. Подешевеет соль.
Жак перестанет в суп плевать соседу.
Обещанную курицу к обеду,
Расщедрясь, даст нам скупердяй-король.
Придворным дамам скинут лет по двадцать.
Дозволит Ватикан Земле вращаться,
Наука вообще шагнет вперед.
Меня за скептицизм накажут плетью,
И много прочих радостей нас ждет.
Все это будет!.. Но в каком столетье?

Лягнет любая сволочь. Всякий шут
На прах мой выльет ругани ушат.
Пожалуй, лишь ростовщики вздохнут:
Из мертвого не выжмешь ни гроша!
Я вам мешаю? Смерть моя - к добру?
Так я - назло! - возьму и не умру.








Другие издания
