Умирающее животное

Я легко могу поставить себя на место любого персонажа любой книги. Казалось бы, если хочешь проанализировать текст, то лучше всего стоять рядом и просто наблюдать. В определенном смысле так и есть.

Однако, нередко бывает полезно приобщиться к психологическому состоянию героев. В этом случае нужно прорабатывать-чувствовать историю, становясь на позицию главного героя, а потом, в некоторых эпизодах, менять место дислокации — погружаться в другого персонажа. Это освежает прочтение, позволяет не терять неоднозначность всего того, что происходит в мире людей.

Понятно, что я не являюсь теми личностями, которые описаны в разнообразных книгах. Например, я не гражданин США, не мужчина, не мать троих детей, не официантка в придорожном кафе, никогда не водила автомобиль и прочее. Тем неё менее, проникнуть можно в любой образ. Для этого нет необходимости быть идентичной герою. Достаточно найти одну общую черту (я называю это «точка входа»), а после проникновения усвоить языковой аппарат определенного героя («Язык — дом Бытия») и переживать его эмоции. Последние следует рассматривать широко, не зацикливаться на частностях. Например, неважно, есть ли опыт потери ребёнка. Его можно смоделировать, если совместить опыт обладания Детищем и опыт потери кого-угодно дорогого.

Мне нет необходимости быть гомосексуальным мужчиной для понимания определённых вещей. Я знаю, что такое — гомосексуальное влечение, чувство невозможности, что такое быть брошенной или что такое — сомневаться. Ну и прочее, из чего моделируется необходимое мне в данный момент. Думаю, уже ясно, о чем я пытаюсь сказать.

Есть книги, сложность которых заключается в том, что после погружения в них почти невозможно отмыться. Чужеродное отравляет тебя. Потом нужно немало времени, чтоб запах героя прекратил мерещиться повсюду.

Вот в случае в героем трилогии Филипа Рота было именно так.

Трилогия подаётся автором как мужская история. А ведь мужская история — отнюдь не та, в которой главный герой является мужчиной.

Филип Рот создаёт тексты, в которых опыт героя невозможно универсализировать (вернее, конечно, можно, но это весьма непросто и автор активно сопротивляется этому). Он не столько выпукло показывает, что герой — мужчина и при этом гетеросексуальный мужчина, сколько возводит стену между этим героем и женщинами, а также гомосексуалами (пожалуй, о вписанность гетеросексуального и гомосексуального влечения в реальность с точки зрения главного героя трилогии мне стоило бы написать отдельно).

Сразу же возникает впечатление, что вся трилогия написана ради самой последней книги — «Умирающего животного». Все остальное необходимо просто для того, чтоб читатель лучше понимал, почему герой в этой финальной истории ведёт себя так, как он себя ведёт.

Может показаться, что трилогия — эдакий плач Ярославны о своём члене. Вернее, конечно, о своей потенции. Так что нет ничего удивительного, что я упоминаю Ярославну. Ибо герой прямо жена своего члена. Член ведёт его. Член — его защитник. Он защищает героя от боли и привязанности. Он дарует ему свободу. Да-да. Сексуальность влечение не рассматривается здесь как нечто, от чего впадают в зависимость. Наоборот — обширность этого влечения, незацикоенность на одном объекте, является основой комфортного существования Дэвида Кипиша.

Вот герой Филипа Рота и ходит от одной вагины к другой. Нет, в книге нет людей. В ней действуют вагины (это то, чем нужно пользоваться и что не порабащает, а служит наслаждению), член (в единственном числе, это и есть напарник героя, у них там прямо броманс органа и человека) и сиськи.

Последние могут представлять опасность, есть из каких-то рядовых сисек как приложения к вагинам, они станут Грудью. Сиськи — нечто для наслаждения и радости члена, а Грудь — штука о любви. Ребёнка к матери. Это про единичное. От такого не уйдёшь.

В одной из историй трилогии герой сам становится Грудью. Он возвращается не в «ворота, откуда я вышел», он становится прямо Матерью. Но самым страшным ее проявлением — Матерью оргазмирующей. Отсюда и непрекращающееся желание героя подвергаться ласкам, его стремление, чтоб подружка пользовалась его огромным соском как членом.

Это как желание, чтоб мать кончила с тобой. Оно запретное. Потому лучше самому стать ею и испытать оргазм. Можно и вечный. Тогда это вообще слияние рождённого и рождающего.

При этом это и будто желание припасть в материнской груди, кормиться и чувствовать безопасность, но одновременно не терять потенции, активности. Чтоб брать не как ребёнок, а как самец.

В «Умирающем животном» стареющий профессор (кстати, с шикарным стояком, не имеющий представления о простатите и прочих ужасах старения организма) шляется по девочкам (студенткам, конечно же), но потом у него возникает нечто наподобие чувства любви к одной из них. Суть этой любви заключается в том, что он ревнует ее к молодым мужчинам (которыми ему никогда не стать) и в том, что он с ума сходит от ее груди и вылизывает ее половые органы во время месячных. Последнее, конечно, тоже в тему оргазмирующей Матери, но уже с примисью Танатоса. Животное то умирает. И Мать тоже умирает как мать. Яйцеклетку эту уже не оплодотворить.

Вишней на торте становится финал «Умирающего животного». У подружки профессора рак груди. Она лишается роскошных сисек. Но герою на всё наплевать — он хочет быть с ней в любом виде. Она не разрешает заниматься с ней сексом (вагина не доступна), больше у неё нет сисек, но Грудь у неё есть. Грудь как символ материнства, к которому герою не приобщиться, но к которому его так тянет.

И вот он, умирающий, стремится к умирающей символической Матери. Кстати, биологическая мать героя мертва.

Мальчик искал маму и боялся ее найти. И боялся не найти. Но на пороге собственной смерти, когда понимаешь, что все уже в прошлом, скрывать свои подлинные желания нет смысла. Вот он и подвывает о них. Как Ярославна, да.

А читателю может быть и жутко, и противно. Вероятно, потому что страшно думать о том, что мы будем вести себя подобным образом в последний период жизни. Или что такая возможность вообще есть.

Пока животное живет, лицо хочется сохранять. Но перед лицом смерти остальные лица значения иметь не будут. Так что изнутри самого героя это освобождение. Как обмочиться, если хочется в туалет. Облегчение. Пусть даже смешанное со стыдом. Удовольствие. Пусть даже запретное.

А читатель, снаружи, видит нелепое и стыдное. И приятней думать, что мужик просто хотел трахаться и про седину в бороду и беса в ребро. Иные мысли об этой трилогии могут напугать.

Завершающий роман цикла о Дэвиде Кипеше. И повесть "Грудь" вполне органично смотрится на втором месте после "Профессора Желания". Как некое сюрреалистическое сновидение и наглядная иллюстрация страхов самого Кипеша. А больше всего он боялся мужского бессилия и очень глубоко переживал несколько разрывов.

В сущности данный роман о постаревшем профессоре, который выработал свою систему соблазнения девушек. Причем не успокоился и не реализовал себя в браке, а бросил своих жён ради плодов сексуальной революции. Роман о страсти, о мудрой старости, о неравной любви, причем такой когда девушка входит в твою кровь и плоть становится тобой, твоим страхом и демоном.

Если "Профессор Желания" скорее местами филологический, "Грудь" - сюрреалистичная фреска, то "Умирающее животное" - роман культурологический, где Филип Рот ведёт диалог с читателем, где есть замечательные эссеистические вставки о сексуальной революции 60-х и "проблеме Миллениума".

В целом, Филип Рот повествует всё также о нас, об обычных людях с их страхами, желаниями, жизни. Не забывает иронизировать как над своим героем, так на темы политики, культуры и еврейства.

Роман понравился чуть меньше, чем "Профессор Желания". Возможно из-за большего любования своим героем и его старческим всезнанием.

Прислушаться, вглядеться,
И до невозможного
Станут похожи печальные повести
Разных времён.(с)

Я читала эту книгу параллельно с "Канцоньере" Франческо Петрарки (пер. Е. Солоновича и В.Иванова). Две книги. Один сюжет. И почти семьсот лет между ними. Большая такая разница в возрасте.. шутка.

И пара слов о названии. "Умирающие животное" - это строчка из стихотворения Йейтса, там ещё было что-то про сердце, про то, что, когда оно больно желаньем, оно себя не знает(с)

P.s. Экранизировано. "Элегия" (2008) Режиссер: Изабель Койшет. В ролях: Пенелопа Крус, Бен Кингсли, Деннис Хоппер и др.

Сообразила, что когда-то давно смотрела экранизацию дочитав почти до середины. Фильм, кстати, очень даже на уровне, несмотря на сложность задачи - показать образ жизни, чувства и рассуждения героя.

Перед читателем настоящий мужчина Дэвид Кепеш - всеми уважаемый профессор, любимец женщин, уверенный в себе и имеющий возможность делать то, что хочет - и это в 62 года. Не много наберется подобных примеров. Рассуждения Дэвида об отношениях между мужчиной и женщиной, которые обрушиваются со страниц этой книги спорны, но заслуживают пристального внимания. Всю жизнь Дэвид искал необременительных и недолгих связей, и вот, на старости лет глупо влюбился. То, от чего бежал всю жизнь настигло - привязанность к женщине (доктор Фрэйд наверняка нашёл бы истоки проблемы в отношениях с матерью в детстве). И вот, лично для меня, забрезжил свет в истолковании названия - дело не только и не столько в явно умирающей от рака возлюбленной Дэвида Консуэллы. Смысл скорее в смерти в нём этого самого "животного", живущего почти одними инстинктами, словно одинокий волк. Волк внутри Дэвида умирает, умирает вместе с Консуэллой, оставляя раздавленного старика.

Концовка книги оставляет читателю простор для воображения. Умрёт ли волк окончательно, или всё же выкарабкается? Каждый читатель может выбрать наиболее приемлемый для себя вариант. Для меня же всё очевидно...

Отношение к этой книге во время прочтения изменилось от "фу, гадость" до диаметрально противоположного мнения - мне понравилось. Очень честная книга, да, безмерно циничная, но честная. Книга про влечение пожилого мужчины к молодой девушке, которое перерастает в наваждение, а потом в любовь. Да, весьма своеобразную, но любовь. Без розовых соплей и высокопарных слов, а вполне земную, замешанную прежде всего на физиологии. Животное главный герой или нет, это конечно риторических вопрос, ведь все мы с точки зрения биологии животные)

В общем-то странное ощущение после прочтения. Очень стойкое чувство, что чего-то не доложили. Что странно, так как никаких ожидании от книги не было.
Главный герой вызвал смешанные чувства: с одной стороны, он, без сомнения, сильный и волевой человек (ну, по своему волевой), с другой стороны, перестарки, гоняющиеся за молоденьким тельцем у меня вызывают чувство брезгливого отвращения. Вот и кидало меня, по мере прочтения, от восхищения к отвращению и обратно.
А так, интересное мнение о неразрывности любви и плотских утех. Еще один взгляд на неограниченную свободу.
И, напоследок, хочу отметить, что, не смотря на некоторую порнографичность, написано очень изысканно и, даже, целомудренно.

Ставлю тройку, так как, в целом, книга показалась скучной. Нового ничего мне не дала, не шокировала и глаза не открыла.

Старость... Когда ты молод, то даже не задумываешься об этой...категории. И вдруг открываешь роман "Умирающее животное" и сталкиваешься с ней лицом к лицу. И понимаешь, что там Жизнь, полноценная, насыщенная, яркая. Только кожа потолще, воспоминаний побольше, рефлексия глубже, понимание тоньше. И смерть - это не нечто умозрительное, отвлечённое, а что-то осязаемое, близкое, всплывающее то тут, то там...
У Девида Кепеша есть всё: признание на работе (профессор, радиоведущий со своей небольшой, но аудиторией), обустроенный быт, общение с другом, женщины. Он - Мужчина, настоящий Мужчина. Плод сексуальной революции, ею взращённый со студенческих лет. Волк-одиночка, всегда окружённый женщинами, с радостью падающими в его спокойно и уверенно раскрываемые объятья. Он самодостаточен и жизнеспособен. И так давно, очень давно.
И вдруг Консуэла. В три раза младше, во внучки годится, даже не в дочери. Но это ничего, она же красивая женщина... Нужно "сорвать". Всё как всегда... Но почему пошло не так? Откуда "слюни" на старости лет? Откуда потеря равновесия? Да ещё и смерть заглянула в глаза из самого неожиданного угла - из-под ресниц женщины, которой и 30-то не исполнилось...
Эту книгу стоит прочесть, чтобы заглянуть в мир мужчины, рождённого серединой 20 века, да просто в мир мужчины... Чтобы ещё раз замереть перед формулой "Мужчина и Женщина"... Формулой банальной и...непостижимой.
Фильм "Элегия" Изабель Койшет ничего не даст от "Умирающего животного", даст только прекрасную игру Бена Кингсли и Пенелопы Крус. Вечерняя мелодрама, не более...
За чем-то более глубоким, за ощущениями, за пониманием идём к Филипу Роту.

Итак, нам дано: главный герой Дэвид, профессор, знаменитость, такой своеобразный плейбой в возрасте 62 лет. А также молодая, красивая, с шикарным бюстом кубинка Консуэлла. Цель- быть профессору и его ученице вместе.
На первый взгляд это просто не реально, он почти втрое старше ее (Консуэлле 24), но не возраст тут во главе угла. Отнюдь! Проблема в том, насколько опасно влюбляться в таком возрасте, как Дэвид. Ведь любовь само по себе чувство сложное, а неразделенная любовь-это тяжелая болезнь.
Не буду вникать в сюжет, он достаточно прост, по нему уже и фильм сняли.
Хочу выразить восхищение Дэвидом! Он, в свои 62 года не распустил слюни, не нянчится с внуками, не сидит и не ноет, как государство его во всем обделило. У него есть любимое занятие, уверенность в себе, прекрасный талант обольщения, у него, в конце концов, прекрасно работает мужская функция!!! Ну вы понимате...
Он все может, но самое страшное для него - привЯзаться к кому-нибудь. Полюбить кого-нибудь. И, как мне показалось, ему не удалось избежать этого. Читая, вы поймете, почему в итоге он не проиграл, поддавшись чувствам!
Мне не близки его рассуждения о браке и семье, я не согласен с тем, что секс в жизни человека - на первом месте, что нужно "трахать" все, что шевелится.
Друзья, почитайте! Каждый найдет в книге что-то свое.

А пока, пойду в книжный магазин... Читать стало нечего))

Решилась писать обо всех книгах, которые прочла, хотя бы для себя.

И опять же, завораживает финал. У меня некий финальный фетиш))
Долго пыталась прочувствовать связь названия и всего повествования в целом.
Вся книга мне показалась ликбезом холостой жизни.
Брак - это западня, мужчина должен быть свободным (он же полигамный самец, в конце концов!)
Мне, как замужней гражданке, были несколько неприятны эти открытия темной стороны мужчин (хотя какие уж там открытия!)
И вот, герой, уже пожилой профессор, гордится своей свободой и до сих пор довольно активно сношается со всеми, кто подвернется под руку (или не руку), как правило это его же студентки. И все, что его пугает, так это скорая немощь.
И роман был бы, ну совсем, порождением сексизма, если бы не она. Ну как же без НЕЕ.
Молодость и свежесть. Снисходительность, сначала с его стороны, затем с ее.
Но финал их уравнял.

Можно проводить параллель героя с животным(по образу его жизни), причем правильно сказано "умирающим"(из-за возраста), но тут возникает она, и она тоже умирает...буквально. И мечутся, как звери в клетке, два человека, обреченные в своем узком миропонимании, стремятся друг к другу и отталкиваются, огрызаясь и скуля.
Финал без финала. Накануне операции, он останавливается. Она его ждет, она очень боится, боится умереть...
А он боится не вернуться.