Иуда Искариот. Повести и рассказы

Иуда Искариот — это всем нам знакомая история, но с противоположной стороны. Андреев точно не был первым, кто решил порассуждать на эту тему, но можно с уверенностью сказать, что у него получилось. Подумать есть над чем, к тому же в процессе обсуждения можно обнаружить, что разные люди восприняли эту историю в противоположном ключе. По тексту эту книгу можно обсуждать бесконечно, но в рамках рецензии больше сказать как будто бы и нечего.
Кто же он в итоге, Иуда из Кариот, единственный истинный пророк, без которого христианство не случилось бы, или чувства, что он испытывал, только усугубляют его преступление? Ответ каждый должен дать сам.

Рассказ Леонида Андреева «Так было» — философская притча, написанная в разгар Первой русской революции. Произведение сочетает историческую аллегорию с глубоким анализом человеческой природы, исследуя механизмы власти, рабскую покорность и иррациональность социальных институтов.

Действие происходит во время Французской революции, но автор акцентирует не изменение, а инерцию системы. Даже свергнув короля, люди воссоздают прежние структуры власти. Башенные часы, повторяющие фразу «Так было», становятся символом фатальной предопределённости.

Тело короля, его одежда и даже тень мифологизируются, подчёркивая иррациональную веру в сакральность правителя. Андреев показывает, как ритуалы (например, ежедневное «убийство» тени монарха) поддерживают иллюзию порядка.

Через образы толпы и революционеров автор вскрывает подсознательные страхи и жажду подчинения. Бунт оказывается не освобождением, а сменой формы рабства — люди бегут от свободы к новым кумирам.

Сцены казней и массового безумия переданы через гиперболизированные метафоры: «кровь, наполняющая реку», «чудовищные боги страха».

Повествование от лица участника событий усиливает эффект абсурдности и обречённости. Андреев использует почти поэтические описания («одинокий взгляд в глубину души с её тёмными провалами»), чтобы подчеркнуть трагедию безысходности. Андреев вскрывает «тёмные стихийные влечения», делающие человека соучастником собственного порабощения.

«Так было» — не просто историческая аллегория, а вневременное предупреждение о том, как страх и инерция мышления превращают бунт в фарс. Андреев мастерски показывает, что подлинная свобода начинается не с разрушения старых идолов, а с преодоления рабства внутри себя.

Произведение Леонида Андреева "Красный смех" посвящено войне и её ужасам. Автор не фокусируется на конкретных врагах или определённой битве, а передает всеобъемлющий ужас войны как таковой. Книга разделена на две части: описание ужасов боевых действий и ужасов, которые преследуют людей вне поля боя.

Андреев мастерски передает атмосферу страха и безумия, охватывающую всех, кто сталкивается с войной. Даже те, кто не участвует в сражениях, не могут избежать её влияния. Ужас войны проникает в мозг каждого человека и остается там навсегда. Автор делится своими чувствами и впечатлениями, создавая мощное эмоциональное воздействие на читателя.

Книга читается нелегко, так как она передает ощущение всеобщего безумия и отчаяния. В какой-то момент читатель начинает ощущать, как "сходит с ума весь белый свет", и люди теряют способность различать своих и чужих, начиная убивать без разбора.

"Красный смех" напоминает нам о самой главной ошибке человечества – войне. Это произведение должно быть прочитано каждым, чтобы не забывать о страшных последствиях, к которым могут привести вооруженные конфликты. Книга заставляет задуматься о глупости и бессмысленности насилия, напоминая о трагических ошибках, совершенных нашими предками.

В заключение, "Красный смех" Леонида Андреева – это мощное произведение, которое передает ужас войны и её неизгладимое влияние на человеческую психику. Оно должно быть прочитано всеми, кто хочет глубже понять последствия войны и избежать её повторения в будущем.

Все сравнивают с Достоевским, а когда я читал, я в первую очередь подумал о Лавкрафте.
1) Ощущение растущей обречённости. Обычно в русской классике, это нечто нейтральное, но здесь это воспринимается негативно, и поэтому выделяется. Хотя конечно же это не cosmic horror.
2) Повествование от первого лица
3) Образованный, интеллигентный человек рассказывает о том, что с ним уже случилось
4) Он в психушке) Если у Лавкрафта герои столкнувшись сходят с ума быстро и бесповоротно, то здесь вопрос о здоровье гг остаётся открытым.
5) История не идёт в хронологическом порядке, хотя конечно у Лавкрафта, кульминацией является встреча с ужасом, после которого, герой окончательно теряет рассудок Здесь же само убийство описывается в середине, "пятому листок", но как!

Сходство с Достоевским конечно тоже есть. Эту историю можно интерпретировать как попытку превозмочь себя, убить и остаться прежним. Как доказательство победы сильного человека над любыми препятствиями. Вот только в отличие от Раскольникова, которому автор засунул в голову, что если убить старушку, ты получишь корону Франции, из-за чего всю историю сложно воспринимать серьезно, у Андреева вполне понятный, человечный мотив для ненависти. Она ему отказала, смеялась над ним, женилась на этом "простофиле"... Да и кто она, чтоб ему отказывать?

Моё первое знакомство с Андреевым началось в прошлом году с морально тяжелого «Рассказа о семи повешенных», прочитанного за одну зимнюю ночь. Эта же история почти с точностью повторилась и вчера: я прочитала «Красный смех» и последующие полчаса была в прострации от натурально страшного текста.

«...безумие и ужас». Именно так начинается повествование Андреева. Без всяких предисловий и знакомств с героем.
Эта книга о войне, бессилии, ужасе и безумии. Казалось бы, что нового могла я из этого узнать после множества произведений, прочитанных мной на эту тему. Но нет, могла.
Рассказ представляет собой дневниковые записи двух братьев. Один был на войне, а другой – в тылу. Но и там, и там – явление «красного смеха», перед которым все бессильны, нескончаемая борьба и абсолютное безумие в самом страшном и ужасающем смысле этого слова.

Андреев отвергает войну. Для него она предстает в виде сверхъестественного, непостижимого, в виде того, чего никоим образом нельзя объяснить.

“… безумие и ужас” – этими словами начинается повесть Леонида Андреева “Красный смех”. Здесь та же, что у Гаршина, тема войны, столь же нервные герои, но приемы воздействия на читателя разнообразнее и сильнее. Вместо описаний и рассуждений на первый план здесь выходит образ, причем все образы призваны иллюстрировать одну идею, показать, что война – безумие и люди – сумасшедшие.
“Передо мною стоял молоденький вольноопределяющийся и докладывал, держа руку к козырьку… В то же мгновение произошло что-то непонятное, чудовищное, сверхъестественное. В правую щеку мне дунуло теплым ветром, сильно качнуло меня – и только, а перед моими глазами на месте бледного лица было что-то короткое, тупое, красное, и оттуда лила кровь, словно из откупоренной бутылки, как их рисуют на плохих вывесках. И в этом коротком, красном, текущем продолжалась еще какая-то улыбка, беззубый смех – красный смех. Я узнал его, этот красный смех. Я искал и нашел его, этот красный смех. Теперь я понял, что было во всех этих изуродованных, разорванных, странных телах. Это был красный смех. Он в небе, он в солнце, и скоро он разольется по всей земле”.
Люди в массе своей не воспринимают войну как безумие, не видят красного смеха. Для них война – бедствие, но все же нормальное явление. “И никто из нас не боялся смерти, так как никто не понимал, что такое смерть”, – говорит герой повести. “Мы двигались, делали свое дело, говорили и даже смеялись, и были – как лунатики”. Как тут не вспомнить великую метафору, изреченную философами и поэтами: жизнь есть сон. Кстати, о метафорах. Борхес заметил, что иные из них как бы витают в воздухе, сами собой подразумеваются. Прочие же не стоит труда и выдумывать. Жизнь есть сон – “воздушная” метафора. Впрочем, почему метафора? Кажется, и ученые уже обнаружили, что мозг человека задействован лишь на 10 процентов.
И вот Андреев представил себе людей ПРОСНУВШИХСЯ. Это, прежде всего, главные герои повести, два брата, натуры тонкие и чуткие, как сам их создатель. Они проснулись и словно взглянули на мир со стороны. Все было знакомо и в то же время казалось чужим и загадочным. Они пытаются понять происходящее, и, не в силах сделать этого, сходят с ума. Но прежде чем погаснуть они, как факелы, выхватывают из мрака пещеру, где мы живем, и вид ее внушает нам ужас и отвращение.
Если Гаршин лишь ПОДВОДИТ нас к лабиринту безумия, то с Андреевым мы вступаем в его пределы и сходим с ума вместе с героями. Три месяца не мог писать Леонид Андреев после работы над “Красным смехом”.

Этот текст входит в большое эссе "Ужас и безумие", посвящённое произведениям разных авторов. Эссе здесь.
https://www.litres.ru/anatoliy-subbotin/uzhas-i-bezumie/

Лучшее описание жуткой жары и зноя, вкупе с сильной истощенностью, выжигающих последнее сознание из обессилевшего тела.

Автор новый и неизвестный ранее, в начале чтения подспудно задавался вопросом - а о какой войне и каком периоде речь, ведь явно что-то из прошлого, раз присутствуют лошади с повозками. А раз так, то ошибочно принял за прототип войны Первую мировую. Тем более этому вторили описания гибнущих на рядах колючей проволоки солдат. А книга-то оказалась 1904 года. Восхитился этим моментом. Да и ещё в пользу ПМВ говорило постепенное сумасшествие людей на почве Красного смеха - неутолимой жажды убивать и разрушать (а пропоганда в ту пору к этому и подначивала).

По большему счету мне было интересно наблюдать за этим общим сумасшествием. И ведь люди сходят с ума и одинаково (одновременно, постепенно) и в то же время по-разному, по-своему. И сумасшествие разительно отличается. С моей точки зрения, повернутость одних на убийстве вследствие заражения Красным смехом (безумием) - есть ничем не оправданные бесчеловечность и дикость. Но в тоже время иные сошли с ума от неприятия войны и убийств, от отказа осознавать себя во всем происходящем, что на фоне всего выглядит как чистота, святость.

И вот по прочтении всей книги пришел к пониманию, что для нас современных (2022) эта книга носит далеко не исторические и не иллюзорное значение. Она скорее становится неким отражением реальности в которой мы оказались. Ведь где-то вспыхнул уголёк этого Красного смеха, овладевающий сознаниями. Маленький и несопоставимый с описанным, но мы с ним живём.