Война и мир. В 4 томах. Том 2

Можно даже не надеяться на что-то внятное, настолько меня
Что можно сказать, если сидишь, задыхаясь, держишься за горло, пытаясь вздохнуть...

Со вторым томом дело пошло тяжелее поначалу, с наскоку, как первый, взять не удалось. А почему? А потому что первый том все были цветочки, все было вводным, туда, сюда, Москва, деревня, Петербург, перескоки с одного героя на другого, вот и познакомились, антураж, два-три росчерка пера, готово, следующий. А вот во втором уже начались ягодки, да такие ягодки... то слаще меда, патока в душе, то горше полыни, и сидишь не дышишь, как бы отпустило, уберите книгу, не могу, нет, отдайте, надо. Это... это и не книга вовсе, а ларец бездонный с сокровищами, все в ней есть, ради чего я книги читаю.

Историческое? Недолгое перемирие между Наполеоном и Александром, между 1806м и 1812м... Вот тебе лавина историческая, открой страничку и искупайся в ней, захлебнись в ней, потони в ней, закрой страничку и удивляйся, откуда лампочки электрические, куда свечи подевались, и где салоп на меху, чтоб в санях не обморозиться, какой такой ауди, запрягай-ка ванька тройку с бубенцами, погоняемся с Николашей на замерзшей дороге к Мелюковым на колядки. Сколько хочешь истории, аутентичной истории, без развесистой клюквы, вот она какая должна быть, русская традиция, не водка-прорубь-три медведя, а скрип снега на морозце, звон колокольчиков на конской дуге, да радость от погони на санях... В топку голливудские экранизации, закрой глаза и устрой себе кино сам, с шепчущим на ухо старинным языком Толстым.

Девочкам? Балы, платья, мама, папа, Софи, Жюли, Мари, Натали... А вот держи-ка, девочка, обряд перед балом, ленты, платья на подкладе, длинноватые, бал, вальс, мазурка, кавалеры, румянец на щеках, раскраснелась, девочка? А это вон Пьер на тебя смотрит, да радуется, как ты хороша, юна, молода, красива, и князь Андрей до чего красив, глаз не сводит... О, этот первый бал Наташи... Ну откуда, откуда 40-летний мужчина знает, как себя чувствует деревенская девочка-графиня на первом балу? Чудо...

Любовное томление? Андрей и Наташа, и этим все сказано. Про зарождение чувства не хотите ли? Не знаю, как про это рассказывать, все будет слишком личное, особенное... Но там все-все есть, ради чего можно любовные романы или те же "Сумерки" читать. В груди щемит, жжет, от чувств Андрея, от дыхания Наташи, от этого светлого, только им двоим доступного, тайного между ними двумя, и стыдно, стыдно, что подглядываешь... но не оторваться, только в душе поднимается что-то свое, давно забытое и никому не нужное. Вот только Майер это соплями размазала на четыре тома, навертела лишнего потустороннего (да знаю я, знаю, что Майер в рецензии на Толстого это тухлые яйца и гнилые помидоры), а у Льва Николаевича все в одну часть уложилось, и сильнее во сто крат.

Яркие характеры? Ведомый Николай, размороженный Андрей, развинченный Пьер, импульсивная Наталья, мерзкий Анатоль, развратная Элен... Я тут даже продолжать не буду, опять в восторг впаду, настолько они яркие, выпуклые, четкие. И столько персонажей раскрыл, и столько тем Толстой тут поднял, диву даешься. Человек без внутреннего стержня? Есть. Посттравматический стресс? Есть. Конфликт внутренних стремлений и общественной жизни? Есть. Как быстро человек становится из ведущего ведомым, боязнь жизни, неспособность выдержать искушения порока, неспособность изменить привычки, ведущие в пропасть, желчная старость, страстная молодость... Сокровищница мысли, говорю же.

И ни встать, ни сесть, а наслаждаться.

PS Не смогла удержаться. Перед тем как итти на бал потанцовать, соберите, девушки, волоса a la grecque. Вас заметят. Точно говорю.

Второй том - тот "Мир", который, согласно мему про Главную русскую книгу, читают девочки. Пятилетие без войны между Аустерлицем и Бородино. Воды романа уже объяли нас: всех здесь знаем, обо всех имеем некоторое представление, кого-то успели полюбить, кто-то бесит, кого-то презираем, кем-то восхищаемся - кумулятивный эффект сериала, помноженный на гений Толстого дают мощную эмоциональную привязку, как положительную. так и отрицательную.

Николай Ростов приезжает в отпуск, с ним его командир Денисов, тотчас влюбившийся в Наташу и сделавший ей предложение. Девочке всего пятнадцать и никто не рассматривает этого всерьез, но оцените, какова сила обаяния юной Ростовой. Она еще и поет замечательно, не академичным бельканто (хотя уроки начала брать), но от природы необычайно голосиста. Пьер, женатый на прекрасной, но нелюбимой им Элен, не то, чтобы несчастлив, но смутно недоволен этой своей новой, так превосходно устроившейся, жизнью. Долохов, на правах старого приятеля (помните, в самом начале они вместе жили у Анатоля Куракина?) с тою же простотой нравов, поселяется во вновь отделанном петербургском доме Безуховых, волочится за Элен и та, похоже, принимает его ухаживания. Да к чему экивоки, всему свету очевидно, что Долохов ее любовник. На обеде, который граф Ростов дает в честь императора, он поднимает тост "За здоровье красивых женщин", и глядя на Пьера добавляет: "И их любовников". Пьер вызывает его. Это самоубийственно для штатского шпака, который не умеет обращаться с пистолетом, но таков наш Пьер и такова его немыслимая удача, что ранит противника именно он, а тот, выстрелив, мажет.

Тут будет небольшое отступление, касающееся обеда у Ростовых. Известно, что призрак разорения навис над семьей, об этом два года назад говорила Друбецкой графиня. Однако семья продолжает жить широко, и этот прием показателен: куча приглашенных (не самых подходящих), обильный стол, громадная стерлядь, гвоздем программы. Книжные Ростовы - это Толстые, а Болконские - Волконские, предки со стороны матери, и вообще история женитьбы Николая, о которой будет позже, перекликается с матримонией отца Льва Николаевича. Но сейчас не о ней, а о том, что в реальной жизни дед Л.Н. посылал свое белье стирать в Голландию, потому что считал, что здесь так чисто не постирают. Ну, как бы - мудрено не разориться при таких запросах. Однако к роману.

С раненым Долоховым сильно сближается Николай, бывший у него секундантом. тот начинает бывать у Ростовых, влюбляется в Соню, которая, как известно, любит Николая, и даже не безответно, но безнадежно - ей, бесприданнице, нипочем не выйти за графа, покровительница твердо дала понять, что не допустит мезальянса. Долохов делает предложение. Соня, к ужасу и гневу старшей графини, отказывает. А поклонники Джейн Остин вспоминают "Мэнсфилд Парк" с абсолютно той же сюжетной коллизией - сватовством Кроурфорда к воспитаннице Фанни Прайс, влюбленной в хозяйского сына. У мисс Остен реакцией на ее отказ завидному жениху стало изгнание в убогий родительский дом. Соню никуда не прогоняют, хотя для нее небогатый, но родовитый и перспективный Долохов завидная партия (напомню, он успел подняться после разжалования из солдат снова в офицеры). К слову, "Война и мир", неожиданно для меня, исполнена подлинно остенианского сарказма, а множество толстовских рассуждений об устройстве светской жизни, словно бы написаны леди Джейн. Долохов нехорош и порочен и Соня не колеблется, отказывая. В отместку он вовлекает Николая в карточную игру и выигрывает у него сорок три тысячи - немыслимые деньги. Долохов шулер, об этом не говорится прямо, но некоторые косвенные признаки, вроде загнутого угла у семерки треф, на котором останавливается болезненно обостренное внимание Николя, говорят об этом достаточно четко.

Жалованье титулярного советника в то время составляло 105 рублей в месяц, для сравнения. Проигрыш целого состояния окончательно расстраивает дела Ростовых, вынуждает продать любимое имение Отрадное и переехать в деревню. Пьеру тоже приходится уехать в Петербург от гнева государя, дуэли запрещены. Он объявляет жене, что больше не хочет знаться с ней, она, с курагинской цепкостью, выдирает у него доверенность на управление всеми его великорусскими имениями и отпускает, обругав. В пути, совершенно морально уничтоженный, он встречает человека из масонского братства и надеется обрести духовное равновесие у Вольных каменщиков, куда вскоре вступает. Андрей Болконский, тем временем, винит себя в смерти жены, умершей родами. пытается забыться в хозяйственной деятельности и проекте реформ. которым начинает заниматься. Но чувствует себя при этом живым мертвецом. Встречаясь по делам с предводителем местного дворянства, которым избрали графа Ростова, он останавливается на сутки в его доме, видит Наташу, слышит их ночной диалог с Соней у открытого окна про "так бы и полетела...", там еще старый дуб из школьной программы и понимает: "Нет, жизнь не кончена в 31 год" (я такой значок из Ясной поляны привозила, этот кому-то передарила, но остался близкий по смыслу с цитатой из того же источника).

Дальше бал Наташи, знакомство с нею и сватовство князя Андрея, с помолвкой и свадьбой, отложенными на год, по настоянию старого князя Болконского. В этот год Андрей должен поехать для окончательного излечения за границу. Наташа (к слову, разница в возрасте у них двойная) страдает в разлуке, а навестив Болконских в их московском доме и встретив со стороны будущего свекра оскорбительный прием, совсем падает духом. В этом настроении она едет в оперу (совершенно ерническое и уморительно смешное описание, хотя не вполне понятно, что дают, в спектакле приметы одновременно оперы и балета). Там блестящая красавица Элен, признанная властительница дум и законодательница мод, знакомит ее с братом Анатолем, как кончится все знают. И ты, такая: "Дура, дура, Наташа, что ты делаешь!" И тут же: "Сама-то в ее годы много умнее была?"

Вернувшийся князь Андрей не прощает невесту. Внезапно для себя, Пьер понимает, что любит Наташу. А на небе комета 1811 (хотя в романе. и это один из его анахронизмов, она названа "кометой 1812").

О, Боже всемилостивый, я едва пишу!.. Только, что закрыла последнюю страницу второго тома, а руки до сих пор трясутся, мысли путаются и вообще я никак не могу осознать полностью того, что было мной прочитано и оплакано! Господи, какая же это КНИГА! О, если бы только можно было это выразить словами! Как жаль мне тех учеников, которые наслушавшись о ней всякой ерунды, прочтут лишь краткое содержание и не почувствуют того же, что чувствую сейчас я! Итак, по порядку.

Первая сцена, заинтересовавшая меня была встреча Пьера с масоном. Разговоры о Боге, об уподоблении себя Христу, о самосовершенствовании, это все, конечно, хорошо... Вот например одна цитата очень меня заинтересовавшая.

— Ежели бы Его не было, — сказал он тихо, — мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? — вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. — Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?…

Меня саму подобные мысли мучили очень долго (да и вообще этот том очень на многое мне открыл глаза и дал ответы даже на те вопросы, на которые я уже и не надеялась их получить). НО мы все с вами прекрасно знаем, что, на самом деле, за птицы эти масоны. И обряд посвящения собственно и открывает нам на них глаза:

— Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, — сказал ритор, ближе подходя к Пьеру. — В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
— Но я с собою ничего не имею, — сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
— То, что на вас есть: часы, деньги, кольца...
Пьер поспешно достал кошелек, часы и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
— В знак повиновенья прошу вас раздеться. — Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтоб избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно, — и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом-ритором, ожидая его новых приказаний.

Странные ритуалы, навязывание любви к смерти, упор на денежную сторону дела и т.п. Жаль было Пьера, который умудрился во все это ввязаться! Кстати, никому больше не показалось, что стремление П. к освобождению крестьян, к открытию школ, больниц и всему прочему, есть отголосок стремлений самого автора? Не стал ли Толстой прототипом Пьера? И вообще откуда у Л.Н. такие познания в области масонства?

А еще мне показалось очень верным замечание князя Андрея по этому поводу. И подтверждение его словам мы и находим в истории. Вспомните: когда крепостное право отменили и крестьяне сами возвращались к своим хозяевам. Из-за незнания другой жизни и из-за неумения ею распорядиться! Об этом же кстати говорила еще Екатерина Вторая.

Ты говоришь школа, — продолжал он, загибая палец, — поучения и так далее, то есть ты хочешь вывести его, — сказал он, указывая на мужика, снявшего шапку и проходившего мимо их, — из его животного состояния и дать ему нравственные потребности. А мне кажется, что единственно возможное счастье — есть счастье животное, а ты его-то хочешь лишить его. Я завидую ему, а ты хочешь его сделать мною, но не дав ему ни моего ума, ни моих чувств, ни моих средств. Другое — ты говоришь: облегчить его работу. А по-моему, труд физический для него есть такая же необходимость, такое же условие его существования, как для тебя и для меня труд умственный. Ты не можешь не думать. Я ложусь спать в третьем часу, мне приходят мысли, и я не могу заснуть, ворочаюсь, не сплю до утра оттого, что я думаю и не могу не думать, как он не может не пахать, не косить, иначе он пойдет в кабак или сделается болен. Как я не перенесу его страшного физического труда, а умру через неделю, так он не перенесет моей физической праздности, он растолстеет и умрет. Третье, — что бишь еще ты сказал?
Князь Андрей загнул третий палец.
— Ах, да. Больницы, лекарства. У него удар, он умирает, а ты пустишь ему кровь, вылечишь, он калекой будет ходить десять лет, всем в тягость. Гораздо покойнее и проще ему умереть. Другие родятся, и так их много. Ежели бы ты жалел, что у тебя лишний работник пропал, — как я смотрю на него, а то ты из любви к нему его хочешь лечить. А ему этого не нужно. Да и потом, что за воображенье, что медицина кого-нибудь вылечивала... Убивать! — так! — сказал он, злобно нахмурившись и отвернувшись от Пьера.

А как меня разочаровала княжна Марья! Все в ней теперь кажется надуманным и фальшивым... Соня оказалась во сто крат лучше её.

Про любовные линии я ничего говорить не буду, боюсь, спойлеры пущу в ход. Скажу только, что они настолько захватывающие и запутанные, что я не могла спокойно спать, зная, что только на следующий день смогу продолжить.

Повторюсь, что книга очень живая! И что читая её, я плакала и радовалась вместе с героями! Почти после каждой главы я вынуждена была переводить дыхание, чтобы читать дальше. Такое ощущение, что Толстой ничего не придумывал, а просто рассказал историю, которую ему в свою очередь тоже кто-то поведал. Не перестаю радоваться тому, что взялась за этот роман, что отважилась на него после "Анны Карениной", которая мне жутко не понравилась, что он есть в школьной программе! Я не перестаю удивляться тому, как в 35-41 год можно было написать ТАКОЕ?.. Сколько материала нужно было изучить! Какой духовный и жизненный опыт должен быть у человека, чтобы сотворить произведение, пожалуй, одно из самых известных в мире?!

Гений.
И точка.

Поразило, как сильно я забуксовала в начале, было откровенно скучно и оттого странно, в предыдущей книге скучать было некогда. Но со временем толи влилась, толи книга разогналась, меня завертело, закружило эмоциями и впечатлениями, да так сильно, что не заметила, как подошла к концу. Думаю, все же мне немного тяжело дается военная часть, но с другой стороны, как красиво Толстой расписал «простоту» военной жизни перед жизнью общественной, как в первой все размерено и решено, не нужно страдать выбором и проявлять твердых намерений, лишь подчинятся приказам (особенно во времена перемирия). И как же сложна наша обыденная общественная жизнь, когда каждое твое решение оспаривается, обсасывается, не верно! И как он резко переходит на девушек и платья? И ведь так все точно, так тонко подмечено, как живо все! В один коктейль смешивается и война, и детская непосредственность, и любовь, и семейные драмы, и общественные сплетни, все жизненные перипетии. Закрывая книгу, только диву даешься гению Толстого.

Я прочитала второй том "Войны и мира" и скажу, что отношусь к тем людям, которым больше всего нравится мир, а не война. И, следовательно, этот том мне понравился намного больше, чем первый.

Как вы уже поняли, во втором томе нет войн, и Лев Николаевич Толстой даёт нам проникнуться к людям, которые жили, можно так сказать, в мире:

Андрей Болконский - молодой человек незаурядного ума. Он постоянно анализирует внешние и душевные события.

Пьер Безухов - очень добродушный молодой человек, который пытается избавиться от своих пороков и найти свой путь истинный.

Мария Болконская - самая любимая моя героиня этого романа. Она добра, робка, терпит все нападки отца. Мария совершенно не красивая, но ее глаза "были так хороши, что очень часто, несмотря на некрасивость всего лица, глаза эти делались привлекательнее красоты". Княжна Мария понимает, что вряд ли, кто сможет её полюбить, но ей хочется, как и многим девушкам, быть счастливой и любимой.

"В помышлениях о браке княжне Марье мечталось и семейное счастье, и дети, но главною, сильнейшею и затаенною ее мечтой была любовь земная."

Наташа Ростова - девушка не далёкого ума. У нее добрый и милый характер. Героиня верна своим принципам и ей все равно на мнение людей. Скажу отдельно от себя, что изначально я к этой героине относилась хорошо (ей в первом томе было всего лишь тринадцать лет), но во втором томе она меня так поразила своей глупостью, что даже слов нет. Когда она начала делать какие-то несуразные поступки я не могла оторваться от книги, потому что должна была знать, что будет дальше. В итоге я книгу дочитала за ночь. И если так думать, то поступки Наташи меня весьма изумляли, но при этом мне там было безумно интересно читать, столько эмоций было в моей душе: и гнев, и радость, и печаль. Однако я также не исключаю и того, что Наташа Ростова могла так поступать ещё и потому, что она ещё считай девочка (в конце второго тома ей 16/17 лет). Поэтому не мне, так сказать, ее судить.

Николай Ростов - милый молодой человек, который, в отличие от сестры Наташи, был умен, довольно рассудителен. Николай всегда говорит правду:

"Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды."

Этот молодой человек обладает также гордостью и независимостью. Он кидается с крайности в крайность. Для меня Николай Ростов - второй любимый герой романа "Война и мир".

Как я писала выше, второй том - лучший для меня. Там нет войн, как в первом томе. Я не сомневаюсь, что второй том так и останется моим любимым, потому что знаю, что в третьем и четвертом томах будут войны, поэтому большего от них не жду.

Если кому-то очень интересны войны, то, я уверена, что вам понравятся все тома романа. В общем, читайте и наслаждайтесь).

Нет, жизнь не кончена в 31 год, вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю всё то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!

Второй том "Войны и мира" прочитался неожиданно быстро и легко.
Кто-то просыпается ото сна, начинает жить. Кто-то допускает ошибки. Кто-то понимает, что люди представляют на самом деле и пытается найти себя вне своего окружения. И нельзя предположить, что будет дальше, потому что события, по крайней мере, для меня, в книге развернулись немного неожиданно. Сказать, что ты знаешь почерк Льва Николаевича и прекрасно осведомлен, что ждет персонажей дальше невозможно.

Потому что это жизнь, которую мы наблюдаем. А герои - такие же обычные люди как и мы с вами.

Главное жить… главное любить… главное верить…

С каким удовольствием я читала первый том! И по сравнению с ним второй — это была каторга. И даже не потому, что военных действий и баталий в этой части романа нет — второй том охватывает как раз промежуток между кампаниями. А потому, что чем дальше в глубь текста, тем больше я не согласна с автором, да простит меня его сиятельство (или как правильно обращаться к графу?).

Мне нравится психологизм — честно нравится! И даже хрестоматийный дуб (а описание его в чтении наизусть я слушала столько раз, что сама уже могу декламировать) — трогательная сцена. Нравится внутренняя динамика преобразования умонастроения князя Андрея, нравится линия Бориса Друбецкого, который чётко знает, чего ему от жизни хочется, и идёт к своей цели. Нравится Элен, которая смогла устроиться в жизни с комфортом, хотя брак её тоже счастливым не назовёшь. Нравится даже уже скатившийся в старческий маразм старый князь Болконский. Словом, нравится по большей части то, что светлейший автор выставляет порицаемым. И в то же время очень не нравится, как показаны женские персонажи.

Нет, серьёзно! Единственная активная, думающая, уважаемая и описанная как положительный персонаж женщина во втором томе — это Марья Дмитриевна Ахросимова. Списанная, кстати, с исторического прототипа. Её же изображал господин Грибоедов в «Горе от ума» — там она Анфиса Хлестова, у которой была арапка и шпиц. А все остальные дамы — это ж просто нечто. Затюканная княжна Марья, мечтающая уйти богомолицей в странствия. Элен, которая отвечает за пороки и безнравственность. Соня — статистка с большими грустными глазами. И наконец Наташа, которая «не удостоивает быть умной» и какой-то ну слишком «естественный человек».

Особенно меня поразили Ростовы в этот сеанс перечитывания. Они же у нас за душевность, щедрость, тепло и всё такое. Но в то же время все они, каждый по-своему, так безоглядно слепы и глухи ко всему, кроме себя! Николай, умеющий только верещать «зашибу», «женюсь» и «улюлю», почитающий за счастье матёрого волка, а с реальным миром имеющий мало связей. Батюшка его, старый граф, такой же: ни во что не может войти толком (пишу как Толстой, ужас!), боится приглядеться к дочери пристальнее, чтобы не разрушить свои иллюзии. У Наташи никакой рефлексии, сплошные порывы — и да, ей 16, но эта реактивность мне кажется почти болезненной. Единственная, у кого ум ещё работает и может мыслить, — это Соня, но ей, насколько я помню, семейного счастья выдано автором не будет.

А сколько назидательности у князя Андрея! В 33 он, видите ли, понял жизнь. Вот к нему больше всего вопросов: он же как раз умеет рефлексировать, думать, рассуждать. Заразился от Наташи? Словом, война в прямом слове мне нравилась куда больше. А «войну» — все эти светские дрязги — тяжело переварить, потому что нет середины. Или беспросветный угар кутежей и пьянства, или аморфное существование в мире иллюзий. Или нравственная распущенность, или полный дисконнект со своими чувствами. И в то же время сила художественной убедительности текста велика — написанному веришь, и бывают же такие люди, но не могу теперь отделаться от Наташиного же театрального впечатления. Она смотрела оперу и не верила: крашеный картон, мужчина с голыми ногами, всё непонятно и не очаровывает.

Дочитал второй том Войны и мир и вот , что я Вам спешу сообщить - он намного интересней и богаче предыдущего первого! Если в первом томе кроме Николая Ростова и ухватиться не за кого. Болконский и Безухов только зарождаются , в то время как Николай Ростов предстоит на страницах во всей красе. Здесь же на образность Лев Николаевич не скупится и можно насладиться всей красотой и разнообразием всех персонажей.
Роман начинается опять же с Николая Ростова. С его возвращения вместе с Денисовым в качестве гостя в семейство. Но в дальнейшем открываются старые и новые персонажи во всей своей красе. Безухов , с которым мы знакомы почти шапочно и знаем только как он получил наследство и женился на Элен, открывается совершенно в иных красках. Мы узнаем много о масонстве и " золотой молодежи" того времени.
Откровенно говоря, во время прочтения второго тома невольно сравнивал в разных ситуациях Пьера и Андрея Болконского на предмет кто мне не нравится и раздражает больше. Весь том раздражал больше Пьер. Бесхарактерный , бесцельный и безнадежный граф Безухов не вызывал никаких положительных эмоций. Его рассуждения под конец тома невольно сподвигли меня поставить его в ряд Живаго, князя Мышкина и прочих бесконечно страдающих, не знающих чего они хотят от жизни персонажей. Обвиняющих всё окружающее пространство в их несостоятельности жизни, но финальная сцена его объяснений с наташей Ростовой всё таки образовала некую симпатию к данному персонажу.
Болконский же , напротив, классический эгоист. Одни его рассуждения чего стоят. 30 лет он рассуждает, что должен жить лишь для себя единого, а после 30 он вдруг меняет свою точку зрения- надо чтобы еще люди узнали о нем. То есть он меняет точку зрения не в пользу любви к всему окружающему, а опять же в пользу себя любимого. Эгоизм высшей категории, на мой взгляд.
Во втором томе периодическое чередование рассуждений описанных выше Безухова и Болконского с такой силой наводят тоску, с коей их смывает романтическое созревание и взросление Наташи Ростовой, и ее любовная история с Болконским. Как читатель я ожил и испытал всю гамму чувств на данном отрезке романа. Единственное, что меня слегка расстроило, это скоротечность танца на известном балу Наташи и Андрея Болконского. Но опять же , видимо, это связано с определенным отношением к этому процессу Льва Николаевича.
Так или иначе, их роман интригует. Сюжет становится стремительным и весьма динамичным. Что и приводит к логичному завершению второго тома. Порождая некоторую обиду за несостоявшийся брак. Правда что в итоге предает и показывает определенный характер в лице Пьера Безухова.
Не стоит забывать и о других ярких фрагментах романа. Дуэль Долохова и Безухова, весомый проигрыш Николая в карты, пение Наташи, святки, злоключения Денисова и отдельное яркое впечатление от прочитанного оставляет процесс сватовства Друбецкого к Жюли. Здесь Толстой поиздевался над новомодными течениями того общества, в качестве примера взявшего меланхолию , от души.
Ярко, пышно, богато и весьма картинно.
Войны здесь было порядком меньше. Всё самое интересное впереди. Хотя проблема предвоенного периода передана отлично. Манера говорить по французски. Дискуссии в доме Болконских. И всё с этим связанное и вытекающее.
И печальность княжны Марьи. Божьи люди. И персонаж которого по истине жалко - Соня. Толстой, будто, хочет сказать - порядочность - это сплошные страдания.
Однако, всё ярко, волнующе и очень богато. 3 том не заставит себя ждать...

Второй том мне понравился еще больше, а как иначе ведь он полон любви, переживаний, надеж и волнений. Предыдущая книга назвала имена героев и указала их место в истории. Второй же том открыл их внутренний мир.

Теперь это не просто Пьер Безухов. Это человек без опоры. Который не может состоятся не от полученных денег, ни от женитьбы. Даже религия не даёт ему ясности. Безобидный чудак, которого никто не принимает в серьез и ничего от него не ожидает. Пьер как продолжение гостиной. Тихий наблюдатель.

Наташа Ростова непоседа. Её очень много, от неё очень шумно и очень все беспорядочно. Она еще ребенок. Только так я могу объяснить всю карусель эмоций что льются на страницы от неё. Слишком эмоциональная, слишком импульсивная. Хочется схватить её за плечи и крикнуть «Остановись на минуту! Задумайся что делаешь!» Но нет, Наташу несут самые быстрые лошади, так что все вокруг для неё – это размытая картина.

Андрей Болконский из всех персонажей самый целостный и крепко сшитый. Немного суровый и властный, серьезный мужчина. Он живет в четких рамках, уверен в себе, имеет своё мнение. От того наверное так приятно читать о переменах в нём. Что не смотря на все эти колючки ему не чужды светлые эмоции.

Помимо карусели переживаний по поводу хитросплетения сюжета меня очень впечатлило описание жизни в деревне. Так и хочется купить себе деревеньку где-нибудь в пензенской области, завести большую охоту, кататься на санях в тройке, а вечерами пить чай с медом и орехами из большого самовара.

Второй том более спокойный, чем первый. Описано время между войнами с Наполеоном, в которых непосредственно принимали участие герои. Описаны разные институты и слои населения в относительно мирное время.

Пьер и князь Андрей ищут себя, один ударяется в масонство, второй после преобразований в деревне едет в Петербург и занимается законодательством, собирается жениться. Николай Ростов хорошо и понятно служит в полку, но ему приходится ехать домой и заниматься делами (Ростовы медленно, но верно разоряются). Наташа выходит в свет. И в этом томе уже довольно много осуждения нравов и размышлений на тему справедливости и нравственности (особенно в конце, где забавно описано оперное представление с голоногими актерами).

Второй том написан настолько размеренно, что порой даже скучновато становится. Толстой как будто сосредоточен не на героях как таковых, а на ситуациях, в которых они демонстрируют нравы того времени и толстовскую философию. Получается довольно обрывочно, как будто пишет обо всем и ни о чем. В то же время зарисовки получаются очень красочные.

Эмоционально описаны охота и вечер у дядюшки после этой охоты. Заканчивается том тоже очень ярким событием: даже удивительно, насколько точно Толстой описал юную неопытную девушку, столкнувшуюся с дурной компанией.