Одесские рассказы

<...> детей надо делать своими руками, а не чужими…

<...> тем временем несчастье шлялось под окнами, как нищий на заре.

— Скажите, свидетельница, — рыбий ряд синих выпадающих его зубов затрещал, — вам известно было о решении мужа назвать сына Карлом?

— Да.

— Как назвала его ваша мать?

— Янкелем.

— А вы, свидетельница, как вы называли вашего сына?

— Я называла его «дусенькой».

— Почему именно дусенькой?..

— Я всех детей называю дусеньками…

Мир мой был мал и ужасен.

- Маня, вы не на работе,- заметил ей Беня,- холоднокровные, Маня...

Утро сочилось из нас, как хлороформ сочится на госпитальный стол.

Длинные ноги его были похожи на девушек, закованных до плеч в блестящие ботфорты.

В детстве, пригвожденный к Гемаре, я вел жизнь мудреца, выросши - стал лазать по деревьям.

Я был лживый мальчик. Это происходило от чтения. Воображение мое всегда было воспламенено. Я читал во время уроков, на переменах, по дороге домой, ночью - под столом, закрывшись свисающей до пола скатертью. За книгой я проморгал все дела мира сего - бегство с уроков в порт, начало биллиардной игры в кофейнях на Греческой улице, плаванье на Ланжероне. У меня не было товарищей. Кому была охота водиться с таким человеком?..

Истребляя ложь, он ищет справедливость, и ту справедливость, которая в скобках и которая без скобок. Но ведь все другие невозмутимы, как холодец, они не любят искать, они не будут искать, и это хуже.