Ваша оценка

4,5

(465)

Сон в начале тумана

В центре повествования образ канадского моряка, бывшего помощника капитана торгового судна Джона Макленнана, нашедшего истинных друзей среди маленького, затерявшегося в снегах народа, вместе с передовыми людьми Чукотки - чукчами, эскимосами, русскими - включившегося в строительство новой жизни.

Жанры

Книга из цикла

Сон в начале тумана

Юрий Рытхэу

4,5

(465)

Иней на пороге

Юрий Рытхэу

4,3

(47)

Рейтинг LiveLib

4,5

465 оценок

5
60%
4
34%
3
6%
2
0%
1
0%

Ваша оценка

Прочитали 497Хотят прочитать 939

Рецензии

Аноним16 сентября 2021 г.
Однако
Нет, правда.
Вертится в голове ещё "чукча не читатель, чукча писатель", что вполне к месту здесь. На этом я исчерпал весь свой первоначальный запас знаний об этом интересном народе.
Впрочем, все народы интересны. Извечный спор - хорошо ли для маленького народа интегрироваться в большой стране? Материально, наверное, хорошо - медицина, образование, товарообмен, защита от опасности истребления, которая всегда присутствует у столь малочисленных народов, защита от превратностей суровой природы. А с другой стороны, те же чукчи ни с кем не враждовали (других претендентов на эти обледенелые земли не было), худо-бедно себя сами лечили, от централизованного образования (в отличие от отопления) им не холодно и не жарко.
Для малых народов главная цена этого неотвратимого исторического процесса - потеря самоидентичности, и в ближайшем будущем, вообще полная потеря всей собственной культуры, а также разрыв между поколениями, замешательство, разлом в обществе на сторонников и противников.
Чукчей сегодня шестнадцать тысяч человек. Но это не потому, что они исчезают. Напротив. В 1926 их было двенадцать с половиной тысяч, а в 1989 - пятнадцать. Ну что ж, значит самоидентичности они за сто лет не потеряли, да и рожать не перестали. Вопрос только, сколько осталось носителей чукотской культуры? Не уссурийские тигры, конечно, а всё-таки жаль, если исчезнет. Да разве только чукчи? Глобализация, она такая - облагоденствует, не взирая на лица. Даже европейские народы и те скоро сольются в одну большую семью. Возможно в шведскую.
Теперь о книге. Главный герой - канадский моряк, решивший остаться жить с чукчами после произошедшего с ним несчастного случая.
Роман состоит из двух совершенно разнородных частей.
Первая часть (собственно "сон в начале тумана") рассказывает о борьбе человека за своё выживание в условиях крайнего севера, поднимает тему столкновения западной и восточной культур, знакомит нас с бытом, религией и обычаями чукчей. Но основные вопросы, мучающие главного героя - это вопросы нравственности и человеческого общежития.
В романе есть нотки Джека Лондона и его северных рассказов. Но тут герои тщательно разработаны, их поступки логически мотивированы, картина цельная и глубокая. И дело, наверное, не только в размере произведения. Джек Лондон восхищался героизмом и суровой мужественностью. Для этого много слов и не нужно. А Юрий Рытхэу превозносит в первую очередь человечность своего народа. А это уже нужно пояснить словами. Кстати, самоназвание чукчей переводится как "настоящий человек". И этим всё сказано. Главное оскорбление для чукчи не сравнение с животными (что же в них плохого?), не называние половых органов или соответствующих процессов. Главное оскорбление - "плохой человек". Рытхэу совсем не идеализирует свой народ. Как и в любом обществе здесь есть свои "нехорошие люди".
Вторая часть ("иней на пороге") рассказывает о появлении на Чукотке Большевиков, отношениям между ними и коренным населением и постепенному принятию чукчами новой власти. Самым непримиримым борцом за аутентичность чукчей является главный герой - канадец Джон Макленнан.
Вообще, я заметил, что люди резко поменявшие свою жизнь (политические убеждения, религию, образ жизни, семейное положение, диету и т.д.) являются самыми ярыми защитниками нового для себя положения. Например, люди, принявшие в середине жизни иудаизм, становятся фанатичными проповедниками этой религии (что в ней вообще не принято), пытаясь раскрыть глаза всем "слепым". Или, скажем, женившийся молодой человек, пытается переженить всех холостых друзей, хотя год назад был вполне счастливым холостяком.
Думаю, что люди всегда не уверены в правильности своего жизненного выбора и торопятся привлечь на свою сторону как можно больше единомышленников, что бы подтвердило правильность их пути. Конечно, чем более необычен этот выбор, тем больше они нуждаются в поддержке. То есть, новообращенные иудеи, конечно, в среднем более фанатичны, чем обычные молодожены.
Джон Макленнан до последнего пытается отстоять независимость наивного чукотского народа от любой власти или даже просто влияния. Будь то американский капитализм, русский большевизм, амбиции Великих Путешественников, использующих малые народы для своих целей (попало на орехи Руалю Амундсену), бестактные туристы, видящие в чукчах диковинных экземпляров человеческого вида, требующих увековечения на фотопленке.
Вообще, глава с приездом в Энмын туристов напомнила мне один случай из моей жизни. Девять лет назад мы с женой были в Таиланде и между прочим хотели посмотреть как живут местные люди. Были мы тогда на севере страны, который менее пострадал от туризма и всё ещё оставался очень аутентичным. Но и там есть множество деревушек, промышляющих туризмом. В них принимали иностранцев, показывали им тайский быт, кормили, укладывали спать в местных хижинах и т.д.. Никакой показухи мы не хотели и поэтому заехали в самую обычную деревню, далекую от проложенных туристами троп, и намеревались просто побродить там, поглядеть по сторонам. Не вдаваясь в подробности, сразу скажу, что через пол часа нас от туда выгнали. При том что мы, в отличие от американских туристов в Энмыне, никого не трогали, денег не предлагали, ни к кому не подходили, ничего не фотографировали. Просто смотрели по сторонам. Совершенно безобидно и, как нам тогда казалось, уважительно к хозяевам. Но какое-то время назад я уже понял, что прийти к кому-то в гости без приглашения - это уже проявление неуважения. Книга Рытхэу хорошо показала чувства аборигенов от назойливого интереса "безобидных" туристов.
Вторая часть книги была полностью предсказуема. Коммунисты, вызвав начальное недоверие чукчей, смогли завоевать их уважение своими поступками и заботой о местном населении. И под конец даже самый упрямый чукча - Джон Макленнан, принял новую власть и даже написал письмо Ленину с просьбой о советском гражданстве. Во многом это заслуга тех людей, кто приехал в столь отдалённые регионы для построения коммунизма. Не зря говорят, что

Всякую революцию задумывают романтики, осуществляют фанатики...
Бычков, Кравченко - настоящие фанатики.
Вообще, во второй части стало слишком много фанатиков. Амундсен, молодые строители коммунизма, сам главный герой, который ко второй части закончил свои интересные нравственные колебания, американский торговец Карпентер, дочь Орво Тынарахтына.
Роман написан ярко, но просто. Длинные описания быта не кажутся скучными. Язык Рытхеу легкий и приятный. Что удивительно, ведь для этого человека русский язык не просто не родной, он совершенно не похож на чукотский. И дело не только в словах или синтаксисе, а в той жизни, которую язык призван описывать. Пушкин свободно писал стихи на французском, Набоков писал романы на английском, но между этими языками и русским есть много общего - они принадлежат к одной индоевропейской семье, имеют общие корни, описывают похожую жизнь. Браво, Юрий Сергеевич!
И хоть первая часть мне понравилась гораздо больше, вторая часть почти не испортила мне впечатления от этого прекрасного романа.

Читать далее
108
5,2K
Аноним26 марта 2014 г.
Это просто потрясающая книга!
Реальная история о канадском моряке, корабль которого волею случая затерло льдами на берегу далекой Чукотки. Пытаясь взорвать лед вокруг корабля, и тем самым освободить его, Джону Макленнану отрывает пальцы на обеих руках. Капитан поручает чукчам отвезти моряка в ближайший город Анадырь (а до него месяц езды на собаках!!!), обещает щедрую плату (три винчестера!) и клянется, что будет ждать товарища до последнего. Чукчи отправляются в путь, но у Джона начинается гангрена и на первой же стоянке, в кочевом поселении оленеводов, старая шаманка производит ампутацию пальцев. Джон в ужасе и шоке от того, что с ним сотворили. Он не понимает и не хочет понимать, что ему спасли жизнь. Он боится, ненавидит и презирает этих дикарей. Он не понимает и не принимает образа их жизни. Он хочет вернуться на корабль, покинуть этот страшный, губительный край и забыть об этом кошмаре навсегда. Они возвращаются, но корабля уже нет. Джона предали, бросили те, кого он считал истиными людьми, своими друзьями и близкими. Он вынужден остаться на этом берегу, с этими чужими, невежественными, грязными и примитивными чукчами, но он мечтает о Родине, о своей Джинни, о чистоте и комфорте, о книгах и тепле, о матери...
Но постепенно Джон (или Сон, как называют его аборигены) начинает смотреть другими глазами на все, что его окружает. Начинает видеть красоту и естественность существования этого народа. Начинает понимать всю мудрость, накопленную им веками.
Он остается там жить. Навсегда.
В книге очень много рассказывается о жизни, обрядах, одежде, жилье чукчей. Это все очень странно и чуждо для нас, но, видимо, только так и можно выжить в таких непростых условиях. Это все очень интересно, но тем не менее и очень неприятно, а иногда и брезгливо (как вам понравится лучшее угощение для детей — глаза нерпы, вырезанные при разделке тушки или кусок сырой печени при забое моржей?!). Но это естественная жизнь этого народа. Они не хуже и не лучше нас. Они другие. Вернее, жизнь у них другая и то, что хорошо нам, абсолютно не подходит для них. Они не умываются (ну так это помогает сохранить жировой слой, который спасает лицо при выходе на мороз) и не чистят зубы (так они не пьют кофе и чай, не едят сладкого, хотя, думаю, что зубная боль и им не чужда). Стирать там негде и почти нечего — даже нижнее белье было из меха. Мыться при почти постоянном холоде тоже негде. Но это их жизнь. Им не нужна была грамота — они тяжело и помногу работали и просто некогда было отвлекаться на учебу. Они философски и жестко относились к старикам и смертям. Они рожали много детей, потому как никому и в голову не приходило контролировать этот процесс: смертность детская была высочайшей, а рабочие руки были нужны всегда. Все это сложно и практически недоступно для нашего понимания. Я бы так жить не хотела и уж тем более не захотела бы для своих детей.
А вот Джон стал думать иначе. И выбрал именно этот путь.
Но вот вторая часть мне не очень понравилась. Становление Советской власти на Крайнем Севере вещь, конечно, интересная, но нам известно, каким боком это все вышло для малых народов.
Читать далее
90
1,6K
Аноним16 февраля 2022 г.
Опрощение по-чукотски
Первое знакомство с известным автором вызвало некое чувство разочарования, скорее всего потому, что множество восторженных отзывов настроили на нечто особое. Возможно, не стоило начинать эту книгу сразу после чтения Чехова, а может, дело в том, что автор слишком раскручен как представитель малых народов, а не благодаря своему выдающемуся писательскому таланту. В целом, это обычная советская книга с элементами приключений и этнографическими подробностями (к слову, одноклассник Рытхеу Владилен Леонтьев писал не хуже, вот только у него совсем мало читателей и всего 1 рецензия). Но, вероятно, именно эта вещь не самая удачная, продолжение истории понравилось мне больше, но об этом я напишу отдельно.
Возвращаясь к произведению, хочется отметить, что если бы главным героем тут был не канадец с неполным высшим образованием, возможно, я бы больше поверила повествователю (кстати, встретив в книге Леонтьева описание норвежца без кистей, я заинтересовалась реальным прототипом этих персонажей и узнала, что такой норвежец действительно жил на Чукотке, правда, пальцы он потерял не сразу по прибытию, а сначала занимался торговлей, потом стал пекарем и также надевал на культи протезы с разными «насадками». Звали его Бенд Волл и он прожил на Чукотке до 1944 года, погибнув от гриппа)
На мой взгляд, писатель зря выбрал такую непростую тему – столкновение различных культур, норм цивилизованного мира и традиций затерянных во льдах народов, потому что она слишком сложна, чтобы трактовать ее однозначно и упрощать в стиле «циничные, помешанные на деньгах и власти белые против искренних добрых чукчей»
Данной истории также не хватает глубины и достоверности описания чувств, эмоций молодого человека, мир которого практически одномоментно перевернулся, ведь он не только потерял руки, но и вынужден приспосабливаться к новой реальности, совсем отличной от привычного ему окружения. Уж слишком просто, как по маслу, происходит перестройка всей натуры Джона Макленнана, столь легко принимает он все новое, как будто родился на Чукотке. И люди вокруг и их привычки милы новоявленному Сону, более того, он противопоставляет родной ему мир этому естественному течению жизни и становится адептом «опрощения».

Пусть ты не полностью поймешь меня, но я тебе вот что скажу: чем ближе человек стоит к природе, тем он свободнее и чище как в мыслях, так и в поступках.
Но, с другой стороны, он достаточно здесь пожил, чтобы убедиться в чистоте и искренности этих детей снега и холода…
Он просто хочет жить их жизнью, ибо убедился, что общество, в котором живут так называемые цивилизованные люди, далеко от совершенства и не дает возможности человеку проявлять его истинные человеческие качества.
— Вот что, друг мой, — решительно заявил Джон, — Перебирайся-ка в палатку к Армолю! А ко мне пусть идет Тнарат. Я давно подозревал, что дружишь ты далеко не бескорыстно, но не думал, что ты так откровенно выскажешься. Хорош друг!
Опять же, это вполне реальная ситуация, мы знаем, что такие люди действительно есть, они готовы покинуть опостылевшую им действительность и жить на «лоне природы» довольствуясь малым, но все же, на мой взгляд, Джон не может не замечать те моменты, которые казались бы диким европейцу и о которых пойдет речь во второй части. Не убедил меня автор и в момент трагичной потери ребенка: герой готов поверить в местных богов, зато о европейской медицине, а, скорее, ее отсутствии даже и не вспомнил, видимо, выбросив это из головы так же просто, как веру в необходимость знаний и пользу чтения. А про финал даже и говорить не стоит: приезд матери и их объяснение с Джоном настолько картонные, что лишь портят впечатление от книги.
В повествовании не хватает реализма, возможно, я ждала большей историчности, а не восторженного взгляда на все, не приукрашивания отдельных народов как носителей истины и всяческих добродетелей. Конечно, писатель упоминает, что и среди чукчей встречаются «нехорошие» люди, но это скорее исключение из правил, ведь этот народ отличается «высокой нравственностью».
И даже описывая весьма варварские обычаи, писатель вновь подает это как норму естественной жизни, а не как показатель отсутствия гуманизма, который постепенно пытается взрастить в себе «мир белых людей» ( я имею ввиду описание умирающих с голоду, ползающих в грязи стариков, питающихся из одной миски с собаками, тех, кто лишился сыновей и теперь ни один человек из деревни не хочет сжалиться и хотя бы прекратить их мучения. Интересно, куда девался неписанный древний закон о том, что надо делиться с нуждающимися, о котором буквально только что говорится в тексте?)

Когда разносили подарки, в каждой яранге Орво, Армоля и Джона встречали с радостью и старались угостить. Люди жили по-разному. Были и вовсе бедняки, У которых покрышки яранг были рваные, а пологи представляли собой полусгнившие лохмотья оленьих шкур.
В одной яранге жили два старика. Полуослепшие и грязные, они ползали в зловонном и грязном чоттагине. Посреди стояла деревянная лохань, из которой одновременно ели собаки и старики.
...
— Им давно надо уходить за облака. У нас такой обычай: если человек уже не может прокормить себя или начинает приносить меньше, чем стоит его жизнь, он по своей доброй воле уходит за облака. Но у Мутчина и Эленеут вышло так, что сыновья их, которые могли помочь им уйти в другой мир, уже умерли. Теперь некому совершить обряд, и старики будут маяться, пока не угаснут.
— Как жестока жизнь! — не сдержался Джон.
— Да, — согласился Орво. — Не повезло старикам. Были бы живы сыновья, они бы не мучились и уже жили в ином мире.
...
— Так полагается, — пояснил Орво. — Если я заболею или кто-нибудь другой, мои товарищи сделают точно так же.
...
Старики угасли несколько дней назад, и голодные собаки успели наполовину обглодать их тела.
Подводя итог, не стоит ждать от этой книги серьезной историчности или глубокого внутреннего мира героя, она скорее напоминает старые черно-белые комедии, которые не теряют своего очарования, если подойди к ним с нужным настроением или открыть их для себя в подходящем возрасте.

Читать далее
79
2,5K

Все рецензии

Похожие книги

Под сенью волшебной горы

Юрий Рытхэу

4,3

(4)

Конец вечной мерзлоты

Юрий Рытхэу

4,4

(23)

Исполнение желаний

Вениамин Каверин

4,2

(39)

Судьбы. Люди под палубой

Николай Блинов

3,3

(3)

Когда киты уходят

Юрий Рытхэу

4,2

(67)

Время таяния снегов

Юрий Рытхэу

4,3

(59)

Капля света

Владимир Ворошилов

4,2

(6)

Прощание с богами

Юрий Рытхэу

(1)

Романтика неба

Борис Тихомолов

(1)

Белые снега

Юрий Рытхэу

4,2

(23)

Осень в дубовых лесах (сборник)

Юрий Казаков

4,3

(6)

Огни впереди. Круча

Валентин Астров

(1)

Избранное в 2 томах

Юрий Рытхэу

(1)

Дорога в Ленинград. Полярный круг

Юрий Рытхэу

(2)

Самые красивые корабли

Юрий Рытхэу

4,3

(2)

След росомахи

Юрий Рытхэу

4,3

(32)

Наташа

Валентин Распутин

3,5

(63)

Самшитовый лес

Михаил Анчаров

4,2

(252)

Хранитель огня

Юрий Рытхэу

4,5

(39)

Большой Пожар

Владимир Санин

4,4

(228)

Цитаты

Аноним24 февраля 2011 г.
Самая большая ошибка, пожалуй, вот в чем: каждый народ думает, что именно он и живет правильно, а все другие народы так или иначе отклоняются от этой правильной жизни. Сама по себе эта мысль безобидна. Она даже полезна для того, чтобы сохранить порядок внутри общества. Но когда какой-нибудь народ стремится устроить жизнь других народов на свой лад, вот это уже плохо.
16
2,4K
Аноним17 октября 2024 г.
Только вот что я тебе скажу: мужчина всегда может найти другую женщину, но двух матерей не бывает.
12
279
Аноним16 августа 2016 г.
Все благие исторические начинания кончались тогда, когда учение превращалось в религию, убивающую живую мысль, когда забывается пример того, что учение тем и полезно, что создано для применения его к живой обстановке.
11
681