Путь Отцов

На такие книги очень трудно писать отзывы. О чём эта книга? О вере, любви к Богу и человеку, молитве. Книга о тех, кто нёс любовь к Богу всю жизнь, кто падал и поднимался, и опять шёл. Отцы Церкви были такими же как мы с вами людьми, посвятившими свою жизнь служению Богу.

Все сводится к любящей вере, к вере, действующей любовью, которая делает и людей, живущих в мире, чуждыми мира и перемещающими себя в божественный мир... Когда я знаю, что были или есть такие люди, тогда и моя жизнь становится мне легка и благословенна...

Я старался дать некоторые вводные представления о пути Отцов-подвижников, в особенности об их триедином оружии: воздержании, любви и молитвы. Ведется человек по этому пути «отеческим жезлом» страха Божия. А исходная и конечная сила, побуждающая его идти и привлекающая к нему спасительную благодать Божию – любовь к Богу и Господу Иисусу Христу.

Так заканчивается книга. И именно такими словами я думала о ней все то время, что с этой книгой жила.
Перед нами колоссальный труд — своего рода путеводитель по писаниям Святых отцов, возвращение их поучений и непосредственного примера в поле нашей живой жизни.
И если существуют книги вдохновляющие или, как говорят, мотивирующие, то эта — одна из них. Причем нет в ней и тени иллюзии, что путь легок, а цель — да вот она, в двух шагах. Нет, сам же автор предупреждает:

Иметь «пафос дистанции» означает только то, что читая Отцов, нельзя терять ощущение реальности своего духовного лица, нельзя сливать себя с читаемым текстом. Наше самомнение может принять форму какой-то отвлеченности сознания. В уме четко отпечатлеваются наставления или откровения святых, а сама грешная действительность читающего начинает меркнуть в абстракции. Человек как будто искренно и с духовной радостью все воспринимает, но внутри его не «сокрушенное сердце», а какой-то речитатив чужих слов. Лучше не знать чужих слов, чем потерять свое единственное и личное слово Богу: «согрешил я, прости меня!»

А все ж таки горит в читателе сердце его, и хочется выписать в тетрадку почти каждое предложение – чтобы обращаться к ней в минуты уныния и «окамененнаго нечувствия».