Толстый и тонкий. Повести и рассказы

Когда бы не была написана классика, когда бы ее не прочитали, всегда кажется, что все актуально. Все темы, герои, узнаваемы, а ситуации и тем более легко встретить в жизни.
Имеется слабохарактерный врач. Еще с молодости, не дав отпор отцу, он выбрал специальность не по своему желанию. Возможно, это тоже сказалось на его пофигическом отношении к работе в целом, но большую роль сыграл характер. Ему бы с такой тонкой душой стихи писать, а он взялся душевнобольных лечить. Вроде и читал много, а все как то в пустую. В одно ухо влетало из другого вылетало. Ну и по классике жанре, от чего лечил, тем и заболел.
Во все времена такие и подобные должности должны занимать люди "с яйцами", дабы навести порядок, установить дисциплину, да и перед конкурентами держаться с высоко поднятой головой. В общем это все не про нашего героя.
Финал для врача был самым правильным. Ведь человек сможет все осознать, побывав только в подобной ситуации.

Может быть, это ода конформизму, потому что доктор жил, увиливал от работы, пил пиво с приятелем каждый день, свои обязанности почти не исполнял, как и все остальные в его городке, был должен всем и каждому, но считал всех окружающих глупыми и искал действительно умного человека. У доктора была философия, что важнее внутренний мир, чем то, что его окружает, то есть больничная палата и роскошные хоромы - это будто бы одно и то же. Но, чересчур сблизившись со своим пациентом и отстранившись от "нормальных" друзей, он сам попадает в больницу уже в качестве сумасшедшего.
И тут вопрос, а что вообще считать нормальностью? Сумасшедшие в палате кажутся мне абсолютно нормальными людьми, со странностями, конечно - один пациент страдает манией преследования, другой перестал давать отпор насилию в его адрес, третий, еврей, просит милостыню и эта привычка у него осталась от "нормальной" жизни, у четвёртого мания величия... Нет того, что делало бы их действительно сумасшедшими, неадекватными, недееспособными, никто не набрасывается на другого с агрессией, никто никого не кусает, ни на кого не лает, один из пациентов, Иван Дмитриевич Громов, даже философствует и излагает умные мысли своему доктору. А это, по сути, больной человек.
Но "нормальные" люди, те, которые должны быть адекватными, здоровыми... Санитар Никита бьёт ни в чём не повинных пациентов, издевается над ними, забирает деньги у Моисейки, которые тот сам заработал прошением милостыни, Михаил Аверьяныч, друг доктора, орёт на окружающих, если ему что-то не понравится, все кругом ленивые, глупые обжоры, новый доктор завидует старому и хочет поскорее занять его место, никто не размышляет, не философствует, все живут одним днём, тратят непомерные суммы, имеют множество долгов.
Я понимаю, что стоическая греческая философия доктора потерпела поражение, что бумеранг прилетел ему в лицо, что судьба посмеялась над ним... но... Кто здесь действительно сумасшедший?

На нашем LL в рецензиях на «Архиерея» завязалась небольшая, интересная дискуссия по поводу фабулы, смысла и подтекста рассказа. В отзывах и комментариях рецензенты обменялись мнениями и взаимно дополнили суждения по этому рассказу А.П. Чехова.
Попробую и я изложить свои соображения. Давно сложилось предположение, что подоплёка «Архиерея» куда проще, чем представляется. И взгляд исторический, чем художественный здесь более необходим. И вопросов от рассказа много.
А.П. Чехов пишет о священнослужителе русской православной церкви Петре, архиерее Панкратиевского монастыря. Монастыря такого не существовало в России, это символ. Писатель в тексте часто называет главного героя «преосвященным». И это не только почетное звание епископа. Преосвященный Петр - тихий, скромный священник, волею судеб получивший высокий сан.
И вот перед вербным воскресением он заражается брюшным тифом.
А.П.Чехов, сам многие годы был болен по тем временам неизлечимой болезнью. И внутреннее состояние больного и медленно умирающего человека знал хорошо. «Архиерея» он писал долго и трудно, с большими перерывами. А примерно в тот период, когда шла завершающая работа над рассказом, Чехов окончательно убеждается, что у него развивающаяся чахотка. До этого еще были сомнения, еще были какие-то надежды… И вот болезнь обострилась. Обострилась настолько, что в августе 1901 года писатель вынужден отправить письмом завещательное распоряжение сестре Марии Павловне.
В Страстную седмицу проводятся самые важные в году церковные службы. Святая Православная Церковь вспоминает последние дни земной жизни Господа нашего Иисуса Христа.
В рассказе архиерей Петр в эту неделю проводит богослужения каждый день по два раза. Брюшной тиф — это инфекционная болезнь. Опасность заразиться в монастыре существует или нет?
Не осознавая, что время отсчитывает последние часы его жизни, он испытывает в это период душевное смятение в давящей атмосфере монастыря. Ну, наверное, такие настроения у преосвященного были и раньше. Не случайно ведь иеромонах Сисой, пришедший недавно в монастырь, чтобы помогать Петру, говорит ему: «Не ндравится мне! Уйду отсюда завтра, владыко, не желаю больше». Значит, что-то не то с монастырем? Кстати, электричество, которое впервые появилось в городе у купца Еракина ему тоже не «ндравится». Отец Сисой, что, против прогресса?
Отец Сисой, келейник архиерея, сам одинокий и бездомный, всегда недовольный, но проявляет настоящую заботу о больном архиерее. Однако и он не способен услышать, как дрожит душа владыки, оттого, что взял на себя не посильную ношу обязанностей руководителя монастыря.
А отец Сысой лечит владыку. Он борется с инфекционной болезнью свечным салом и горячим чаем. Не дикость ли это?
Купец Еракин, пришедший на прием к больному владыке, не понятно, о чем говорил: «Всенепременнейше! По обстоятельствам, владыко преосвященнейший! Желаю, чтоб!». Уж не тупица ли? Со своим электричеством.
В эти последние дни своей жизни благочинный переживает, что делает то, к чему не склонна его душа. Преподавал ведь раньше в семинарии, зачем-то постригся в монахи, потом уехал за границу служить русской церкви, вернули и вот уж вышел в архиереи. За границей было хорошо. Вернулся с презрением к русской жизни, большого сана достиг. Но все чего добился, тяготит его.
Впрочем, преосвященный Петр, если позволено так выразиться, не настоящий архиерей. Он архиерей викарный, по сути помощник настоящего епархиального архиерея. В эту страстную неделю епархиальный архиерей болен (не брюшным тифом, подагрой). И преосвященный Петр «тянет лямку» за него. Хороший заместитель, находка. Хорош на амвоне, не любит управлять и решать хозяйственные вопросы. Огромная церковная бюрократия его угнетает. Явно не подсидит на должности, поскольку уже тяготится саном.
Раздражает его мелкими просьбами паства. За духовное окормление которой он отвечает! Священник, осененный святым саном и самыми высокими задачами перед Богом, хочет быть простым человеком! Наверное, учителем быть как прежде и ходить с тросточкой по полям. Странное решение для монаха, не правда ли? Тем более для принявшего решение на постриг взрослым человеком.
Порой кажется, что Петр не похож на живого человека, не то, что на священника. Настолько противоречиво в нем все. Страшно одинок, слаб и как всегда это интеллигентское в нем: «не хватает чего-то важного». Архиерей тоже символ. Как и монастырь.
Слабый архиерей умирает в конце рассказа и сразу после смерти все его забывают словно и не жил. Почему? Ведь люди плакали на его службах вместе с ним.
Еще можно долго разбирать рассказ и находить странные, двусмысленные детали. Но подытожим.
Рассказ написан в начале XX века. Это время, когда, в так называемом образованном обществе почти полностью исключена вера в Бога. Быть верующим человеком уже «не прилично». В гимназии признавшегося в вере гимназиста (-тку) травят, насмехаются, не дают жизни. «Вековая отсталость», «невежество», «темнота» и проч. - это мнение о Церкви начиналось тогда. «Нравственная неразвитость, отсталость мышления от других европейских народов» и проч.- это о русском народе.
А.П. Чехов был не верующим человеком, постоянным на протяжении всей жизни, убежденным атеистом. Он, конечно, в полной мере принадлежал к образованному классу, был прогрессивным человеком.
И рассказ писал для образованного общества во время, когда о церкви и священнике почти повсеместно нельзя было хорошо сказать. В этом вопросе надо было «развенчать мракобесие», «открыть глаза» и т.п. и т.д., изобличить. Но так, чтобы напечатать в газете, журнале, пройти цензуру. Издатель «Журнала для всех» В.С. Миролюбов не случайно писал Антону Павловичу, чтобы тот поторапливался с рассказом, пока все «налажено» с цензором.
Может потому долго и трудно писал рассказ А.П.? В свойственной манере ему тонко и завуалированно удалось заронить сомнение?

Чехов- мой камертон, возвращающий все душевные струны в чистое звучание.

Степь- словно музыка в слове. То монотонно гудящая на одной ноте, то тревожные скрипки, то торжественное многоголосие безбрежно великолепной природы, осипший голос бывшего церковного певчего...гроза как кульминация долгого пути , и -робкое начало новой жизни, обретение нового дома. Музыкальны фразы, события, настроения...
Глазами маленького "панычика" Егорушки, добирающегося "на учение" через степь, множество новых лиц , впечатлений, страхов, зловещих баек у костра...Всё пронизано одиночеством маленького человека, впервые оторванного от дома. Иногда он представлялся мне Ёжиком в тумане с узелочком -то сова, то огромное дерево, то лошадка покажутся из тумана. То река, которая "пусть сама несёт меня". Но будет конец и этому путешествию, и где-то ждут ласковые глаза и горячий чай.
Меланхоличная, атмосферная, литературно совершенная композиция.

P.S. О русском человеке:

Шедевральное произведение! И именно поэтому мне трудно что-либо сказать о нём. Как говорится, точная мысль не требует дополнений. В повести затронуто несколько проблем, над которыми автор заставляет размышлять, спорить или соглашаться. Глубокое, философское произведение, эмоционально тяжёлое и депрессивное, но однозначно прекрасное.

С этим не поспоришь. Memento mori .

Когда бралась за произведение, думала будет описание степи. Я так ужаснулась, что придётся читать чуть больше ста страниц описания, то хотела бросить не начав читать. Вот только автор с первых строк знакомит нас с героями и для себя я увидела в них главного - мальчишку, которого мать отправила учиться. Первыми его сопровождающими были дядя и батюшка. Все его путешествие было по степи. Именно это место показало ему какими могут быть люди, какой может быть природа.
Много он встретил людей и у каждого свой характер. Кто-то приглянулся Егорке, а кого то он невзлюбил. И все равно каждый стал по своему родным за это недолгое время.
Читаю такие книги и каждый раз поражаюсь тому, как жили люди раньше. Отправить ребенка в неизвестное место, почти к незнакомым людям для образования. Понимаю, что тогда это был единственный шанс дать ребенку выбиться в люди. Что же чувствовал бедный ребенок, оторванный от матери?
Вся история пропитана мыслями и переживаниями ребенка. Его наблюдениями и новыми знакомствами. А сколько страху он испытал во время грозы, когда думал, что остался один, или когда увидел великанов. Правду говорят, что у страха глаза велики.
Я очень за него переживала, в каждый отрезок его пути. Он смелый мальчик, раз не побоялся противоречить человеку, с которым ни кто не хотел связываться. Эта черта должна помочь ему выучиться, ведь наставления отца Христофора не могут пройди бесследно.
С большим удовольствием я прочитала это произведение и даже узнала, что раньше был такой медицинский термин как "лечиться сжатым воздухом". Герои конечно посмеялись над этим, а мне стало интересно. Оказалось, что когда у Достоевского в начале 1870-х гг. диагностировали эмфизему легких, то по совету профессора Д.И.Кошлакова, ему рекомендовали курсовое лечение сжатым воздухом, который под давлением нагнетался под изолированный колокол, где пациент находился
в течение 2 часов, сеансы проводились 3 раза в неделю. Идеи лечения больных в ограниченном пространстве насчитывают более 300 лет. А сейчас это

И в наше время невесты не часто сбегают от свадьбы, а во времена Чехова это было, наверное, событие, из ряда вон выходящее… Что же побудило 23-летнюю Надю покинуть родной город, бросить жениха Андрея Андреича? Чехов подробно повествует в первых четырёх частях рассказа об обстоятельствах, вынудивших её на столь серьёзный поступок. Прекрасно видно, что это не спонтанная выходка, а хорошо продуманное, выстраданное решение.
Попытаюсь, показать основные факторы, которыми руководствовалась девушка. Во-первых, она не представляла себе будущего со своим женихом. Да, Надя разлюбила его. Поняла это достаточно поздно, но осознала, что, может быть, и не любила его никогда. Возможно, главным побудительным мотивом к свадьбе было её искреннее желание с 16-летнего возраста выйти замуж. А тут и человек положительный, из хорошей семьи, отец его соборный протоиерей. Потому она и просыпалась очень рано, что мысли не давали ей спать, мучили её – «мысли о том, как Андрей Андреич стал ухаживать за ней и сделал ей предложение, как она согласилась и потом мало-помалу оценила этого доброго, умного человека. Но почему-то теперь, когда до свадьбы осталось не больше месяца, она стала испытывать страх, беспокойство, как будто ожидало ее что-то неопределенное, тяжелое».
Конечно, очень большое влияние на неё оказал Саша, сын дальней родственницы бабушки Нади. Именно этого молодого человека после смерти его матери бабушка отправила в Москву учиться живописи, а затем архитектуре. Каждое лето он приезжал к ним, чтобы отдохнуть и поправиться от болезни. Очень долго учившийся Саша возвращался и видел, что у них ничего не меняется за столько лет – «Чёрт знает, никто ничего не делает. Мамаша целый день только гуляет, как герцогиня какая-нибудь, бабушка тоже ничего не делает, вы - тоже. И жених, Андрей Андреич, тоже ничего не делает». Конечно, современно мыслящий Саша пытается открыть Наде глаза на убогость, отсталость и бесперспективность такой жизни, призывает её ехать учиться. Своими точными замечаниями и умением убеждать молодой человек очень сильно воздействует на девушку, тем более, что разговаривает он с ней об этом уже несколько лет подряд. И его речи ложатся на благодатную почву сомнений и волнений Нади.
«- Если бы вы поехали учиться! - говорил он. - Только просвещенные и святые люди интересны, только они и нужны. Ведь чем больше будет таких людей, тем скорее настанет царствие божие на земле. От вашего города тогда мало-помалу не останется камня на камне - всё полетит вверх дном, всё изменится, точно по волшебству. И будут тогда здесь громадные, великолепнейшие дома, чудесные сады, фонтаны необыкновенные, замечательные люди... Но главное не это. Главное то, что толпы в нашем смысле, в каком она есть теперь, этого зла тогда не будет, потому что каждый человек будет веровать и каждый будет знать, для чего он живет, и ни один не будет искать опоры в толпе. Милая, голубушка, поезжайте! Покажите всем, что эта неподвижная, серая, грешная жизнь надоела вам. Покажите это хоть себе самой!»
Какой пример Надя видела в своей матери, Нине Ивановне, которая «проживала в доме, как приживалка, и должна была обращаться к бабушке за каждым двугривенным». Особенно заметным ей стало несчастное положение матери в последнее время, когда она пытается серьёзно поговорить с ней, но наталкивается на абсолютное непонимание. В поиске поддержки Надя прямым текстом говорит Нине Ивановне - «Позволь мне уехать из города!...- Свадьбы не должно быть и не будет - пойми! Я не люблю этого человека... И говорить о нем не могу». А в ответ слышит только пошлые фразы, что так бывает, что это пройдёт, «милые бранятся - только тешатся» и другую чушь. Она не слышит и не понимает родную дочь. А на крик души – «Мама, выслушай меня!... Умоляю тебя, вдумайся и пойми! Ты только пойми, до какой степени мелка и унизительна наша жизнь. У меня открылись глаза, я теперь всё вижу. И что такое твой Андрей Андреич? Ведь он же неумен, мама! Господи боже мой! Пойми, мама, он глуп!» Нина Ивановна в ответ фактически показывает дочери, как она сама глубоко несчастна и зависима – «Ты и твоя бабка мучаете меня!... Я жить хочу! жить! - повторила она и раза два ударила кулачком по груди. - Дайте же мне свободу! Я еще молода, я жить хочу, а вы из меня старуху сделали!..»
И у Нади остаётся только один человек, которому она может довериться, это Саша - «Как я могла жить здесь раньше, не понимаю, не постигаю! Жениха я презираю, себя презираю, презираю всю эту праздную, бессмысленную жизнь... Эта жизнь опостылела мне, я не вынесу здесь и одного дня. Завтра же я уеду отсюда. Возьмите меня с собой, бога ради!»
«Жребий брошен, Рубикон перейдён». Саша с Надей осуществляют фактически побег из дома, он помогает ей уехать. В последней части Чехов рассказывает о приезде Нади в родной дом спустя учебный год. Почему-то Антон Павлович не объясняет, чем занимается героиня, но по тому, что она едет в мае после экзаменов, приходится догадываться об её учебе в Санкт-Петербурге.
Визит домой ещё больше убеждает девушку в правильности её выбора. Во-первых, все уже примирились с её поступком. «Видно было, что и бабушка и мать чувствовали, что прошлое потеряно навсегда и безвозвратно: нет уже ни положения в обществе, ни прежней чести, ни права приглашать к себе в гости; так бывает, когда среди легкой, беззаботной жизни вдруг нагрянет ночью полиция, сделает обыск, и хозяин дома, окажется, растратил, подделал, - и прощай тогда навеки легкая, беззаботная жизнь!»
Во-вторых, а возможно и в главном, та жизнь, которую она оставила, была для неё бесконечно далёкой, унылой и потерянной. «Было много мух в доме, и потолки в комнатах, казалось, становились всё ниже и ниже». А новую жизнь она могла себе пока только представить и вообразить - «О, если бы поскорее наступила эта новая, ясная жизнь, когда можно будет прямо и смело смотреть в глаза своей судьбе, сознавать себя правым, быть веселым, свободным! А такая жизнь рано или поздно настанет!» Странно, конечно, звучит представление Нади о новой жизни в её старом доме и городе. Скорее, речь должна идти о той новой её судьбе, которую она сама себе выбрала, решившись на побег. О том, что её ждёт в результате её учёбы в столице. Но Чехов не рассказывает ничего про её петербургскую жизнь, отдавая читателям возможность самим нафантазировать настоящее и будущее Нади.
Фраза – «Вспомнила она почему-то, что ее мать не любила своего покойного мужа и теперь ничего не имела, жила в полной зависимости от своей свекрови, бабули. И Надя, как ни думала, не могла сообразить, почему до сих пор она видела в своей матери что-то особенное, необыкновенное, почему не замечала простой, обыкновенной, несчастной женщины».
Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 308

Занятная бытовая история о замужестве кухарки Пелагеи. Но Чехов показывает всё это глазами семилетнего Гриши, поэтому повествование наполнено наивными переживаниями мальчика. Там, где привычный ко всему взгляд взрослого человека не заметит ничего интересного, детские глаза удивляются и всё подмечают. Особенно выделяет Гриша изменения в поведении Пелагеи в присутствии жениха, извозчика Данилы Семёныча, перемены, происходящие с нею - «Кухарка Пелагея возилась около печки и, видимо, старалась спрятать куда-нибудь подальше свое лицо. А на ее лице Гриша видел целую иллюминацию: оно горело и переливало всеми цветами, начиная с красно-багрового и кончая смертельно-бледным». Крайняя степень волнения женщины вызывает у него массу вопросов – «Странно. Не понимаю, зачем это жениться? Мамаша женилась на папаше, кузина Верочка - на Павле Андреиче. Но на папе и Павле Андреиче, так и быть уж, можно жениться: у них есть золотые цепочки, хорошие костюмы, у них всегда сапоги вычищенные; но жениться на этом страшном извозчике с красным носом, в валенках... фи! И почему это няньке хочется, чтоб бедная Пелагея женилась?"
И дальше мальчик никак не может понять поведения кухарки, когда женщина обсуждает предстоящее событие с матерью мальчика. Противоречия в словах Пелагеи, когда она всем своим видом показывает желание выйти замуж, но на словах сомневается, вызывают у мальчика непонимание - "Должно быть, совестно жениться... - думал Гриша. - Ужасно совестно!" Происходящие события волнуют детскую душу так, что во сне он видит «похищение Пелагеи Черномором и ведьмой...»
А уже дальнейшие события, когда в воскресное утро жених с невестой и гостями отправляются венчаться, вызывают у мальчика страх - "Бедная, бедная! - думал Гриша, прислушиваясь к рыданьям кухарки. - Куда ее повели? Отчего папа и мама не заступятся?" А ведь действительно, ребёнок не понимает, почему молодая женщина плачет, зачем идёт куда-то против своей воли, её страдания ему не понятны, пугают его.
Когда же через день он услышал, что новоиспечённый муж говорит его матери о том, что жалованье кухарки ему отдавали, для Гриши возникла новая задача - «жила Пелагея на воле, как хотела, не отдавая никому отчета, и вдруг ни с того ни с сего явился какой-то чужой, который откуда-то получил право на ее поведение и собственность! Грише стало горько. Ему страстно, до слез захотелось приласкать эту, как он думал, жертву человеческого насилия». Детская душа всё переживает непосредственно, не находя понятных взрослым условностей и вторых смыслов. Поэтому ребёнок реагирует искренне, жалея попавшую в неволю Пелагею – «Выбрав в кладовой самое большое яблоко, он прокрался па кухню, сунул его в руку Пелагее и опрометью бросился назад».
Очень тонко Чехов показывает детские переживания, сложную гамму чувств, испытываемых Гришей. Замечательно Антону Павловичу удаются рассказы, раскрывающие детскую психологию.
Фраза - "Бедная, плачет теперь где-нибудь в потемках! - думал он. - А извозчик на нее: цыц! цыц!"
Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 245

Назаявляла повесть в кучу игр ещё с июня. Но в июне читать о знойных июльских днях и тёмных южных ночах смысла не было. В июле тоже протормозила, хотя жаркие деньки в середине лета у нас были. Дождалась недельной августовской жары и растягивала повесть как могла. Начала слушать в предгрозовой духоте, продолжила в грозу, а электронный вариант уже читала в похолодании.
Слушала аудиоверсию в исполнении Михаила Ефремова. Читает он замечательно, только сам голос чуть в нос, не очень чёткий иногда. Но за героев Михаил хорошо отыгрывает. Подзвучена записанная для радио повесть не раздражающе и очень подходяще под природу. Только птичий щебет упорно ассоциируется у меня с лесом или болотом, а для степи мне было мало стрекота кузнечиков и цикад.
Однажды в июле в последней четверти 19 века из города выехала "ошарпанная бричка". В ней сидели пожилой улыбчивый священник отец Христофор, практичный и озабоченный торговыми делами торговец шерстью Иван Иванович. Рядом с кучером Дениской примостился девятилетний племянник Ивана Ивановича Егорушка. Священник и владелец обоза с шерстью еехали из Таганрога в Ростов продать ту самую шерсть. Егорушку попутно взяли пристроить в гимназию. Всё путешествие мы наблюдаем глазами Егорушки, впервые оторванного от маминой юбки.
Посмотрела расстояние, около 70 километров, но ехали наши путешественники не спеша. В самое пекло останавливались поспать, а Егорушка с обозом тащился ещё медленней. Ребёнок наблюдателен, но и сказочно-магическое мышление в нём ещё не умерло. Егорушке чудятся то великаны, то представляются могучие богатыри, для которых наезжена такая широкая дорога. Видения переходят в сны, в грозу и реальные предметы выглядят нереально.
В пути Егорушка встречает разных людей. Пьёт чай на еврейском постоялом дворе, на возу едет под присмотром пожилого старовера Пантелея. Ночью Пантелей и другие возчики у костра рассказывают страшные истории про купцов и постоялые дворы с разбойниками. Быль перемешивается с выдумкой и преувеличением. Мужики курские и луганские, каждый со своей бедой в прошлом, неудачей или обидой на весь мир. Нечего и говорить, что образы у Чехова получились яркие.
Теперь понятны корни путешествия Вани в "Богомолье" Шмелёва. А страшилки напомнили "Бежин луг" Тургенева. Только у Тургенева истории в ночном рассказывали дети, и всё зло было от нечисти и обстоятельств. Человек никак не мог это зло предвидеть или обойти. У Чехова рассказчики взрослые, и зло только от людей.
В дороге путники отпускают прошлое, находятся как бы в пустоте безвременья между домашним миром и неведомым будущим. Это передышка для Егорушки перед неизвестностью жизненного перелома. Не раз сама так ездила, и люблю это состояние уже не там, ещё не здесь.
Иван Иванович приземлён, красоты древней степи он и не заметит. Душевно Христофор гораздо ближе Егорушке. Священник повидал жизнь, вырастил своих детей, но лёгкости и любопытства к миру не растерял, не разочаровался. На постоялом дворе понравилось его замечание Соломону, что, если вера не нравится, меняй, но не глумись над предками и верующими. Из подобных ехидных и злонасмешливых Соломонов, наверное, и получались самые беспринципные террористы. Терять ему нечего, раз деньги сжёг, уже потерял всё, что любил. Себя тоже не любит, себя не жаль, почти готовый смертник, только помани идеологией.
Неприятно было наблюдать подмеченное Чеховым чинопочитание, а Моисей Моисеевич - вообще клоунада грустнейшая, от которой плакать только.
В книге, изданной в серии "Литературные памятники", после повести ещё опубликованы письма современников Чехова с откликами на повесть. После писем большая критическая статья. Ох, хорошо, что я на филологию не пошла. Критика для меня убивает произведение, анализ как расчленение красивого целого. Может, ребёнку и интересно разрезать лягушке брюхо, но лягушка мёртвая - это уже не целостный живой организм. Сознательно остаюсь дилетантом-читателем. В конце книги краткий рассказ о художнике Конашевиче и его иллюстрациях классики в 30-х годах.
Теперь надо когда-нибудь и до пьес Чехова добраться. Современники писателя считали "Степь" началом большой эпопеи, но Антон Павлович не продолжил идею взросления Егорушки.