Reboot

Первым, что я запомнила, когда проснулась рибутом, был пронзительный визг, который отражался от стен и звенел у меня в ушах. Я еще подумала: «Что за идиотка так голосит?»

Это была я. Это я вопила, как торчок на двухсуточной ломке.

– Спасибо, – произнес Каллум, отпустив меня. – За то, что пошла со мной и не зудела, когда я захотел повидать родителей.
– Еще как зудела.
– Тогда спасибо за то, что зудела минимально.

Поцелуи слегка ошарашили меня. Будучи человеком, я считала их лишь легким путем распространения микробов и относилась к ним с опаской. Рибутом же я испытывала недоумение. Я не вполне понимала, что в них приятного.
Теперь же мне стало непонятно одно: как можно захотеть поцеловать кого-то, помимо Каллума.

– Ты ведь не сломаешь мне что-нибудь еще? – спросил он.
– Нет. Не сейчас.
– А, значит, позже? Класс. Буду ждать с нетерпением. – Он скривился, покосившись на свою руку.

– Если хотите войти, вам придется сдать оружие, – повторил он.
– Ладно, – ответила я, протягивая пистолет. Все равно не нужен. Я могла за пару секунд отобрать у него дробовик, сломать шею и сплясать на его трупе.

Все было не так, как я думала раньше. Поцелуй бы меня озадачил. Как человек, я думала, что это опасно — легкий способ распространения микробов. Как ребут, это сбило меня с толку. Я не была уверена, почему людям нравилось это делать.
Только сейчас я была в замешательстве из-за того, почему кому-то хотелось целовать кого-то, кроме Каллума.

— Я найду палку и изобью тебя ею, когда мы приземлимся.
— Обещаешь?

Идеальный солдат прекращает подчиняться приказам...

Он прочистил горло, отстраняясь от меня и проводя пальцами по глазам, его лицо выражало смущение, когда он пытался убрать доказательства его слез.
Я думала, что более смущающим было не уметь плакать вообще.

Я даже не была уверена, почему я это сделала. Я полагала, из-за того, что он был моим любимым офицером КРРЧ, но это было немного похоже на имение любимого овоща. Все они были довольно неинтересными.