Белая гвардия. Рассказы. Бег. Жизнь господина де Мольера

Не дай нам Бог жить в эпоху войн, революций, перемен. Как пронзительно, как страшно, как безнадежно. Чудесный язык, полное погружение. Ощущение живого объемного пространства, мороза, выпитой водки. Герои такие настоящие! Ушла эпоха, остались у разбитого корыта честные, добропорядочные, образованные люди, пришла пэтлюрра... ворье, хамовье, беспринципщина. Как же все это печально. Но у автора не безнадежно. Люди живут дальше, приспосабливаются, влюбляются. Только им будет очень сложно жить, этим людям старой закалки в новой действительности...

Белая гвардия - исторический роман, описывающий события на Украине в 1918 году. В центре сюжета интеллигентная семья Турбиных - два брата и сестра. Их мать недавно умерла. В это время выходит из тюрьмы националист Петлюра, который хочет захватить Город со своей армией взбунтовавшихся мужиков.
В целом, сюжет довольно интересный, довольно красочно и подробно описаны события. Для людей, желающих углубиться в эту тему будет довольно интересно почитать. Но мне было читать очень скучно, возможно, из-за моей не особой любви к истории, возможно, из-за военного сленга, возможно, Булгаков просто не мой автор. После прочтения я прочитала краткое содержание и поняла, что очень много важных деталей упустила или не поняла. Поэтому перечитыватьэто произведение я точно не буду

«-Ах, им нужен фарс? Хорошо! Будем кормить их фарсами!»

Пожалуй, если бы не авторство Михаила Булгакова, то книгу эту можно было бы и не читать. Тем более, что по признанию большинства историков никаких доказательств того, что автором наиболее раскрученных произведений является Мольер (настоящее имя Поклен) – нет! С первых строк Михаил Афанасьевич, явно по требованию большевиков, вставляет мини хвалебную оду Петру I и его шуту, который переводил фарсовые комедии на «варварский» русский язык. А потом будет утверждение, что именно Поклен окажет огромное влияние на Грибоедова, Пушкина и Гоголя. Булгаков даже приведет краткое сравнение отрывков из Грибоедовского «Горе от ума» и «Мизантропа» Поклена, переведенного Кокошкиным на русский язык. Пушкин якобы подражал в подростковом возрасте Поклену. В общем, никуда не деться русскому от влияния западных «цивилизаций». Сам Поклен родился в семье придворного обойщика и королевского камердинера. Звание камердинера было закреплено и за Жаном Батистом сыном. Но сына больше привлекали балаганы, коих было в то время очень много и которые использовались в качестве рекламы для разных товаров. Например, труппы актеры рекламировали разные шарлатанские средства, разыгрывая целые представления. Жан Батист напросился в одну из таких трупп, забросив занятия юриспруденцией. Дальше идут разные истории, фантастические и не очень. Например, про священника, который побеседовал с Жан Батистом и так же захотел играть в балаганной труппе. Правдой может быть лишь то, что отец раскаялся в том, что дал Жан Батисту образование. Деньги Жан Батист потратил на создание своего театра, имя которому он придумал очень быстро. Именем этим стало «Блестящий театр». Себе он взял псевдоним Мольер. Происхождение этого псевдонима также не выяснили историки. Мольер находит покровительство у Генриха де Гиза Лотарингского и тот отдает для театра свой гардероб. Мольер начинает не только играть, но и сам сочинять пьесы. Даже не пьесы, а фарсы, в которых он подражал итальянцам. Народу эти короткие комедии очень понравились. Труппа стала гастролировать по городам. В своих фарсах кого только не высмеивал Мольер: и докторов, и священников, и даже разных придворных. Но очевидно, что он выполнял какой-то заказ. Ведь за самые наглые высмеивания ему ничего не было. Наоборот, его труппе даже дают зал в Малом Бурбоне и назначают пенсию от герцога Орлеанского. Потом началась мини-дворянская, или буржуазная революция (Фронда). Из зала сделали мини-тюрьму для государственных преступников. Мольер начал ставить трагедии. Публика разделилась на части – одна хвалила Мольера, другая называла его посредственностью и не понимала, почему ему дали театр. Мольер же мало обращал на публику внимание и беззастенчиво плагиатил произведения у итальянских мастеров. С течением времени указывать на хищения Мольера настолько вошло в моду, что, если нельзя было сказать с уверенностью, где и что именно он заимствовал, говорили, что он «по-видимому» заимствовал. Мольеру даже приписали фразу: «Я беру мое добро там, где я его нахожу!». На самом деле он сказал: «Я возвращаю мое добро…», намекая на заимствования, которые производились у него. Но кто был прав, а кто правее – история не знает. Потом Мольера как бы запретили и тем самым наоборот сделали ему дополнительную рекламу. Все хотели видеть его пьесу, в которой тот осмеял людей высшего круга. В итоге запрет был снят, а цены на представления поднялись в два раза. Сам Мольер заболевает иохондрией. Он пишет своего Дон Жуана и меняет полностью сюжет. Тогда же он начинает нападки на церковь и священников. Некоторые историки делают из него едва ли не Вольтера. «Самое сильное впечатление во
всей пьесе произвела действительно странная сцена между Дон-Жуаном и нищим,
в которой тот на вопрос Дон-Жуана: чем занимается он? - отвечал, что он
молится целый день за благополучие тех людей, которые ему подают что-нибудь.
В ответ на это Дон-Жуан заявил, что человеку, который молится целый день, не
может житься плохо. Нищий, однако, признался, что он очень нуждается"
Тогда Дон-Жуан сказал, что, значит, его хлопоты плохо вознаграждаются
на небе, и предложил нищему луидор, но только с тем, чтобы бедняга
побогохульствовал. Нищий отказался это сделать, и Дон-Жуан отдал ему этот
луидор, по его выражению, "из человеколюбия". Эта сцена настроила против Мольера даже его близких.
Когда он будет умирать, то к нему не придет ни врач, ни священник. Ни одно кладбище не захочет принять его тело для захоронения. Придется вмешаться королю, который попросит церковь все-таки похоронить Мольера на глубине в пять футов – ибо священная земля простирается лишь на глубину в четыре фута-, но запретит проводить торжества и церемонии. Но чья-то рука вложит в руку вдове кожаный кошель с деньгами и та, раздав деньги, купит таким образом похоронное сопровождение гроба в виде толпы поклонников. Его похоронят вместе с самоубийцами и некрещенными детьми. Похоронят как обойщика и королевского камердинера, а не театрала. Французские большевики, во время Великой революции, захотят найти останки Мольера, дабы захоронить его в специальном мавзолее, но не смогут найти их. Какие-то останки все-таки были найдены и помещены в мавзолей, но никто не верил, что это были останки именно Поклена (Мольера). Таинственным образом сгинули и все до единой его рукописи и письма. Говорили, что их уничтожил какой-то фанатик. С'est la vie, что в данном случае можно перевести как «вот такой фарс»… Аминь!

Практически каждое творение М.А. Булгакова имеет свою историю, свою судьбу: «Бег» создавался (с 1926 – 1927 годы) на основе воспоминаний вернувшегося из эмиграции генерала Якова Слащева. А подозрения в симпатии «к некоторым слоям антисоветской эмигрантщины» закономерно признали пьесу «антисоветским явлением», что привело к ее запрету на долгие годы (лишь в 60-х годах появились первые печатные издания).
Чем больше зарываешься в историю Гражданской войны, узнаешь трагические судьбы русской эмиграции всех волн, а также погружаешься в историю создания пьесы, биографию ее автора, тем масштабнее становится «Бег», который неслучайно в черновой редакции именовался «Изгои», ведь где-то там никто никого не ждал и не ждет, а все прежнее рушится, наполняясь той самой «музыкой Революции». Значимым является и тот факт, что практически у каждого героя пьесы есть свой прототип:
Предположительно, что Серафима — жена М.А. Булгакова, Любовь Белозерская, в 1920-м году бежавшая с первым мужем в Константинополь.
Корзухин — вероятно, предприниматель Крымов, уехавший из России в самом начале революции.
Кроме того,

Во всех своих произведениях автор переосмысливает действительность, стремится рассказать о том важном и не отпускающем его. Для Булгакова-врача-писателя здесь – это гражданская война и понимание, что сам мог бы стать одним из прототипов для своих героев, переживших немало горя, находящихся в агонии, чувствующих крушение всех надежд, обреченность своего существования:

Все рушится и остается только бег во сны, но они неизбежно страшны, трагичны, пронзительны, опустошительны, безнадежны: Революция. Гражданская война: Белые – Красные – Зеленые – Интеллигенция – страшные страницы истории – это жизнь, сломанная у сломленных людей, вынужденных скитаться по всему свету в поисках приюта. Герои и судьбы представлены обрывками, бредом воспаленного сознания, балансирующего на грани сна и реальности, света и тени, где горько, смешно и страшно одновременно.
Даже количество снов – 8 – бесконечность бега от войны, пуль, нищеты в поисках лучшей доли, мира и покоя, которых нет, ведь у каждого героя своя судьба, ведущая все дальше и дальше от родной земли. Потому пьеса до самого конца – это натянутый нерв, струна, которая вот-вот оборвется…и обрывается – не все могу выжить на чужой земле.
А что ждет тех, кто вернется обратно?... Впрочем, ответ на этот вопрос М. Булгаков оставляет за пределами пьесы…

Я не очень люблю биографическую литературу, но роман М. Булгакова стал приятным открытием: оказывается, биографии тоже могут быть интересно написанными. У Булгакова это, несомненно, получилось – заинтересовать меня жизнеописанием французского драматурга Мольера. Конечно же, я и до прочтения романа «Жизнь господина де Мольера» знала, кто такой Мольер, читала некоторые его пьесы. Но я никогда не задумывалась о том, как складывалась жизнь французского классика. А складывалась она нелегко. Именно об этом очень увлекательно повествует нам наш классик, которого жизнь тоже не баловала милостями. Возможно, именно поэтому М. Булгаков и сделал героем своего романа господина де Мольера. И пьесы Мольера, и произведения Булгакова зачастую оказывались под запретом. Оба писателя подвергались гонениям, терпели лишения, подчас влачили нищенское существование. Всё время, пока читала роман, невольно сравнивала судьбы героя и автора. Не случайно, наверное, этот роман в числе других произведений Булгакова так и не увидел свет при жизни автора.