М. Ю. Лермонтов. Избранное (эксклюзивное подарочное издание)

Трудно мне поставить оценку этому произведению. Вызвало оно у меня много внутренних противоречий спустя почти 20 лет после первого прочтения... Главный вопрос для меня - зачем его изучать школьникам. Возможно, как литературный пример для подрастающего поколения законченного эгоиста, или как бы сейчас сказали "психологически травмированного" человека, которым быть не стоит... Хотя все равно образ Печорина остался овеян романтизмом этакого "плохого парня", в которого влюблялись и будут влюбляться большинство девчонок. И примеры убитой Белы, униженной Мэри и растоптанной Веры ничему не научат... Возможно, многих привлекает автобиографические нотки в этом произведении и предсказание своего трагичного исхода Лермонтовым.. Описанный фатализм в действии. Ведь он умер достаточно молодым, на дуэли. Глупо, как и жизнь нашего героя Печорина, которому "грустно и скучно, и некому руку подать в минуту душевной невзгоды..."
Впечатление осталось двоякое, поэтому без оценки.

Книга понравилась, Печерин - нет. Рановато (возраст героя около 25 лет) он "разобиделся" на по его словам непонимающее его общество и с гордостью повесил на себя оправдывающие его ярлыки.

Есть в нем положительные, сильные черты характера, есть негативное, где он определенный мерзавец. Если рассматривать его как личность, то для меня он в первую очередь эгоист. Печерин ожидал что общество сразу станет ему созвучно и дружественно протянет руки и понесет его? Как написал Ю.М. Лермонтов - "Печерин - это портрет составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии". Ну что же - каждому поколению своих Печориных!

Если хочешь, чтобы читатель возненавидел литературное произведение - добавь его в школьную программу. Лично я большинство школьных произведений прочитала не только после школы, но и после института, накопив кой-какого жизненного опыта и необходимых знаний. Роман М. Ю. Лермонтова "Герой нашего времени" как раз в числе таких книг, которые, будучи школьницей и студенткой, я много раз открывала и закрывала, не решаясь прочесть. И только сейчас, почувствовав необходимое настроение и свою способность ПОНЯТЬ "Героя...", я с упоением прочла этот роман.
Я прекрасно помню, как со школьной скамьи в аудиторию института переходили бесчисленные сочинения на единственную тему "лишнего человека", и как мы вырывали самые общие и самые пустые фразы из учебников, пытаясь составить что-то наподобие анализа художественного произведения, успешно избегая при этом упоминания заданной темы... Так и шли мы по жизни с "Героем нашего времени", имея узкое о нем представление, но произнося высокопарные речи, уподобляясь господину Грушницкому из этого самого романа.
Но теперь, уже безо всякого притворства и действительно имея это ввиду, я считаю этот роман шедевром русской литературы. Роман, действие которого разворачивается на фоне величавых и гордых пейзажей Кавказа и бурного южного моря, рисует нам такой же непреклонный, стойкий и бурлящий характер Печорина - героя того времени.
По словам самого Лермонтова, Печорин - "портрет, составленный из пороков всего нашего поколения в полном их развитии". Но почему же этот сплошной порок невольно вызывает у нас симпатию? Перед нами человек, пресыщенный жизнью, которому все наскучило. Повинуясь извечному сплину, он бесцельно скитается по миру, не зная, чего ищет, но при этом оказывая огромное влияние на судьбы других людей (при чем только негативное и разрушительное).
Печорин полон противоречий и сомнений. У него холодный рассудок, он непоколебим в критических ситуациях, но сердце его при этом готово вырваться из груди от волнения и азарта. Он неприкрыто жесток в словах и действиях, его сердце зачерствело, обожженное былыми страстями и овеянное безжалостным временем, но одни лишь воспоминания о прошлом вызывают в нем все былые чувства, как трагические, так и радостные, - он не чужд сентиментальности. Печорин властен и любит подчинять своей власти действия других людей, но сам не знает зачем. К женщинам он относится как к породистым лошадям, измеряя белизну их зубов, он ненавидит людей и их общество. Постоянные сомнения разрывают его душу.
Все это Печорин соединяет с прекрасными чертами характера, что еще более подчеркивает противоречивость его натуры. Он умен, благороден, храбр и всегда держит свое слово. В своем журнале он не скрывает своих недостатков, здраво анализирует свои поступки и чувства, критически оценивает свой характер. Он всегда является самим собой, он не носит масок и не притворяется. Согласитесь, мало кто из людей был и будет способен на такое. Именно это возвышает его среди других людей и усиливает его разочарование в них. Журнал Печорина заставляет читателя понять его душу, а "мы всегда извиняем то, что понимаем". В этом, на мой взгляд, и есть причина нашей любви и некоего сочувствия к герою.
Время в каждом поколении создает своих героев, делает их в конце концов своими жертвами. И так эти герои-жертвы бесцельно и бездейственно путешествуют по жизни, повинуясь ее временами бурному, иногда спокойному, но всегда непредсказуемому течению..

Когда я начал читать этот роман, то даже не поверил, что писал его Лермонтов, настолько он отличался от ранее прочитанных мною его произведении. Только позже я разобрался, что "Вадим" - одно из самых ранних произведений, так и оставшееся незаконченным. Это был период его юношеских увлечении историей пугачевского восстания в конце XVIII века. В то время Лермонтов еще учился в юнкерской школе, поэтому выбор темы не явился случайным. Но в этом историческом повествовании уже находят место лирические мотивы будущего Лермонтова. Особенно это ему удалось в лирико-трагическом образе главного героя Вадима,да и Ольги тоже:

Очень жаль, что роман остался неоконченным, но, к сожалению, нас остается только догадываться, чем все это завершится.

Совершенно неожиданный для меня Лермонтов. Недавно перечитала "Героя нашего времени" и ожидала хотя бы отдаленно похожего по общему впечатлению. И оказалась совершенно неподготовлена к такому чудовищному пафосу и вычурности в диалогах - эти "А!" и "О!", с которых зачастую герои начинали фразы, меня просто сразили. Так и представлялась одна сплошная классическая трагедия, когда актеры для выразительности постоянно картинно заламывают руки и закатывают глаза. А ведь сама история о временах пугачевского бунта очень даже хороша и интересна. Но эта переполненность чувствами даже в самых простых эпизодах мне была совершенно непонятна. Да, время написания и прочее, но все равно. Не смогла я восхититься, в общем. Увы мне и моим ожиданиям.

Всё, кажется, давно знакомо: и типичный представитель, и лишний человек, и первый психологический портрет в русской литературе, и Печорин – от Печоры. Что ещё? Кавказ, женщины, офицеры, проводящие время между боевыми столкновениями в карточных играх, дуэлях, охоте, пари с высокими ставками, прямо скажем. Всё да не всё, как оказалось. И никакой он не лишний, хотя и типичный.

Печорин Григорий Александрович, «молодой человек лет 25…такой тоненький, беленький…. Славный был малый, только немного странен». Вернемся к портрету чуть позже, а сейчас о его «типичности». Главный вопрос сейчас: героем КАКОГО времени был Печорин? Возможно, это поможет взглянуть на него чуть иначе, чем пишут об этом учебники литературы (если ещё что-то пишут о русской классической литературе вообще).

Времена, прямо скажем, стояли необыкновенные. В Англии начиналась Викторианская эпоха, эпоха собирания-завоевания земель в Империю, над которой, без приказа Её Величества, даже Солнце не смело заходить. А кто же был этим строителем-завоевателем? Кто строил великие империи? Каково имя этого богатыря? «Вам каждый ответит, конечно, Джентльмен»! Образованный, сильный, бесстрастный. Жесткий. Очень жестокий. Порой – бесчеловечный.

Кто же строил Российскую империю? Да, именно он, Печорин Григорий Александрович. Герой «того» времени, типичный представитель пассионария – колониалиста.

Что же завоевывал наш герой, где отличился? Кавказ, где красотища…. «внизу не встретишь, как не тянись, за всю свою счастливую жизнь, десятой доли таких красот и чудес»! «Славное место эта долина (Койшаурская)! Со всех сторон горы неприступные, красноватые скалы, обвешанные зеленым плющом и увенчанные купами чинар, желтые обрывы, исчерченные промоинами, а там высоко-высоко золотая бахрома снегов, а внизу Арагва, обнявшись с другой безыменной речкой, шумно вырывающейся из черного, полного мглою ущелья, тянется серебряною нитью и сверкает, как змея своею чешуею».

А народ там какой? Максим Максимыч: «Ведь этакий народ (осетины)! И хлеб по-русски сказать не умеют, а выучил: «Офицер, дай на водку!» Уж татары по мне лучше: те хоть непьющие». Или: «Уж наши кабардинцы или чеченцы, хотя разбойники, голыши, зато отчаянные башки….. надоели нам эти головорезы, нынче, слава богу, смирнее; а бывало на сто шагов отойдешь за вал, уже где-то косматый дьявол сидит и караулит: чуть зазевался, того и гляди либо аркан на шее, либо пуля в затылке. А молодцы!». Вот такое отношение к «дикарям» (хищникам, как скажет Печорин в другом месте).

А как жил народ местный? « Сакля была прилеплена одним боком к скале: три скользкие, мокрые ступени вели к её двери. Ощупью вошел я и наткнулся на корову (хлев у этих людей заменяет лакейскую)».

Если волна идиотизма, называемая политкорректностью нас всё-таки накроет, то из песни слово выкинут, как пить дать, выкинут недоумки. Потому как в коренных-исконных землях тоже жили «глупые людишки», не способные к образованию и ленивые. Это о том, как русских крестьян называли русские же «барья».

В романе много тонких замечаний-наблюдений, касающихся национальных особенностей «колонизаторов». «Один из наших извозчиков был русский ярославский мужик, другой осетин; осетин вел коренную под узцы со всеми возможными предосторожностями….а наш беспечный русак даже не слез с облучка». Далее: «Меня невольно поразила способность русского человека применяться к обычаям тех народов, среди которых ему случается жить; не знаю, достойно порицания или похвалы это свойство ума, только оно доказывает неимоверную его гибкость и присутствие этого ясного здравого смысла, который прощает зло везде, где видит его необходимость или невозможность его уничтожения».

Давайте присмотримся к этому человеку «с милого севера». То, что «странен был» – уже упоминали («…в дождик, в холод целый день на охоте; все иззябнут, устанут – а ему ничего»). Разумеется «наслаждался бешено всеми удовольствиями, которые только можно купить за деньги». Разумеется, «скоро всё опротивело»; потом – светская жизнь с тем же итогом; любовь «вызывавшая лишь раздражение», «сердце же оставалось пусто»… Науки – надоели: «ни славы, ни счастья от них не зависят». Думал наш герой, что на Кавказе под пулями не живет скука, да ошибся. Любовь Бэлы и к Бэле – снова ошибка: «любовь дикарки немного лучше любви знатной барыни: невежество и простосердечие одной так же надоедают, как и кокетство другой».

«Он был среднего роста; стройный, тонкий стан его доказывали крепкое сложение….пыльный бархатный сюртук его позволял разглядеть ослепительно белое бельё его, изобличавшее привычки порядочного человека». «Его походка была небрежна и ленива…он не размахивал руками – верный признак некоторой скрытности характера». Его кожа имела какую-то женскую нежность; белокурые волосы…благородный лоб…усы и брови его были черные – признак породы в человеке….блеск глаз – это был блеск гладкой стали, ослепительный, но холодный взгляд мог показаться дерзким, если б не был столь равнодушно спокойным». Портрет «типичного» пассионария или, в определениях той эпохи – героя того времени готов. Исчерпывающе.

Как же должен был вести себя рафинированный джентльмен? Как завоеватель, разумеется. Он – завоеватель, что бы он ни говорил о скуке и ипохондрии. Он завоевывает земли и народы, выполняя долг. Где же место пассионариям, джентльменам? Разумеется, в армии. Белая кость, голубая кровь, аристократия – элита. Это – и есть русская армия.

Но не только земли и народы. Женщины – достойная цель любого завоевателя во все времена. Ах да, ему же наскучила женская любовь, она его раздражает! Ага. Наскучила. Бэла, контрабандистка, Мери, Вера, Настя – это скука и раздражение? Порода – вот что его интересует в первую очередь! В «Тамани»: «Тонкий стан, высокая грудь. Порода женщины видна по походке»; «…особенно нос много значит». Но почему-то подобные сравнения не только не отталкивают, напротив – именно к нему тянутся руки, взгляды и губы! Нет, он – не Дон Жуан, он – Казанова. Хотя сам-то смог разобраться кого в нем больше – первого или второго?

Какой-то странный завоеватель наш герой: сколько «церемоний» с Бэлой – по сути с рабыней – сколько подарков для «пленницы»! Как всё это напоминает мне странный характер Российско-Советской «Империи», когда метрополия кормила в буквальном смысле свои «колонии». В отличие от блестящей Порты или империи англо-саксонской. Странная империя. Странные империалисты.

Нет нужды специально доказывать пассионарность Печорина. Она – в каждой части романа, едва ли не в каждом эпизоде («Тамань» - ночные приключения в первую же ночь на постое; «Фаталист» - пари Вулича и захват пьяного казака в избе; «Княжна Мэри» - и дуэль, и ночные приключения в Кисловодске (не ошибаюсь?). Как же заканчивает жизнь наш герой? Точнее – мог ли он закончить её иначе, нежели в Персии или по дороге из неё? Нет, конечно же. Поразительно другое: Лермонтов не знал и тысячной доли того, что знаем в психологии мы, но как гениально точно описано, сколько предвидений можно узреть между строк!

И самое последнее (хотя хочется так много сказать ещё о романе). Насколько современен «Герой» с его русским «колониалистом» Печориным, с его Кавказом! Без малого 200 лет назад вопроса о новой идентичности ни для русских, ни для народов Кавказа не стояло. А сейчас это более чем актуально. Скажу парадоксальную вещь: в первую очередь проблема идентичности – проблема не русских, проблема Кавказа. Народы его – с кем? За кого? Против кого? Чем они собираются заниматься? За счет чего жить? Что они могут принести в общий дом? Понимают ли, что без русских, без нашего общего дома их участь – более чем печальна? Хотя бы потому, что таких странных колонизаторов с их ресурсами, не будет никогда. И мы, русские, без наших таких непростых, но братских народов, мы станем заурядным, исчезающим этносом, живущим на периферии огромного материка. Мы перестанем быть русскими людьми. Или точнее: это будут уже другие русские, не обремененные «химерами» всеобщего братства и вселенской отзывчивости. Станем навозом для более удачливых.

У меня есть какие-то соображения относительно «окончательного решения» национального вопроса. Но это – после «Казаков».

Прочитать еще несколько десятков страниц о полюбившемся герое - почему нет? Ну, к примеру, потому, что этот герой уже совсем другого романа. Ощущение, будто Печорина клонировали и наделили разными качествами перед тем, как вставить его в книгу. Что делать - растет, меняется, допустим. Однако я бы его хотела запомнить как Героя нашего времени - с тонкими пальцами, худой, но с широкими плечами, фигурой, со светлыми волосами и любовью к ничему. Здесь же он крепкий, некрасивый, с рыжими усами и плохим нравом. Даже внешность его меняется, что уж говорить о характере? Неизменна остается лишь любовь к той самой Верочке, которую он постоянно случайно встречает. И это все же радует. Хотя и Вера была для меня некой тайной, идеальным образом, богиней, сошедшей к эгоистичному, но такому харизматичному простому смертному. Тут же она почти человек, почти ничего особенного, ведь она была представлена еще и ребенком в воспоминании, а не только высокой и благородной княгиней Лиговской.
Однако жаль, что роман кончается в середине. Действия, казалось, только набирают обороты. Без концовки эта книга совсем не смотрится, но могла быть совсем не хуже Героя нашего времени.