Михаил Булгаков. Сочинения. Том 1. О том, что было

Я куплю себе туфли к фраку,
Буду петь по ночам псалом
Заведу большую собаку.
Ничего, как-нибудь проживем.
А когда износятся туфли
И издохнет от старости пес
Пеплом станут в камине угли
Звезды с небом скует мороз
Будет ночь, словно льдинка, хрупкой,
Будет музыкой мрак дышать
На подстилке из старого фрака
Будет милый щенок лежать
Новый фрак повиснет на стуле
Пара туфель стоит у дверей
Жить по-новому очень трудно
Жить прошедшим еще трудней.

Боги, какая же это потрясающая история. Настолько потрясающая, что у меня просто нет слов. Бесконечные серии томов, экранизации, клишированные повороты, восторженные рецензии на обложках. Зачем это все, когда были такие как Булгаков? Которые в трехминутном рассказе могли разместить жизнь, и не одну. Которые в трехминутном рассказе могли выстроить несколько судеб, характеров, личностей, с их оригинальностями и изюминками. Так глубоко, так трогательно. Когда за несколько строк перед тобой встает и обшарпанный быт, про который было сказано полслова, и тесная коммуналка, и драма, и настоящие живые люди. Прекрасный рассказ, который трогает за живое.

• Нет, позвольте! Актриса, которая хотела изобразить плач угнетенного и обиженного человека и изобразила его так, что кот спятил и изодрал занавеску, играть ничего не может.
• Кот - болван, - наслаждаясь моим бешенством, отозвался Бомбардов, - у него ожирение сердца, миокардит и неврастения. Ведь он же целыми днями сидит на постели, людей не видит, ну, натурально, испугался.
• Кот - неврастеник, я согласен! - кричал я. - Но у него правильное чутье, и он прекрасно понимает сцену. Он услыхал фальшь!

  К "Запискам" Булгакова у меня совершенно особое отношение, т.к читая их создается впечатление, что вот он, живой и настоящий сидит напротив меня, рассказывает, нет, делится самым сокровенным и наболевшим, раскрывает свою любовь и преданность, то чем он жил и дышал. Отчасти Театральный роман не исключение, в нем есть любовь и привязанность к театру, есть капля волшебства, но в его основе скорбь, одиночество и разочарование, от того, что люди могут испортить такую прекрасну вещь, как театр

Горькие и ядовитые воспоминания, вероятно эти записки способ "излечится", после убийства Мольера. Четыре тетради о себе, о любви к театру и о злости на его закулисье.
Булгаков написал эти Записки после ухода из МХТА, и по мнению В.И.Лосева смог удержать жизнерадостность и "сценическую кровь", а как по мне - они пропитаны скорбью и отчаянием, нет ни какого просвета в этой книге. Слишком много злости, иронии и сожаления. Даже герой книги кажется живым, лишь когда впервые приходит в театр, наивный и ещё не знакомый с закулисьем, счастливый и восторженный. Кажется это единственный светлый момент. И кажется я понимаю, почему Булгаков так и не вернулся к этому произведение, в нем слишком много злости, можно сказать, что оно является писательским аффектом.
Я люблю Булгакова, не просто как писателя, а как личность, и потому мне было сложно читать эти записки, отчасти из-за того насколько тяжело он переживал уход из театра, отчасти из-за чрезмерной неприязни ко всем вокруг, а ведь с этими людьми М.А проработал 10 лет!

Лицемерие и лицедейство.
Посредственность и зависть.
Отчаянье и надрыв.
Ирония и черный юмор.
Неприязнь на грани с отвращением.

“Записки покойника” — оригинальное заглавие романа, которое при подготовке к печати в журнале “Новый мир” из цензурных соображений было заменено подзаголовком “Театральный роман” и увидело свет лишь в 1965 году. Само же сочинение о начинающем литераторе Максудове Булгаков начал еще в 1936 году, но так и не завершил.

Так как произведение автобиографическое, многое в романе играет красками в том случае, если читатель знаком с перипетиями булгаковской судьбы 1930-х годов.

За творчеством Булгакова (всегда политически ориентированным) пристально следило Политбюро ЦК ВКП(б), лично Сталин. Если в 1920-е гг. Булгакову еще сходили с рук едва завуалированные фантастическими и аллегорическими элементами политические обличения (например, “Роковые яйца” не что иное как сатира революционной действительности, а “Собачье сердце” — обличение новых порядков советской реальности), то к 1930-м цензура бдела. 1936 — непростой год в творческой судьбе Булгакова: запрещены три его пьесы (“Александр Пушкин”, “Мольер”, “Иван Васильевич”). Отмену “Мольера” (авторское заглавие - “Кабала святош”) Булгаков воспринял особенно остро. Ставили пьесу, кстати, как раз в Московском художественном академическом театре (прототип Независимого театра в “Записках”), в котором Булгаков служил с 1930 по 1936 год. Разрешение было получено еще в конце 1931 года, а вот репетиции длились несколько лет, что сильно раздражало Булгакова. В 1935 году практически законченную пьесу показали Станиславскому, который начал настаивать на изменениях в пьесе, необходимости перекроить сюжет, персонажей, реплики (цензура потом, кстати, очень хвалила Станиславского за предусмотрительность). Увы, никакие изменения пьесу не спасли: премьера успешно состоялась в феврале 1936, но уже в марте пьеса была отменена после разгромной рецензии в “Правде” (заказанной властью и одобренной лично Сталиным). Цензурные гонения, непростые отношения с МХАТом, чувство творческого бессилия — все это подготовило появление “Записок” и отразилось в них.

В коротких главах перед читателем неприкрыто и остро-сатирически разворачивается изнанка театрального мира (опять же, не абы какого, а конкретного, что точно не могло быть не узнано читателями-современниками). Злоключения же Максудова на театральной сцене ярко отражают опыт самого Булгакова (в томительных чтениях Ивану Васильевичу, за образом которого нельзя не узнать Станиславского, пьесы “Черный снег”, через комическое изображение “теории” и репетиций проступает болезненная история постановки “Мольера”). То, как повлиял на него МХАТ, Булгаков вкладывает в уста Максудова, описывающего одного из героев романа — Петра Бомбардова (предположительно, Булгаков был одним из прототипов):

Комментарии излишни. Досталось, впрочем, не только миру театралов: начало литературной карьеры Максудова сопровождается личным знакомством с отдельными литераторами Москвы, за фигурами которых также кроются реальные прототипы...

Впрочем, всего этого можно не знать. И наслаждаться прекрасным языком, меткими описаниями и яркими картинами, живыми характерами.

p.s. Увы, роман обрывается на сцене репетиции “Черного снега” и последовавшей за ним “эпидемии насморка” среди актеров... О предполагаемом финале романа мы знаем лишь со слов Елены Сергеевны Булгаковой: Максудов, уповающий на заступничество второго директора театра, Аристарха Платоновича (Владимир Иванович Немирович-Данченко), разочаровывается; спектакль, претерпевший множество изменений во время репетиций, наконец играют на сцене; жесткая критика театральной прессы подпитывает меланхолию Максудова; он возвращается в Киев, где и кончает жизнь самоубийством, бросившись с моста... Судьба “разгромленного и затравленного литератора” не может не быть трагична.

Она слишком откровенна и может сказать в лицо то, что думает. Откровенность или наглость? Ну, точно не глупость.

Она огрубевшая, очерствевшая, циничная, но… одновременно нежная и любящая. Ради близкого человека она готова на всё. Эту циничную сторону она пока прячет, и время от времени та дает о себе знать.

Она упрямая. Безбашенная, дерзкая. Действует под самым носом у советской власти, дает взятки, давит на административные рычаги, находит нужные справки. Она приспособилась к новым условиям.

Она слишком рискует, затевает дело, которое очевидно не сможет долго просуществовать в условиях коммунальной Москвы. Какие могут быть секреты, если люди живут дверь в дверь, видят кто к тебе приходит и когда, слышат музыку, смех, звон бокалов. И девушки, которые подозрительно приходят вечером, а уходят под утро явно не одежду шьют в этом так называемом ателье. «Манекены, похожие на дам, дамы, похожие на манекенов».

Она – Зойка. Зоя. Зоя Денисовна. Она выжила, пережила революцию, гражданскую войну и военный коммунизм. И теперь, пока идет НЭП и есть возможность просочиться через границу, ухать, сбежать, сгинуть, она приложит все усилия, чтобы добиться своего. Не ради себя, но ради любимого человека.

Я давным-давно читала Булгакова. Последний раз в школе. Помню однажды, мне нужно было написать в журнал статью о писателе, и я долго и мучительно вспоминала сюжет «Белой гвардии». Не смогла. Так рано начала читать Булгакова, что в итоге память стерла образы и подробности, детали и впечатления. В память врезался лишь жуткий «Морфий», который я перечитывала раз пять. Меня потрясла эта повесть, это было откровением -- прочесть такое о наркотической зависимости и ломке, о том, что происходит в этот момент с телом, настоящий ад. Так что, я очень далека от творчества Булгакова и «Зойкина квартира» изначально не значилась в моих списках на прочтение. А потом я купила себе любимой подарок на 8 марта. Билет на 2 ряд (1 не люблю, не удобно) в театр Драмы. По датам выходила «Зойкина квартира». Ок. Решила я. Надо прочитать.

Пьеса мне не понравилась. Думаю, все дело в том, что у меня не визуальное восприятие, не мышление режиссера. Для меня сухие факты, рубленные фразы, диалоги и события не раскрывают характер, я не вижу сцены, чувств героев, их эмоций. Я читаю просто какие-то слова каких-то людей. Не могу проникнуться. Так что шла я на спектакль безо всяких ожиданий.

Но там. Там я увидела настоящую Зойку. Интерпретацию, образ который создала актриса, характер, который определил режиссер, но все же. Это было круто. И мне очень понравилась, и вся пьеса вдруг стала восприниматься совершенно иначе, и финал стал более острым, непримиримым, трагичным. Мое отношение к произведению изменилось.

У этой истории есть мораль. Булгаков выпукло и очевидно расставил акценты, определил положительных героев и отрицательных. Но мне нравится, что главная героиня осталась вот такой. Двойственной. Одновременно развратная и чистая. Циничная и мечтательная. Загнанная в угол и сопротивляющаяся, идущая наперекор и вопреки. Я восхищаюсь людьми, которые даже в самой безвыходной ситуации не опускают руки, а действуют. И даже финал этой истории не переубедит меня в том, что именно так и надо поступать. Если мир вокруг тебя тонет, можно соорудить плот и продержаться на плаву еще хоть сколько-то. А там кто знает… Вдруг получится выплыть?

Как мне показалось Театральный роман Михаила Булкагова мужской роман + неоконченный, но главную идею выражающий. Действительно, очень похоже на заметки человека писателя, только поделенные на главы. Несколько моментов мне понравилось из романа, а еще больше впечатлило то, какой автобиографический образ самого себя создал М.Булгаков. Черные волосы с пробором зачесанные набок или назад, вечно идеально выбрито лицо, на подсознании нежелание Михаила принимать повсеместную красную агитацию от тогдашнего СССР, ибо он человек культуры. Холодный, расчетливый, местами нетактичный, наблюдательный, болеющий (хотя сам врач), изнывающий от осенней хандры и весеннего яркого солнца в мае, человек. Сгусток всего и вся, любящий вкусно покушать и ночь за то, что она скрывает уродливые формы бытовых предметов.

Зачатки "Мастера и Маргариты" уже здесь видны, но только как наброски и прямо отдельные слова так и легли в основу "Мастера..." - "осетрина", "саркома легкого", кот разрывающий оконные занавески, полнолуние, круг писателей и обида на них. Я считаю, что Булгаков был педантом в жизни, из-за чего ставил себе неподъемные цели - другой начинающий драматург и писатель был бы счастлив работать в Независимом театре Москвы в те годы, гордился бы ужасно, а Булгаков готов спорить с начальством театра, подставляя себя самого и изнывая от уныния.

Ставлю 4.5 из 5 

Записки на манжетах - это короткие автобиографические очерки Булгакова о его жизни во Владикавказе и переезде в Москву в 1921 году.

Первая часть Записок - это о владикавказском периоде. В 1920 году Красная Армия взяла Владикавказ. Булгаков в это время сильно болел, была высокая температура, он впадал в беспамятство и ко времени, когда он выздоровел власть сменилась. Время было тяжелое, голодное и Булгакову надо было как-то зарабатывать, чтобы буквально не умереть с голоду. Возвращаться к врачебной практике Булгаков категорически не хотел и вместе со своим старым знакомым стал работать в местном Политпросвете.

Вторая часть начинается с переезда писателя в Москву и о первых месяцах жизни в столице. Голод мотивировал Булгакова на немедленный поиск работы. Он устраивается работать в литературный отдел (Лито) Главполитпросвета.

Несмотря на тяжелое физическое и материальное положение писателя в описываемый период, Записки полны юмора и их чтение сильно поднимает настроение.

Прочитано в рамках Виртуального Книжного Клуба "Борцы с Долгостроем" №16. Май

Жаль, что роман обрывается на полуслове. Но... пожалуй, это самая впечатляющая "концовка". Она как гром среди ясного неба, бьёт наотмашь, поражает воображение, заставляет желать продолжения, скучать по рассказанной истории, возмущаться и негодовать, недоумевать и прочее в таком же духе. Одним словом, вызывает хоть какой-то эмоциональный отклик и даже вбивает книгу в память.
Первая треть романа, та, где описываются литературные пробы Максудова, если честно, не очень-то мне и понравилась. Но вот остальная часть, с того момента, когда главный герой входит в театральную жизнь с её колоритными персонажами, рассказывает о своих эмоциях от соприкосновения с театром, оставила очень приятное впечатление. Вообще, благодаря своим особенностям, интересна всякая замкнутая система, будь то театр или сумасшедший дом, если это только не одно и то же. В целом, роман недурен. И даже очень недурен. Любопытен, по крайней мере..
Википедия уверяет, что роман писался Булгаковым на одном дыхании. А я думал, что некоторые шероховатости, впрочем, придающие тексту своеобразную прелесть, вызваны тем, что бывший работник "Вестника пароходства" Максудов - не ахти какой литератор. Та же Википедия срывает покровы с персонажей, объясняя кто есть кто. Совершенно поразил прототип Станиславского. Не очень-то и приятным человеком он был, по-видимому.