Два гусара

Только спустя годы понимаешь силу русской классики.

В школе я не любил читать произведения предусмотренные программой во многом из сильного чувства сопротивления. Когда буквально каждый говорил, что я это должен прочитать, что это классика, что без этого не смогу жить дальше — я хмурился, в лучшем случае пробегал глазами по названию «очередной классики» и возвращался к своим любимым героям Майна Рида, Фенимора Купера, Жюля Верна и других приключенческих и фантастических книг.
Теперь же, когда школа отдалилась на расстояние тринадцатилетней дороги, и исчез тот самый прессинг «надо, обязан», я наконец-то понял всю глубину русской классической литературы.
Первым таким произведением лет пять назад стал прочитанный мной после неудачного опыта «Так говорил Заратустра» Фридриха Ницше, роман «Идиот» Фёдора Михайловича Достоевского. Не смотря на то, что в голове у меня устоялось мнение о сложности чтения романов Фёдора Михайловича - «Идиот» я прочёл легко, быстро, получив огромное удовольствие. Так началась моя большая Любовь к русской классике. Сейчас я прочитал много других творений русских классиков, но ещё больше предстоит прочесть. И каждый раз с большим нетерпением беру в руки сборник рассказов Александра Ивановича Куприна или душераздирающий роман Чингиза Торекуловича Айтматова, которого я ставлю в один ряд с Великими, и погружаюсь в Чтение.
Сейчас же я хочу поделиться теми впечатлениями, что так свежи во мне после прочтения четырёх произведений Льва Николаевича Толстого. Сборник этот попался мне на глаза, когда я довольно поздно возвращался с работы и не смог пройти мимо шкафа с книгами, какой стоит неподалёку от дома. Этот шкаф наполняется литературой свободно приносимой туда всеми любителями и так же свободно от туда книги берутся. Аккуратный тёмно-зелёный томик, не растрепавшийся от времени, прекрасно сохранился. Он сразу впрыгнул ко мне в руки, заняв дома полагающееся ему место на полке. И вот пришло время его прочитать.
Составители книги поместили в неё два рассказа: «Рубка леса» и «Метель», а также две повести: «Два гусара», «Казаки». Не буду говорить о том, сколь прекрасен и буквально певуч слог Льва Николаевича, сколь точны и выразительны его слова, всегда стоящие на своих местах, сколь подтянуты и изящны предложения, лишённые всяких излишеств, но полные гимнастической лёгкости. Всё это описано гораздо более компетентными людьми, нежели я. Скажу лишь о том, что именно в этом сборнике я с радостью вновь почерпнул тот самый русский писательский дух с его точнейшим пересказом ненадуманных переживаний, волнений, тревог, величия и покорности.
В повести «Два гусара» я увидел, как измельчала душа молодого графа Турбина, сына удалого гусара Фёдора Турбина. Как сохранив в себе отцовское семя, взлелеянная гаденькая практичность, не дала ему развиться в могучий стержень Человека. Не способен стал сын на те поступки, какие совершал его отец, рискующей честью, именем и жизнью, выручая малознакомого товарища из пут шулеров и порочной игорной страсти. Молодой граф считал такие поступки излишне пылкими, даже скандальными. Справедливости ради, отец его и был пылким, живущим широкой, разгульной жизнью; увлекающимся, но способным стать самым ярким впечатлением для повстречавшихся ему людей и не понаслышке знающим, что такое честь и достоинство.

И неужели в молодом графе Турбином, чьё основное увлечение являлся лишь он сам, я не увидел насаждаемый сегодня как ценность - эгоизм?
«Казаки» же повествуют о том, как молодой человек из высшего общества сбежав из Москвы, оказался на Кавказе. Будучи сам увлекающимся всем и ничем, никогда не отдаваясь никакому делу полностью, наоборот — при малейших затруднениях сбегающий прочь, он попал в казачью среду, где бытовали простые, военные нравы. И почести воздавались не по титулам, а по делам. Где лихие казаки на смерть смотрели, как на неизбежную попутчицу, стояли выше её.
Хоть здесь и появляется тема неразделённой любви барина к казачке, но она служит лишь для того, чтобы показать как солдат-барин, занятый поисками цели в сытой жизни, не слишком старался понять, а от того так и не постиг простую, может быть даже грубую душу казаков, оставшись для них чужим, мимолётным явлением, о котором тут же забыли, едва он уехал от них. Может быть это потому, что сама его душа так и осталась неприкаянной - младенцем, не познавшим трудности возмужания, не способной чувствовать, любить в полную силу, так, чтоб сердце щемило от страданий?

Насколько рассказ «Метель» поразил меня живостью, с какой Лев Николаевич изобразил непогодь, в какой умудрились запутаться путники, держащие дорогу к станции и плутавшие всю ночь, измучившие себя и лошадей, но наконец-то, точно из тупика, выбравшиеся к утру, когда отступила смута, на ровную дорогу; настолько «Рубка леса» поразил меня верным и крайне простым описанием русского солдата. Того солдата, который не видит в войне великой славы или пьянящего куража, как герои Гомеровской «Иллиады», но который воюет так, как не один солдат в мире. Чья кремниевая, угрюмая стойкость — не бахвальство, а ядро всего русского мира.

Когда берёшь в руки классическую книгу, а тем более под авторством Толстого, сразу понимаешь, что легко не будет. Это не просто литература, это своего рода испытание. Стиль Толстого — нехитрый на первый взгляд: за простотой скрываются глубина, философия и масса деталей, которые не так-то просто усвоить; но не всегда это идёт на благо произведению.
Читать «Казаков» было непросто, ведь это не современная проза. Сталкиваешься с массой специфических слов, кавказских реалий и казачьих обычаев. Без серьёзного погружения в культуру многое пролетает мимо. Сам Толстой старается помочь — комментирует термины, объясняет, но всё это подано поверхностно, не оседает в памяти. Если читатель не знаком с Кавказом и казачеством, то скорее всего возникнет ощущение, что находишься не в эпицентре происходящего, а стоишь где-то в стороне. Толстой влюблён в этот край, в его природу и вольный дух казаков, но это совсем не значит, что каждый читающий проникнется тем же чувством. Кавказ здесь показан суровым, грубым, с людьми, живущими по своим законам. Женщины, которые кажутся мужчинами, пьяные казаки — это всё специфично и меня не впечатлило.
Книга больше похожа на хронику, чем на полноценный роман. Толстой описывает чувства героя — его разрыв с Москвой и Петербургом, его восхищение Кавказом, но сама эмоция этого восхищения не передаётся. Это одна из тех книг, которые читаешь головой, но не сердцем. Для Толстого важны детали быта, природа, контрасты жизни, и он описывает их с той же монотонностью, что и будни. Нет ощущения движущейся драмы, нет острого сюжета — просто последовательность событий. Это и есть основная проблема для современного читателя: здесь нет привычных литературных «крючков». Всё плоско и ровно, как жизнь, где каждый день один и тот же. Толстой описывает жизнь такой, какая она есть — без ярких вспышек, без необычных сюжетных поворотов, из-за этого «Казаки» кажутся скучными.
Есть книги, которые читаешь через силу и не чувствуешь связи с описываемыми событиями. Такой книгой для меня стали «Казаки». Это не значит, что текст плохой — он специфичен. Он как учебник истории — его можно читать, уважать, но это не значит, что он вдохновит.

Стараюсь читать каждый год что-то из Л.Н.Толстого .Прототип станицы-станица Старогладовская Шелковского района Чечени. Прошло 160 лет. Из хорошего --остался лес около Терека. Казаки в станице уже не живут.Есть
музей Л.Н.Толстого кто интересуется может сходить. Почему-то вспомнилась судьба Лермонтова.Если судить по книге то Толстой общался с простыми людьми-"Ерошкой","Лукашкой","Марьяной".А у Лермонтова то Княжна то знать .Мартынов из богачей.Пошутил неудачно-дуэль.У Лукашки поводов больше-на невесту его у Оленина
фантазии были.А Лука только посмотрит недовольно.Да советы правильные от Ерошки как остатся живым после боя.Перечитывал несколько раз место где Оленин один в лесу охотился.Кто интересуется терскими казаками--очень хорошая книга Молоко Волчицы -Андрей Губин.

Пресытившись столичной праздностью и разочаровавшись в идеалах чистой любви, Дмитрий Андреевич Оленин, оставив дружеские гульбища и неоплаченные 678 рублей долга портному, поступает юнкером в кавказский пехотный полк. Именно тут, в казачьей станице Новомлинской, расположенной по берегу Терека, Оленин найдёт своё истинное призвание и познает настоящее романтическое чувство.

Десять долгих лет шлифовал свой замысел Лев Николаевич, бесконечно перерабатывая вступительные главы романа "Беглец", пока эта вещь наконец не превратилась в повесть "Казаки". Благодаря такой усердной работе, каждая глава произведения Толстого выглядит отдельным отточенным рассказом, а вся книга целиком - едва ли не идеальным текстом из всего наследия графа. Столкновение "русской цивилизации" с дикостью станичного быта в "Казаках" станет первой критической нотой бене колониальной политики Российской империи. С другой стороны, эта та литературная традиция, из которой впоследствии народится нобелянт Шолохов. Многогранность Толстого, как писателя, придала канонический объём персонажам Оленина, Марьяне, Лукашке, деду Ерошки, которые перешагнув двадцатый век стали ролевыми прототипами для Листницкого, Аксиньи, Григория и Пантелея Прокофьевича Мелиховых.

Когда объём имеет значение. Хоть многих и отпугивает "Война и мир" своим объёмом, я прочитала это произведение от начала и до конца дважды, а вот повесть "Казаки" мне не очень пришлась по душе.

В центре событий - Кавказ, точнее служба на Кавказе.
Главный герой, Дмитрий Оленин, оказывается на Кавказе в попытке начать новую жизнь, но ему предстоит увидеть настоящую жизнь и ощутить себя чужим в нетронутом цивилизацией мире.

И как раз таки объёма мне и не хватило. Не получилось прочувствовать атмосферу Кавказа и герои, на мой взгляд, толком не были раскрыты. Я даже толком не поняла сути книги. Но может, конечно, это и во мне дело.

Оценка: 6/10.

Это произведение уж слишком похоже на Толстого, которого мы знаем по школьной программе. Образы, созданные Толстым, напоминают образы, которые часто появляются в произведениях Лермонтова. А сам сюжет слишком замысловатый и простой одновременно, а именно: вроде мало действующих лиц, вроде очевидно, что будет дальше, но настолько сложно это описано. В целом, сюжет можно было уместить в один рассказик.
Есть Оленин. Московский гуляка, который ничего в своей жизни никогда не делал, только кутил на деньги, доставшиеся по наследству от родителей. И вдруг он решил поехать на Кавказ, на войну. Искать себя и любовь, которой никогда не знал... Вообще, существуют ли такие люди? Наверно, да, но как они собирают всю свою мизерную волю в кулак, чтобы совершить великий поступок? Но все же...Оленин изменился за время службы. Он полюбил и стал более совестливым. Любовь меняет человека...
И есть Кавказ. И народ. Это своеобразные люди, своеобразные традиции, которые не менялись со времен Толстого.