Юлиан Отступник

- Смотри, Ювентин, вот человек, который считает себя несравненно выше серафимов и архангелов, - указал Евандр на стройного молодого египтянина, стоявшего в стороне от всех, одетого по последней византийской моде, со множеством драгоценных перстней на холеных, белых руках, с лукавой улыбкой на тонких губах, подкрашенных, как у блудницы; это был Кассиодор-валентинианин...

Кассиодор внушал ученикам своим:

- Вы должны знать всех, вас не должен знать никто. Перед непосвященными отрекайтесь от Гнозиса, молчите, презирайте доказательства, презирайте исповедание веры и мученичество. Любите безмолвие и тайну. Будьте неуловимы и невидимы для врагов, как силы бесплотные. Обыкновенным христианам нужны добрые дела для спасения. Тем, у кого есть высшее Знание Бога - Гнозис, добрых дел не нужно. Мы сыны света. Они сыны мрака. Мы уже не боимся греха, ибо знаем: телу - телесное, духу - духовное. Мы на такой высоте, что не можем пасть, как бы ни грешили: сердце наше остается чистым во грехе, как золото в грязи.

Евандр обратил внимание Ювентина на красивого юношу, с лицом неясным и невинным, как у молодой девушки: это был каинит.

"Благословенны, - проповедовали каиниты, - гордые, непокорившиеся братья наши: Каин, Хам, жители Содома и Гоморры - семья Верховной Софии, Сокровенной Мудрости! Придите к нам, все гонимые, все восставшие, все побежденные! Благословен Иуда! Он один из апостолов был причастен Высшему Знанию - Гнозису. Он предал Христа, дабы Христос умер и воскрес, потому что Иуда знал, что смерть Христа спасет мир. Посвященный в нашу мудрость должен преступить все пределы, на все дерзнуть, должен презреть вещество, поправ самый страх к нему, и, отдавшись всем грехам, всем наслаждениям плоти, достигнуть благодатного отвращения к плоти - последней чистоты духовной".

Старик (прим. Иларий) поднял руку к небу, как будто призывая проклятие на голову императора, и громкий голос его раздался в тишине Собора:

- Братья, се грядет Христос, ибо Антихрист уже победил. Антихрист - Констанций! Не по хребту ударяет нас, а ласкает по чреву; не в темницы бросает, а прельщает в царских чертогах.

Кесарь, слушай! Говорю тебе то, что сказал бы Нерону, Декию, Максимиану, явным гонителям Церкви: ты - убийца не человеков, а самой Любви Божественной!

Нерон, Декий, Максимиан более служили Богу, чем ты: при них мы побеждали дьявола; при них лилась кровь мучеников, очистившая землю, и мертвые кости творили чудеса. А ты, свирепейший, убиваешь, но не даешь нам славы смерти!

Господи, пошли нам явного мучителя, нелицемерного врага, подобного Нерону и Декию, дабы благодатное и страшное оружие гнева Твоего воскресило Церковь, растленную лобзаниями иуды Констанция!..

Эфраим сказал Пимену:

- Пора в пустыню, брат мой! Лучше слышать вой шакалов и львов, чем то, что сегодня мы слышали в царских чертогах.

О, сладкое чадо мое! Блаженны безмолвные! Блаженны оградившие себя стеною тишины пустынной, за которую не долетят к ним споры учителей церковных! Блаженны понявшие ничтожество слов! Блаженны не спорящие!

Блажен, кто не испытывает Божьих тайн, но поет перед лицом Твоим, Господи, как лира! Блажен, кто постиг, как трудно знать, как сладко любить Тебя, Господи!

Эфраим умолк, и Пимен произнес: "Аминь".

Ты один живой среди мертвых. Ты силен. Какое мне дело, что у тебя не белые, лебединые, а страшные, черные крылья, - кривые, злые когти, как у хищных птиц? Я люблю всех отверженных, - слышишь, Юлиан, я люблю одиноких и гордых орлов больше, чем белых лебедей. Только будь еще сильнее, еще злее! Смей быть злым до конца. Лги, не стыдись: лучше лгать, чем смириться. Не бойся ненависти: это - буйная сила крыльев твоих. - Хочешь, заключим союз: ты дашь мне силу, я дам тебе красоту?

(Диалог Арсинои с Юлианом)