
Женщина с большой буквы!
kadabrochka
- 135 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Ознакомиться с биографией Сары Бернар мне захотелось по двум причинам. Во-первых, это моё почтение к личности Оскара Уайльда и глубокое доверие его художественному вкусу. Из разных источников я знала, что Уайльд высоко оценивал сценическую игру Сары Бернар и даже считал её своим другом - в каком-то смысле, так как когда с ним приключилась беда, она так и не пришла на помощь, разыграв при этом одну из своих дешёвых истеричных сцен, впрочем об этом после. Во-вторых, я сильно люблю книги из серии ЖЗЛ, которые то ли благодаря своему очарованию делают любую биографию (даже самой неприятной или заурядной личности) увлекательной, то ли это моё пристрастие к ним создаёт такой эффект плацебо.
Как бы то ни было, приступая к прочтению, я понимала, что меня вряд ли особенно заинтересует биография актрисы, эта изнанка театра. Читая о театре и сценическом искусстве я всегда зевала, и всё это казалось мне излишним для того, кто сам есть не актёр, но зритель.
И вот, после прочтения этой небольшой биографии моё мнение лишь утвердилось, а в отношении непосредственно Сары Бернар - даже приобрело ещё более негативный характер. Стоит заметить, что это жизнеописание составила французская актриса, окончившая Парижскую консерваторию, где, собственно, училась и сама Бернар. В этом смысле я прониклась симпатией к автору, ведь это не отстранённый исследователь, а человек, прошедший практически по стопам Сары Бернар. Это действительно приятно. Кроме того, перевод ЖЗЛ выполнен по французскому изданию серии биографий Gallimard.
Ну и наконец, переходя к самому тексту. Действительно занимательными мне показались только первые главы, где речь идёт о детстве и юности Сары. Со всей полнотой там раскрыта напряжённая ситуация в её семье, болезненные отношения с матерью, скитания по разного рода приютам, в которые мать её отсылала. Это всё в конечном счёте приводит к формированию у неё истерического характера, нездорового интереса к тематике смерти и также склонности к причинению себе вреда. Как считает автор (и не только автор, а также и бросивший Сару отец), её дальнейший образ эдакой роковой соблазнительницы и вообще ветреной дамы тоже сформировался под влиянием матери-куртизанки. И всё это вместе воспроизвело такую отвратительную личность, что после некоторых её выходок, мне хотелось просто захлопнуть книгу. Очень сложно судить об актёрском мастерстве Сары Бернар, ведь я не представляю себе, как она исполняла свои роли, насколько это было уместно для публики того времени, как вообще всё это воспринималось в театре! Можно судить лишь по жизнеописанию (которое сообщает нам, что Сара Бернар была необычайно трудоспособной актрисой, в буквальном смысле не жалеющей себя); по сохранившимся фотографиям, видео и аудиозаписям, на которых я вижу экзальтированную, нервную женщину и слышу её заунывный, монотонный, но по-своему притягательный голос. Всё это несомненно заслуживает уважения, и, наверное, правы иные, кто считает, что лучше судить художника по его творению, а не по его личной жизни, потому что как только читатель погружается в личную жизнь этой актрисы, всё это очарование сразу же спадает. Достаточно прочесть описание её комнаты - со стенами и даже окнами обитыми чёрным атласом, с чучелами летучих мышей, скелетами, черепами, гробом, в котором она частенько спала - как желание узнать обитателя этого жилища сразу пропадает. От описания её бесконечного хоровода любовников голова шла кругом, а когда я узнала о разного рода проделках, которые она применяла в отношении мужчин, чтобы клянчить деньги - мне она вконец опротивела. Говорят, Сара Бернар весьма успешно имитировала при своих любовниках кровохаркание (для этого у неё была припрятана шпилька в носовом платке, которой она в нужный момент укалывала себе десну), дабы вызвать жалость и прилагающиеся к жалости деньги. Впрочем, все эти трюки она в последствии оставила в своём прошлом куртизанки, впоследствии её доходов хватало на безбедное существование, на обеспечение неизвестно от кого рождённого сына (любопытный случай: когда Сара Бернар начала требовать с предположительного отца мальчика деньги, он ей сообщил о сомнениях в своём отцовстве, ведь "когда садишься на куст колючек, то никогда не знаешь, какая из них тебя уколола) и ещё на массу капризов - вроде огромной туши мёртвого кита, которого она, обложив солью и льдом, возила за собой по Америке, или на покупку аллигатора, быстро почившего из-за неправильного кормления (Сара кормила - вернее поила - его молоком и шампанским). Помимо разного рода биографических сведений и описаний всех этих неприятных проделок, ЖЗЛ кишит описаниями многочисленных пьес, в которых играла эта актриса.
Ввиду отсутствия особого интереса к театру и тем более к исполнителям, а также личной неприязни к этому персонажу, я ставлю самому произведению нейтральную оценку (т.к. написано оно всё же талантливо), а читать другие произведения, связанные с Сарой Бернар вряд ли когда-нибудь буду.

Если жизнь похожа на авантюрный роман, то каким получится жизнеописание? Софи-Од Пикон с ненаучным азартом поддается темпераменту и эксцентричности своей героини. И создает биографию «Сара Бернар». Оригинал относительно свежий (2010 год), но в переводе Н.А. Светловидовой он стилистически старомоден и экзальтирован, как источники, которыми пользовалась исследовательница.
Как водится, повествование начинается с рождения и тянется вплоть до патетического угасания на руках у сына Сары Бернар. Биография вмещает в себя очень подробную фактологию всех приключений героини, ее семейных, деловых, любовных связей, образа жизни. И это не скупое перечисление, а попытка оправдать замашки куртизанки и защитить ее память от предопределенности мужского мира, эксплуатировавшего гений актрисы.
А, собственно, ее театральному гению в книге отведено не так много места. И, конечно, самые интересные страницы относятся к последним годам жизни, когда Бернар основала собственный театр и меняла представления о традициях и нормах искусства. Надо сказать, что ее скандальное поведение в молодости вызывало гораздо больше шума, чем мужские роли, которые, если верить Пикон, не просто составили историю, но и убедили подавляющее большинство современников.
В рассказе Софи-Од Пикон остается на уровне историчности, не рассуждая о том, как искусство Сары Бернар меняло театр. Здесь читатель может судить о предмете только по обильным цитатам ее современников. Зато проникнуть в характер своей героини автор пытается на всем протяжении книги. Объяснить ее причуды детскими травмами и впечатлениями, превознести общественное влияние Бернар на фоне ключевых событий истории Франции. С предубеждением она относится к тем, кто встречал актрису в иных землях – в Европе и за Атлантикой, как будто не смогли в полной мере оценить выдающийся масштаб личности.
После довольно осторожного перечисления событий трудного карьерного пути и взбалмошной светской жизни, Пикон неприкрыто восхищается патриотизмом Бернар в годы Первой мировой войны и с патетической завороженностью смотрит на последние выступления, когда актриса уже лишилась ноги. Иногда чувство факта подводит Пикон, когда она приписывает «Фрёкен Жюли» перу Генрика Ибсена.
Автор попыталась подвести итог: «Мир Сары Бернар направлен против условностей, он поддерживается скандальной репутацией этой личности, олицетворявшей эмансипацию и женскую независимость, репутацией решительной и победоносной деловой женщины, навсегда окруженной ореолом роковой соблазнительницы». Но соблазнительница, влюбленная в себя в искусстве, в ее же тексте победила независимую и деловую женщину.

Книга эта лежала на полке давно, и в какой-то момент мысль о всё возрастающем хаосе непрочитанных книг стала настолько острой, что решила разобраться хоть с маленькими. В чем-то даже для галочки. Начала как раз с "Сары Бернар" малой серии ЖЗЛ.
Не знаю, с чем это связано, но есть у меня к ЖЗЛ предубеждение. Насколько люблю серию "Жизнь в искусстве" "с солнышком", настолько настороженно отношусь к ЖЗЛ. И это при том, что за последние годы здесь появлялись самые прекрасные тексты. Но предубеждение есть. И его приходится переламывать каждый раз заново.
С "Сарой Бернар" такого перелома не случилось. Нет, книга живо написана, читается весьма лихо, но... Словно не попадает по моему адресу. Вот оно принципиальное отличие от "Жизни в искусстве" - меньше искусства, больше жизни. Мне катастрофически не хватало театральной плоти, осязаемого понимания, почему Бернар - великая актриса. Меня ставили перед фактом, погружали в ворох эксцентрических причуд, завлекали истериками и красотой, но ничего не давали взамен.
Удивилась, когда узнала, что книга написана актрисой. Знала бы заранее - расстроилась бы ещё больше, ведь куда выше были бы театральные ожидания.
Самое забавное, что когда попробовала поискать в сети отзывы других читателей, то неожиданно обнаружила, что для них, наоборот,слишком много было театра и слишком мало эпатажной жизни актрисы. Так что, видимо, каждому свое.
В сухом остатке книга Софи-Од Пикон выглядит литературным трейлером к более масштабному труду. Трейлером, вобравшим в себя большинство фактов из жизни и творчества Сары Бернар, но (в силу их бескрайнего количества) несправившимся с объемом. Тезисы - вместо развернутых мыслей.
Повторюсь, для первого знакомства, пожалуй, это "самое оно" - быстрый и нескучный повод понять, испытываете ли вы желание продолжить знакомство с этой личностью. Для уровня же "продолжающий" время во многом окажется потерянным.
Но даже при всем при этом есть в книге два момента, благодаря которым, я не могу пожалеть, что она попала ко мне в руки. Первый - это весьма качественная хронология жизни и творчества Бернар, собранная в одну таблицу (очень пригодится для моей рубрики "день в истории французского театра"). А второй - развернутая цитата из Ростана. Двухстраничный монолог во славу артистки, прочитав который, выбрасывает из головы все лишние вопросы и лишь в немом почтении пропадаешь к ногам божественной Сары.
Слова эти автор приводит в одной из последних глав, и, кажется, сама ими вдохновляется настолько, что финал вдруг выходит на совершенно иной театрально-литературный уровень. Будь все главы написаны столь же театрально плотно и вдохновенно, книга попала бы у меня в число любимых.











