Вий. Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем

Я даже не могу представить что кто-то может не знать сюжет “Вия”. Но я, приступив к чтению, из-за этого ощущения узнаваемости не смогла вспомнить а читала ли я его когда-нибудь, я все-таки решила что нет, но, конечно, историю помню очень хорошо. Зато тем удивительнее для меня открылась первая часть повести, где идет описание учебы в семинарии, игры на переменах, битвы учеников, такие интересные и красочные зарисовки из повседневной жизни.
Гоголь для меня ценен в первую очередь как непревзойденный рассказчик украинского быта, чудесной природы, крепкой взаимосвязи человеческой хитрости с душевностью. Да и уникальная гоголевская атмосфера мистики, природной магии обволакивает и словно тянет за собой.

Такое ощущение, что многие читали эту повесть в школе, она была в школьной программе. А те, кто не читал в школе, смотрели советский фильм. А те, кто упустил из виду советский фильм, смотрели новую экранизацию.
Я опять как-то не в общей струе: в школьной программе этой повести не было (а жаль!), советский фильм прошел мимо, новый тоже пропустила.
В общем, сюжета я не знала, читала совсем с нуля.

Если говорить в общем: понравилось, жуткие мурашки меня то и дело посещали. Хорошо, что здравый смысл подсказал мне не читать это на ночь, иначе очень даже ярко представляю, какие сны бы меня посетили.
Причем нравилась мне именно мистика и жутковатые первые две ночи; третья же, когда явилась нежить и прочие нечистые силы, когда мистика плавно перешла в сказку-фэнтези, оставила меня равнодушной. Это немного смазало общее впечатление. Да и повесть в целом оценивать и обдумывать оказалось сложно - расцениваю ее больше как развлекательное чтение с несложным подтекстом о противостоянии страху человеческой души.

Повесть из серии "Долго запрягаем, быстро мчим". Довольно продолжительная завязка сюжета, хотя предсказуемая. Принимая во внимание тот факт, что сборник "Миргород" является своеобразным продолжением "Вечеров на хуторе", сложно удивиться наличию многочисленных описаний природы. Да и сам интерес к украинскому народу и фольклору корнями уходит в детство Гоголя. И все описывается с такой живостью и вниманием, что начинает казаться, будто ты и сам вырос в тех краях и знаешь, каков менталитет народа, столь близкого Гоголю.

Впрочем, и нервишки пощекотать Гоголь смог, чему я рада, ибо поначалу была удивлена тому факту, что "Вию" придают огромное значение. Всё ждала этой фразы. Да, той самой: "Поднимите мне веки!". В целом, осталась довольна.

Что страшнее всего в "Вие"?

Ровный и мелкий бег ведьмы, которую оседлал бурсак.

Что важнее всего в "Вие"?

Мир, не противоречащий себе самому ни в чем.

Церковь, наполненная нечистью, чем не напомнит бурсу, где толпа бурсаков - и ест бог знает что, и ходит в лохмотьях, и устраивает побоища, когда нечем заняться. А летом бурсаки разбредаются туда, где можно жить сытно, не платя денег, по дороге примыкая к вертепам, распевая под окнами селян, ночуя в поле или напрашиваясь на ночлег.

Разгульная и страшная жизнь сотника - с пушками у усадьбы, с чудовищной жестокости казаками, молчаливыми и немногословными, ходящими бесшумно - не противоречит ни в чем жизни его дочери, панночки, ведьмы.

...

Мастер описаний еды, изобилия, роскоши - также мастер и описаний ужасного.

Странная логика таланта, но до горечи верная, как нерушимое правило.

Гоголь - мастер описания потустороннего - посреди цветущего мира, жаждущего еды, сна, выпивки, резвости и любви - вполне плотской.

Участь Хомы Брута ни в ком удивления не вызывает - как и застрявшая в дверях и окнах церкви нечисть.

Да и храм этот, с застывшими в нем чудовищами, не стали ни сжигать, ни разбирать - а просто оставили зарасти лесом - скрыться с глаз, но остаться.

...

И если бы не было сперва рассказано, что за люди бурсаки, да как живет в том мире народ, был бы "Вий" скучной историей, хоть и страшной.

Когда же мир стал осязаем и плотен, как печь, тут-то и придет ужас -

оттого, что Хома Брут наутро - простояв ночь напротив ожившего трупа - ест и дремлет на лавке;

оттого, что все в усадьбе знают, что панночка - ведьма;

оттого, что старый казак догонит - все он видит и знает заранее, как именно захочет скрыться беглец;

оттого, что все видят его поседевшую за ночь голову - но все равно, когда солнце сядет, поведут его снова читать молитвы над ведьмой.

...

"Вий" Николая Васильевича Гоголя - бессомненный шедевр, который каждый раз - в разные периоды жизни - прочитывается по-разному: от страшной истории - до огромной шумящей повести о мироздании, сокрытом и явном.

Тем, впрочем, и отличаются талантливые произведения - неисчерпаемостью заложенных.в них смыслов.

Отходя от школьной программы, я снова взялась за открытие классиков литературы для себя и на этот раз на реабилитацию попал Н. В. Гоголь.
ПРизнаться, к Вию я всегда была настроена скептически, но вспоминая, до чего этот скептицизм меня однажды довёл, я взялась за книгу и была приятно удивлена. Не буду пересказывать сюжет, скорее всего, вы и без меня его прекрасно знаете, и сразу перейду к тому, что меня, собственно, зацепило. А зацепить было чему.
В таком маленьком по объёму произведении, по обыкновению, оказалось много пищи для размышления, но покорило меня не это, а злой смех автора над Хомой и людьми. Он в своей книге показывает сильное различие между тем как Хому видят другие и какой он на самом деле. Вокруг его видят как минимум небезнадёжным, решительным и разбирающемся в своём деле (не зря же панночка попросила, чтобы именно он три дня отпевал её), а на самом деле герой оказался трусливым, алочным и изворотливым как уж.
Мало того, автор ещё напрямую высмеивает его действия и за одно других персонажей, вставляя советы вроде "перекреститься и плюнуть на ведьмин хвост", что звучит как насмешка над героем, а персонажам, говорящим подобные вещи, приписывается как минимум глупость и желание лезть не в своё дело, что является ещё одним поводом посмеяться над героями повести.

... перечитывать некогда понравившиеся произведения. Одним из таких ярко запомнившихся разочарований стала для меня "Eнеiда" Котляревського, которую я помнила еще из школьных уроков украинской литературы. Как я хотела ее перечитать, и какой мукой стало это чтение. После этой травмы я вряд ли когда-либо дотянусь до Кайдашевой семьи. C "Вием" никаких таких особенных воспоминаний связано не было, но Гоголя я люблю (хотя...), поэтому собиралась насладиться одним из первых хорроров, любимым автором, атмосферой, языком и тп. Мне не понравилось ничего, кроме языка. Сочный суржик нет-нет и заставлял улыбнуться. А в остальном не страшно, не очень связно, не очень интересно. Хома в лапы ведьмы попал ни за что, умер от страха, при том что мог просто смыться и не выполнять поручения, нечисть тоже в итоге промахнулась со временем - все умерли.

Простите, уважаемый Николай Васильевич!

"Эта пять", дамы и господа! Читала сие творение 15 лет назад - мурашки бежали по коже. Перечитала его вновь - все равно жуть берет. Как ни крути, это произведение можно смело назвать шедевром классической мистики. Пусть сюжет и является народным фольклором по сути своей, господин Гоголь очень умело и колоритно донес его до современников и оставил неизгладимый след в будущем.
Кстати сказать, в школьные годы я как-то не обратила внимание на манеру изложения (да и кто в 10 лет на такое смотрит). Однако же повесть написана на отменном таком суржике, если можно так выразиться. Мне, как украинке по происхождению, и то местами было сложно понять значения тех или иных слов. В этом произведении отчетливо проглядывают родные корни автора. Даже не представляю, как "Вий" можно перевести на какой-нибудь другой язык! Ведь тогда повесть потеряет половину смысла, шарма и привлекательности. Но, в любом случае, ее можно и даже нужно читать. =)

И, казалось бы, куда уж тут до современных ужастиков? Детский лепет, а не ужасы, но в том-то и мастерство автора, что во время чтения холодок по телу все же пробегает… С головой погружаешься в ужас героя и чуть приоткрываешь завесу славянской мифологии.
Мораль проста – не усомнился бы в своей вере, не испугался, и все закончилось бы совсем иначе. Можно теперь и карманы червонцами набить и люльку с наслаждением покуривать. Хотя, быть может три ночи у гроба панночки – это было только первое испытание? Кто же знает, что там на самом деле приготовили все эти бесы…