Роберт Луис Стивенсон. Полное иллюстрированное издание в одном томе

Мало чести вам, дюжим и широкоплечим мужчинам с такими цыплячьими душами!

я выбрал свою лучшую половину, но у меня не хватило силы воли остаться верным своему выбору. (с)

Я струсил, но не потерял головы.

Ведь деньги для него — сама жизнь.

Я с каждым днем все более убеждался, что человек не единое, а двойственное существо. [...] и я предвижу, что в один прекрасный день наука признает, что человек — это сложное существо, состоящее из разнообразных, несходных и совершенно независимых индивидуумов.

– Тут кроется что-то другое! – в растерянности твердил себе нотариус. – Что-то совсем другое, но я не знаю, как это определить. Боже мой, в нем нет ничего человеческого! Он более походит на троглодита. А может быть, это случай необъяснимой антипатии? Или все дело просто в том, что чернота души проглядывает сквозь тленную оболочку и страшно ее преображает? Пожалуй, именно так, да-да, мой бедный, бедный Гарри Джекил, на лице твоего нового друга явственно видна печать Сатаны.

Несколько раз Баллантрэ выбирал направление, бросая монету, и однажды, когда я стал укорять его за такое ребячество, он ответил мне замечанием, которое запомнилось мне навсегда: «Я не знаю лучшего способа выразить свое презрение к человеческому разуму».

Я терпеть не могу расспросов: в наведении справок есть какой‑то привкус Судного дня. Задать вопрос — это словно столкнуть камень с горы.

“And now, Sir Richard,” he continued, “if that ye see Lord Risingham, send me an express upon the instant. Were it your last man, let me hear of it incontinently. I had rather venture the post than lose my stroke at him. For mark me, all of ye,” he added, raising his voice, “if Earl Risingham fall by another hand than mine, I shall count this victory a defeat.”