Собачье сердце. Романы. Повести. Рассказы

Чичиков лишь увидел, как Собакевич пайками орудует, моментально и сам устроился. Но, конечно, превзошел и Собакевича. На себя получил, на несуществующую жену с ребенком, на Селифана, на Петрушку, на того самого дядю, о котором Бетрищеву рассказывал, на старуху-мать, которой на свете не было. И всем академические. Так что продукты к нему стали возить на грузовике.

- Альеша! Погляди, какой медведь, - искусственно восторгалась Амалия Ивановна, - якоби живой!

После невероятных приключений (хотя впрочем, почему невероятных? - кто же не переживал невероятных приключений во время гражданской войны?)...

Самоубийство, прерванное на самом интересном месте...

Кому это нужно? Угнетённым неграм? Или португальским рабочим?

А вот по глазам - тут уж ни вблизи, ни издали не спутаешь! О, глаза - значительная вещь!

Потомки! Не спешите бросать камнями в великого сатирика! О, как труден путь певца под неусыпным наблюдением грозной власти!

Сатира действительно, как известно всякому грамотному, бывает честная, но вряд ли найдется в мире хоть один человек, который бы предъявил властям образец сатиры дозволенной.

Стыдитесь. Вы, вероятно, марксист?

Издохли кролики, лисицы, волки, рыбы и все до единого ужи. Персиков стал молчать целыми днями, потом заболел воспалением легких, но не умер. Когда оправился, приходил два раза в неделю в институт и в круглом зале, где было всегда, почему-то не изменяясь, 5 градусов мороза, независимо от того, сколько на улице, читал в калошах, в шапке с наушниками и в кашне, выдыхая белый пар, 8 слушателям цикл лекций на тему «Пресмыкающиеся жаркого пояса».