Федор Достоевский. Полное собрание повестей и рассказов в одном томе

Я всегда когда читаю книги, представляю себя на месте героев. И когда читаешь про тюрьму, то конечно это такое себе удовольствие... Невольно моделируешь ситуацию не дай Бог оказаться в местах не столь отдалённых... И невольно начинаешь задумываться, а в чём собственно состоит наказание? Ведь общество не просто удаляет, исторгает из себя провинившегося с точки зрения общества человека (говорю так потому, что всё очень относительно опять же... но это уже другая тема). Оно прилагает ещё максимум усилий к тому, чтобы этому человеку жилось некомфортно. И допустим сейчас, в наше время, такого ужаса, как тогда, не происходит. Но были времена, когда в общем-то дело доходило даже до телесных наказаний. Кстати о телесных наказаниях. Ведь по большому счёту в масштабах существования человечества сравнительно недавно нам сказали, что оказывается людей бить нельзя. Причём бить нельзя не только людей, но и детей. Ещё совсем недавно никого не смущало это, а значит ситуация в любой момент может повернуться вспять и наказание провинившихся будет заключаться и в каких-нибудь подобных способах воздействия, внушения. И это, конечно, настораживает.

Ещё интересная мысль меня посетила в процессе чтения. Ведь по сути говоря ни такими жестокими способами наказания, лишением бытовых благ каких-то, ограничением свободы, ни гуманностью и человеколюбием человечеству не удаётся победить преступность. Есть в этом что-то хроническое, что-то классическое, что-то постоянное, на что невозможно воздействовать. Вот даже и ГГ ни одним абзацем не сожалеет о том, что его в этот острог привело... Но если в глобальном масштабе брать, а не в масштабе отдельной личности, вероятно надо искать другие способы исправления людей. И тут мы постепенно переходим от классики к книгам другого жанра - Джордж Оруэлл - 1984 , к Евгений Замятин - Мы . И тогда понимаешь, что всё, что придумано даже пускай отдельно взятым человеком - приходило в голову и другим... Система наказания людей от дикой варварской постепенно переходит в изощренную... Ещё одно произведение вспомнилось Энтони Бёрджесс - Заводной апельсин ....

Такие вот невеселые мысли бродили в моей голове во время чтения этой невеселой книги... Хотя нет, местами было забавно наблюдать логику и простодушие этих странных людей. Даже в тюрьме случается повод для улыбки. И на Севере люди живут...

Ох, если -бы все произведения когда-то особо любимого мною, но всегда уважаемого и почитаемого Ф.М. Достоевского читались также, как данное, было-бы несказанно легче и проще.

Хотя казалось-бы: как так ? Сама тема осужденных и каторги, освещаемая в повести совершенно не предполагает какой-бы то ни было легкости, но тем не менее это факт. Прочитана буквально на одном дыхании, когда вся жизнь заключена и спрессована в объеме повести: небольшие зарисовки о том, как тот или иной каторжник стал убийцей, совершил грех, который возможно ли искупить ? отмолить ? и как человек, преступивший закон идет дальше по собственному жизненному пути ?

Вроде-бы тут фрагмент, там, а складывается целая картина жизни в то время, людской психологии, их миропонимания и отношения к окружающим и окружающему внешнему миру. Произведение напомнило мне другое, любимое у автора: Преступление и наказание . Также исследуется природа зла, совершенного греха и возможности/невозможности искупления.

Несмотря на страшащее многих название, а также тему, содержание совершенно не отпугивает ввиду мрачной наполненности, так как сюжет разбавлен бытовыми зарисовками, желанием каторжан хоть чуть -чуть внести в свою жизнь простых земных радостей, что бы напомнило им о другой жизни, дало возможность на миг перенестись в былое и ,возможно, еще раз проанализировать свои преступления против человека и человечности, что характерно для всего творчества автора, и не вызывает тягостного ощущения бессилия, кровожадности, чем, например, часто грешит современная литература.

Тут во всей полноте отобразилось мастерство писателя проникать в душу человека, рисовать достоверные психологические портреты, в малом рассказать о большом, что волновало его и нашло отображение в дальнейшем творчестве, не судить, а попытаться понять и принять человеческую природу, грешную, подлую, но способную к покаянию порой, которое и возможно в вере человека и вере в него, может быть...Безусловно, одно из самых интересных произведений автора, без удушающей атмосферы неуёмных страстей, плещущих через край эмоций и чувств, но пробуждающие их у читателя...

"Причина "подполья" - уничтожение веры в общие правила. Нет ничего святого".
Ф. М. Достоевский

Пожалуй, это ключевая вещь для понимания всего творчества классика. Клубок идей, появившийся в "3аписках", станет во многом основой для дальнейших творений. В повести уже есть всё, что будет в последующих романах («Преступление и наказание», «Бесы», «Братья Карамазовы»), и здесь он впервые в русской литературе сформулировал идеи экзистенциализма. Главный герой - привлекательный негодяй, страдающий идеолог, изучивший себя до невероятных глубин, мучительно переживающий разрыв с людьми:

«Я имел терпение высиживать подле этих людей дураком часа по четыре и их слушать, сам не смея и не умея ни об чем с ними заговорить».

Он заключает в себе "высокое и прекрасное" наряду с тягой к разврату, он ставит "проклятые вопросы" и сам же отвечает на них:

«Всякий порядочный человек нашего времени есть и должен быть трус и раб. Это нормальное его состояние. В этом я убежден глубоко. Он так сделан и на то устроен. И не в настоящее время, от каких нибудь там случайных обстоятельств, а вообще во все времена порядочный человек должен быть трус и раб. Это закон природы всех порядочных людей на земле. Храбрятся только ослы и их ублюдки».

Читать Достоевского всегда увлекательно и захватывающе интересно. Во время чтения посещают различные эмоции: от смеха до слёз. Книга рекомендована для чтения всякому человеку.

И снова в центре сюжетной линии и характерных особенностей главного персонажа - раздвоение. Внутренний разлад с самим собой, который выявлялся в образе Ивана Карамазова или того же Ставрогина, здесь в полной своей силе раскрывается в лице Голядкина.
С самых первых шагов к личности Якова Петровича, опираясь, скажем так, на первое впечатление, можно угадать в нём очень нерешительного, не способного на принятие каких-либо решений, человека. Его вечные сомнения даже в мелочах, вызывают раздражение и наводят на мысль о том, что Голядкин сражается с самим собой, страдает и тихо сходит с ума. Одна его сторона хочет доказать, что он "такой же как все", другая же с отчаянным упорством отчуждается, замыкается и уходит глубоко в себя.

Голядкин-младший, двойник Якова Петровича - его тёмная сущность, подталкивает его к краю обрыва, замутняет разум и пробуждает в нём самые отрицательные и дурные качества. Двойник набрасывается на него, как хищник, жестоко разрывая связующие нити с человеческой сущностью, тем самым превращая его в отчаянное безумие. Первый уничтожающий бросок - это, пожалуй, та самая ночь после бала... Взорвался нарыв и наружу мощными рывками устремилось то, что усиленно скрывало в себе его подсознание. Страх Голядкина или его робость, может, та же нерешительность, а скорее всего, смесь всего этого сдерживало вырывающего на волю двойника. Когда же случилась неизбежная встреча, столкновение со вторым я, Голядкин не выдержал. Точнее, не выдержала его психика. Голядкин ясно видел второго Голядкина - точную свою копию внешне, но с совершенно противоположным психологическим фоном и структурой внутренних качеств.

Достоевский безупречно и крайне реалистично показал психический шок Голядкина перед самим собой, перед правдой о себе. Его Голядкин - это сконцентрированная моральная боль и сознание собственной неполноценности. Это страдание души, мечущейся между двумя личностями. Это борьба с тёмной стороной, ненависть к чудовищу, пожирающему рассудок и, вместе с тем, страх перед ним.
Мнительность - тоже немаловажный факт, превращающий человека в гонимого, неприкаянного и чужого. Голядкин-младший был, своего рода, синдромом мнительности, который стал разрушительной силой, червем, подтачивающим Голядкина-старшего изо дня в день. Он не поддавался ни уговорам ни угрозам. Двойник хотел одного - полного растворения Голядкина в пучине безумия, то есть в нём самом - в доминирующем Двойнике.

Абсолютное погружение во тьму, скольжение по тонкому льду, сквозь который ясно проглядывается засасывающий омут в замутненный рассудок.
Чувство удушья...

Я даже испугаться или экзальтироваться не успела - как она закончилась. Первая мысль: "А что тут вообще происходит?", вторая: "А это точно Достоевский?". Настолько необычная и непривычная вещь - что немного пошатывается закостеневшее понимание классики.
Первый раз гранитная глыба Достоевского-классика пошатнулась от Фёдор Достоевский - Село Степанчиково и его обитатели . После "Идиота" - это был глоток солнца и свежего воздуха - хоть и было ощущение, что Гоголь с Салтыковым-Щедриным пробегали, навеяли... Здесь же - даже не знаю, уж кто пробегал и навеял: есть такая мысль, что сам Достоевский родил в себе подобное, ну а потом... Лучше всего происходящее в повести (рассказе/пьесе - затруднюсь с классификацией) поможет представить средняя новелла под названием "Забавное приключение" из фильма "Не может быть". Муж, съедаемый ревностью, следит за женой изо всех сил - но ревность, как мы знаем, слепа и глупа...
Это абсолютный водевиль ушедшего века. Немного повредило произведению усекновение из двух рассказов - хотя диалогов и так было достаточно. Странно читать о "человеке в енотах, утирающемся бобром". Вообще не успеваешь испугаться, возмутиться или задуматься.
Порекомендую - как островок безопасности в гранитном море классики. Или как расширение читательских и интеллектуальных горизонтов - были времена, когда Достоевский писал и такие вещи. "Село Степанчиково..." рекомендую настойчивее - там все это есть - веселье, беготня, абсурд - но поболе, с прописанными героями и событиями.

• Собачку жалко - за что так с ней?(

Приближается время, когда человек не родит больше звезды. Горе! Приближается время самого презренного человека, который уже не может презирать самого себя.
Смотрите! Я показываю вам последнего человека. (с)

Потрясающая вещь. Изящная, тонкая, проникновенная, отвратительная... Очень неоднозначная. Заставляющая под другим углом взглянуть на все ранее читанные книги Достоевского. Пожалуй, эту повесть можно назвать ключом ко всему творчеству великого писателя. Великого - не то слово. Космической величины писатель.

Считается, что именно с Записок начинается экзистенциализм. Да, несомненно. Кафка, Сартр, Камю, даже Горький - они вот отсюда. Из этой "шинели". И даже легко узнаются. Кстати, Достоевский обозначает и свои источники, откуда вырос его экзистенциализм. Гоголь и Лермонтов. Очень откровенные отсылки. Не ошибетесь.
Да, вначале были: Лермонтов и Гоголь. Потом - Достоевский. А уж от него...
Вернусь к Горькому, так как он немного выбивается из ряда экзистенциалистов. А он и не был им никогда. И не любил самокопания героев Достоевского. Только вот пьеса "На дне" очень сильно перекликается с Записками из подполья. Да-да. Там сплошная достоевщина же, в пьесе. Помните, Актер (несколько пафосно, даже с гордостью): "Посторонись. Больные люди идут!" Очень яркий и запоминающийся эпизод. Чем гордиться-то? Почему Горький будто насмешничает над этими убогими? - Так вот же ответ, в самой первой строчке и до последней в том же духе: "Я человек больной... <...> Я думаю, что у меня болит печень." - и будьте любезны принимать героя Достоевского как человека. Как жалкого и ничтожного, но имеющего свою гордость, несчастного маленького человека, над которым грех смеяться. И будьте любезны вглядываться в человека: а что с ним? А почему он таков? болен? несчастен? А может жизнь такая, не он таков? И имеет ли он право на свою гордость? - Имеет или не имеет (на взгляд постороннего), но она (гордость) в нем есть.

И разве только в нем? Поищите у себя. Наверняка найдется. И разве каждому из людей не дороже свои собственные капризы?
Разумеется, под капризами имеется в виду не звезда с неба (хотя, почему нет?), а только то, что тешит человека. В том числе - отказ от выгоды для себя, в том числе - собственные страдания.
Какой ты есть, человек?

Но вот при всей моей любви к экзистенциалистам, "Записки" слишком насыщенная вещь, я не смогла читать их, как говорят: "на одном дыхании". Не хватило этого дыхания. За свежим воздухом пришлось идти на улицу. Там люди. Посторонние. Чужие. Без всякого внутреннего дерьма (простите) напоказ. Их не надо жалеть, им не надо сочувствовать.
Так-так. А ведь это из той же истории: всякого человека прежде всего заботит он сам. Его собственные ощущения. И меня тоже. Не исключение. "Свету ли провалиться, или вот мне чаю не пить?".

"Записки из подполья" - слишком сильная вещь и по воздействию на читателя (не думаю, что это только мое восприятие), и по масштабу в целом, то есть настолько огромны затрагиваемые темы, что бесполезно даже пытаться в одной рецензии отразить все впечатления о прочитанном.

Поделюсь еще одной мыслью, вернее - сомнением. А любит ли сам Достоевский своих героев? То есть, жалость, сострадание, понимание - это есть, безусловно. Но ведь проскальзывает и брезгливость. И какая-то насмешка даже. Абсолютное и безжалостное понимание отвратительности своего героя.
Именно эту насмешку и безжалостность потом использует Горький в своих пьесах "На дне" и "Дети солнца" по отношению к персонажам и идеям, позаимствованным из этой повести.

Еще одно открытие, кстати, обыгранное Горьким. Человек - вот основное, что волнует человека. Вернее - собственная персона. Как объект изучения и трепетного отношения.
"Посторонись... видишь — больные идут?.." (с) - можно считать обращением к обществу. Посторонитесь, вот эти: униженные, оскорбленные, больные, ничтожные - у них своя гордость. Они право имеют.

P.S. О моей прогулке среди людей. О том, что мне приятно думать, что не надо вникать в проблемы прохожих, знать их внутренний мир. Мне достаточно внешнего и ненавязчивого. И это здорово. Прохожу мимо церкви. Там группка бомжей. Реальных, обитателей не ночлежки даже, а придорожных кустов. Разговор довольно громкий, не вслушиваюсь, но долетают слова: " "Офице-ер!" Что такое офицер? - звание. Человеком надо быть!". Однако.

"... и страстей" - стоило бы добавить в заголовке. Ассоциативное мышление - мой вечный спутник восприятия всего на свете, не только книг. И тут, пока читала, оно мне рисует очередную картинку. Меня бросили в озеро, не в море, потому что размеры не те, но вода в нём до такой степени солёная и плотная, что при моём страхе утонуть, поскольку я плохо плаваю, меня невольно выталкивает на поверхность. А если говорить не ассоциациями, то я очень люблю в литературе погружение во внутренний мир человеческой души, но в этом неоконченном романе, превратившемся в повесть, настолько много страстей и ощущений, что я уже переставала понимать некоторые движения души героев, запутавшись в них.

А впрочем, о чём это я? Скажите, у Достоевского разве когда-то было по-другому? Да, он специфичен, как приправа к основному блюду, дозировку которой нужно строго контролировать, учитывая личные вкусы и настроение. И второе подряд его сочинение после "Белых ночей" я прочла не намерено, а ввиду того, что в руках на тот момент был лишь томик из его собрания сочинений.

Да, роман не окончен, и это настолько очевидно, что он просто обрывается на полуслове. Кроме того, все части, как мне показалось, как-то не очень связаны друг с другом, хоть речь идёт об одной и той же несчастной девочке в имени и фамилии которой я увидела двойное отрицание - Неточка Незванова. А фамилия? Незванова - никто тебя, бедную никуда будто бы не звал, и нигде тебе не было ни уюта, ни покоя, ни счастья. И родилась ты словно на беду в этот опасный мир, оказавшись в мрачном Петербурге. Переходишь ты из семьи в семью, но страдания твои не заканчиваются. А сама ты, как князь Мышкин, почти святая и безропотная с одной лишь разницей с ним - полна страстями, но всё больше безобидными для окружающих и губительными для тебя. Вечно жертвуешь собой и до безумия привязываешься к некоторым близким, испытывая любовь до исступления, безумия и обморочных состояний.

В первой части предмет твоего поклонения, дорогая Неточка - Аннеточка, морально падший, но сильный по характеру отчим. Во второй - сводная или наречённая сестра, с которой разгораются такие нешуточные страсти, что, извините, мне они напоминали настоящий роман между мужчиной и женщиной, и я уже с опаской ждала развязки, утешая себя мыслью, что в книге не 21 век и написана она великим классиком. Ну а в третьей - бедная девушка вообще стала буфером отношений между некой "Анной Карениной" и её мужем. Эта третья часть, по сути самая интригующая и обрывается на интересном месте неслучившейся развязки.



Вот такие впечатления после погружения в плотный, как солёные воды Мёртвого моря, текст Фёдора Михайловича с необузданными человеческими страстями и тяжёлой жизнью его героев, как внешней, так и внутренней. И лишний раз про себя подумаешь, пробегая глазами по строчкам его сочинений - как же хорошо, что жизнь стала светлее и нет таких откровенных бедняков, о которых часто писал классик в своих романах. Ну, а внутренние переживания всегда скрыты от глаз. И кто знает, если бы некоторые из нас взялись их описывать, имея в арсенале способности Достоевского, может быть тоже получалось так же неистово и с обмороками?

Абсолютно не типичная для меня литература. Это видно даже по моим постам. Начал я эту книгу еще в прошлом году и благополучно отложил, чтобы дочитать сейчас. Не потому, что она скучная, просто она непростая, лично для меня.

История о каторжниках. Заключенные от мала до велика. Каждый из них очень необычный персонаж. История о преодолении и смирении. Местами бунт, а местами покаяние.

Здесь можно увидеть всю черноту души загнанного человека и увидеть свет там, где кромешная тьма. Интересно наблюдать за восприятием главного героя его окружения. Могут украсть последнее, а утром продолжать общение, как и не было ничего.

В общем книга одновременно и сложная и нет. Она идет 'порционно'. Нужно осмыслить прошлую главу прежде чтения новой. Неплохой опыт для меня!)

P.S. Иногда очень полезно и нужно выходить из зоны книжного комфорта и пробовать читать новые жанры. А вдруг случайно окажется, что это Ваше?

Не хотелось мне полировать одного Достоевского вдогонку вторым. Ибо мне поговаривали: "Намахни две книги Достоевского - и получи депрессию в подарок".
Но к "Селу Степанчикову" это не относится. Я случайно зацепила ее в плеере - и не смогла оторваться! Совершенно не типичное для Достоевского произведение больше всего оно напоминает смесь "Господ Головлевых" с "Ревизором". В аннотации написано, что автор вдохновлялся Тартюфом - каюсь, не знакома, а вот Иудушку Головлева мой новый знакомец Фома Опискин очень уж напоминает. Он здесь, конечно - фигура центральная, но не Опискиным единим. Как же у Достоевского прописаны персонажи! И генеральша, и девица Перепелицына с ее тонкими губами, и товарищ с говорящей фамилией - необъятный Бахчеев...
Конечно, Опискин стоит того, чтобы с ним познакомиться. Он мне напомнил товарищей эпохи Лысенковщины - все "знает", везде лезет, и доводит своей демагогией людей до стеклянного состояния. Вдовствующая генеральша в нем души не чает, а ее сына-полковника, дядю рассказчика, Опискин доводит до слез.
Это неожиданно оказалась такая комедия положений, больше присущая Гоголю. Столкновение с мужиками, которых порывались учить французскому, нападение Опискина на любимца генеральши Фалалея... Одна сцена, где Опискин в оскорбленных чувствах срывается из комнаты, и за ним бегут все его поклонницы-приживалки генеральши. Или Бахчеев, который не стал терпеть, когда Опискин уже совсем нахально стал обзывать его "свиньей", и выдает:

Да и не Опискиным единым - есть здесь и боковая история о сбежавшей парочке, и мезальянс влюбленных...
Кажется, что из почерка Достоевского здесь - только фирменные яркие описания внешности и характеров. Кажется, не зря мне пришло сравнение с Гоголем. Кстати, и в "Идиоте" и здесь - автор хорошо отзывается о коллеге, да еще вскользь вводит его в виде "литератора со странным носом". Так что кто боится Достоевского - "Село Степанчиково" к вашим услугам. Небольшая повесть, которая провисла два раза - в сцене с отчитыванием Фалалея, ну и конец - был очень уж долгий. Произведение - словно глоток свежего воздуха. Такой веселый бегательный абсурд водевильного толка со слегка гиперболизированными персонажами. Так что присоединяюсь к рекомендации. Тем более с Опискиным стоит познакомиться. Это - вечный персонаж, неискоренимый и нарицательный.

"Душное", тяжелое произведение. Небольшая повесть - а сколько в ней горечи, озлобленности и обиды на мир, людей, себя...Не смог, не получилось, упиваться жалостью к себе и в то же время считать себя выше других (мол, все умные люди не знают, куда себя деть, а все тупые и ограниченные люди очень деятельны и смышлены), наслаждаться собственным страданием и строить честолюбивые мечты (напомнило мне это немного "Поединок" Куприна), и ни шагу не сделать для их осуществления.

Всю жизнь терпеть унижения от других, стучаться в закрытые двери, напрашиваться в гости к тем, кто тебя терпеть не может - по-моему, больше чем автор сам себя, его никто унизить и не может, совсем никакой гордости, никакого чувства собственного достоинства, одни слова, слова...

Но был в этой странной жизни (рассказчику - главному герою - 40 лет, и он это считает какой-то крайне старостью, хотя... всю книгу непонятно, говорит он всерьез или так неудачно шути, сарказм, ирония, насмешка над собой и над другими, поздние раскаяния и ненужные теперь уж сожаления - все перемешалось и слилось в его "мемуарах") и один счастливый миг, миг встречи с юной, двадцатилетней Лизой, девушкой непростой судьбы, которая чуть ли не единственная в кои-то веки обошлась с им по-доброму и хотела принять в его судьбе живое участие. Но...бессмысленная и ненужная гордость (вкупе с отрицанием любви как таковой: "В любви он всегда признавал превосходство...") взяла в герое верх. Вот так порой нелепо и рушатся жизни, а потом начинается его "подполье", отчуждение от общества, прозябание в одиночестве...

Покинутый всеми, неплохой в общем-то человек, а порой и нужно-то просто открыться другому человеку, проявить искреннее сочувствие к кому-нибудь, чтобы жизнь заиграла новыми красками. Вначале своих записок автор замечает, что с любовью-то и счастья не надо, так ведь любовь и есть счастье, вот, наверное, в чем его просчет...

4/5, размазанный конец и некоторая недосказанность немного испортили впечатление от книги, но сколько здесь рефлексии (обожаю это в литературе) и, конечно, замечательная атмосфера, как всегда у Достоевского, мрачного Петербурга.