
Ваша оценкаРецензии
Аноним2 октября 2018 г.Читать далееЧитала этот роман в начале 90х годов. Он был опубликован в толстом журнале, как будто, "Знамя", и в нашей институтской библиотеке за ним была очередь. Давали на одну ночь, тогда много достойных романов было прочитано таким образом. Не смотря на то, что до прочтения я уже смотрела и успела полюбить В. Дворжецкого в фильме "Бег" и была очарована сериалом "Дни Турбиных", помню своё восторженное состояние после прочтения журнального варианта "Белой гвардии". Помню притягательность описаний Города, именно так с заглавной буквы, потому, что тогда он показался мне живым.
Недавно встретился какой-то нелицеприятный отзыв о романе, стало неприятно и захотелось перечитать.Могу сказать, что мои впечатления от романа не испортили прожитые годы. Наоборот сейчас я увидела ещё больше лирики в описаниях города, почувствовала силу Дома. Это не просто дом, это символ веры. Дом и семья – вот основа романа. Каждый предмет в доме пронизан духом предков, историей семьи. Всё, что происходит, а происходит глобальный перелом, окутано его сенью. Под его зелёной лампой живёт надежда, обсуждаются проблемы, рождаются единомышленники. Все, кто вхож в дом: союзники, соратники, все находят здесь поддержку и надежду.
Возможно, и не было бы таких тесных и доверительных отношений, но в их дом, Город, Страну пришла революция, война, петлюровщина. Страшный период переживает семья Турбиных и их ближайшее окружение, страшным называет автор 1918 год, но пришедший за ним год стал ещё страшнее. Это были годы, когда слабые крепчали духом, когда мальчики рано становились мужчинами, когда повсеместно чувствовали каждодневную тревогу за жизнь близких. Все испытания пришлось пережить не только семье Турбиных — всем живущим на просторах России в те проклятые годы. « ..А зачем оно было? Никто не скажет. Заплатит ли кто-нибудь за кровь? Нет. Никто. Просто растает снег, взойдет зеленая трава, заплетет землю… выйдут пышные всходы… задрожит зной над полями, и крови не останется и следов. Дешева кровь на червонных полях, и никто выкупать ее не будет. Никто...».
Тяжело читать такие правдивые исторические романы, но нужно. Нам теперешним необходимо проникнуться болью того времени, чтобы никогда не повторять тех ошибок.
261,3K
Аноним21 мая 2018 г.Велик был год и страшен год по рождестве Христовом 1918, от начала же революции второй.Читать далееРухнула прежняя жизнь, развалился весь устроенный порядок. Не осталось больше законов, ибо старые любой мог назвать недействительными, а новые должны бы утверждаться новой властью. Но желающих этой власти оказалось больше, чем нужно. И начались оперетки в исполнении самый предприимчивых. Выборы гетмана, бурное восхваление национальной независимости, требования об отделении от большевисткой Москвы. Хорошо ведутся такие речи из-за спин немецких солдат и офицеров. Но гетман и пристроившиеся к нему оказались совсем не единственными желающими отхватить побольше. И вот уже движется на Город войско Пэтурры. Мужики, крестьяне бегут в его войско за своей справедливостью или своей добычей. Взбудораженные отчасти большевистскими лозунгами, отчасти националистскими призывами гетманата, отряды Петлюры идут провозглашать свою власть и свою правду.
А люди просто устали. Устали от хаоса революции, устали от неразберихи, устали от постоянного выбора - кто прав. В доме №13 по Алексеевскому спуску в этот год осиротела семья Турбиных. Проводив на кладбище мать Алексей, Елена и Николка остались сами лицом к лицу с вершащейся историей. Она, история эта катилась по людям, не разбирая живых и мертвых, перемалывая всё в кровавую кашу. И во всей этой сумятице и неразберихе, в страшном хаосе оставался смутный островок чего-то родного, понятного, твердого. Сюда, за эти кремовые шторы собирались обычные люди, всё еще пытавшиеся сохранить не только жизни свои, но и совесть, честь. Отсюда уходили в дружины, в отряды, сверкая погонами и здесь же собирались потом - в тоскливом молчании рядом с умирающим, уже без погон. Пойти и биться насмерть, умереть героически, защищая... Кого от кого?
Гетмана обязаны защищать, господин полковник.А нет больше гетмана, нет генерала, сбежали самые хитрые и удачливые. Так кого защищать будете, за кого погибнуть хотите героически, господа? Сорвать погоны и разойтись по домам. Офицерам - сохранить жизни юнкеров, насколько будет возможно. Эх, полковник Най-Турс...
В этой усталости, в обреченности, в болезненной дреме Город ждет прихода большевиков. Не из-за веры или убеждений, а из покорности. Пусть уж идут большевики, если они принесут власть. Если они установят порядок. И в доме Турбиных перемолотые, выжатые люди всё еще пытаются сохранить честь и достоинство. Погружаются в кровавые реки Гражданской войны с гордо поднятой головой.
261,3K
Аноним18 августа 2016 г.Читать далееМощная и страшная вещь. Читать ее было очень больно, оторваться - невозможно.
Боже мой, как она отличается от всех этих ура-патриотических произведений! Может быть, поэтому советская власть так не любила Булгакова? За правду?
Гениально описанное безумие, охватившее всех и вся. Таки, гражданская война, в чем мы сами, в принципе, убедились недавно - это не когда плохие с хорошими дерутся. Гражданская война - это когда боль, холод, смерть, голод, слепота и паника. И ничего непонятно. Непонятно даже, кто в городе - свои, чужие, или же какая-то третья сила.
Я поражаюсь тому, как четко Некто сейчас режиссирует написанное гениальным писателем. Ну слово в слово порой! И пресловутый "кот и кит", и ненависть к "москальской мове", и призывы "брать Москву" - братья украинцы, да что же это за День Сурка такой?!
Булгаков не был бы Булгаковым, если бы обошел стороной мистическую тему человека и Бога. Сцена с воскресшим доктором Турбиным, так и не понявшим, что спасло его чудо и по долгу службы относящимся ко всему, что выходит за пределы разума, с изрядной долей скептицизма, и фанатично уверовавшим сифилитиком, бывшим богоборцем, потрясает.
Ну и язык... Гениальный булгаковский язык. Конечно, это не тургеневский язык, но не восхищаться его странной красотой и мощью невозможно.26183
Аноним5 июня 2015 г.(…) ах, как туманно и страшно кругом.Читать далее
Велик был год и страшен год по рождестве Христовом 1918, от начала же революции второй.Лучше и не скажешь. Страшное время. И не было там ни правых, ни виноватых. Везде хватало и Людей, и мразей. Страшное время. Великая держава перестала существовать. Страна без власти, без законов, раздираемая на части властолюбцами и падальщиками. Коммунисты, социалисты, монархисты, большевики, гетманцы, петлюровцы…Всех и не перечислишь. Кто-то шел за идеей, кто-то шел за властью, кто-то за возможностью поживиться. Сейчас по прошествии почти ста лет легко судить и разглагольствовать о том, что было и кто был прав. Долгое время историю писали победители. Потом победителей скинули и стали поливать грязью. Я не буду говорить, кто мне ближе по духу и как я отношусь к тем или другим участникам той кровавой трагедии. Это не важно для этой книги. Важно, чтобы все помнили и не забывали страшные страницы нашей истории. Помнили, какая это страшная вещь гражданская война. Когда не знаешь кому можно доверять, а кому нет. Когда с ужасом ждешь, что опять поменяется власть и непонятно кто окажется завтра «на троне». Когда приходится избавляться от дорогих твоему сердцу вещей, опасаясь обыска. Продолжать эти «когда» можно до бесконечности.
Замечательная и ужасно страшная книга. Она вся пропитана щемящей тоской. Так мог написать только человек, который знал о том, что пишет, не понаслышке.
Замечательные герои, которые теперь стоят у меня перед глазами. Люди, которые пытались жить и выживать в то страшное время и не предать при этом свою совесть. Полковник Най-Турс и полковник Малышев, которые в первую очередь думали о людях и пытались спасти посланных на убой юнкеров. Семья Турбиных, приютившая в своей квартире друзей и родственников, не думая о том, что будет, если выяснится кем они на самом деле являются. Вообще, про квартиру Турбиных хочется сказать отдельно, цитируя Лариосика:
(…) и в квартире у них тепло и уютно, в особенности замечательны кремовые шторы на всех окнах, благодаря чему чувствуешь себя оторванным от внешнего мира… А он, этот внешний мир…согласитесь сами, грязен, кровав и бессмыслен.Читайте книги! Помните свое прошлое! Не повтряйте этих ошибок снова и снова!
Велик был год и страшен год по рождестве Христовом 1918, но 1919 был его страшней.26250
Аноним26 марта 2015 г.Читать далееЭто было ожидаемо!!! Ожидаемо прекрасно!!! А иначе у Булгакова мне кажется и не бывает...Булгаков умеет писать сильно, красиво и поучительно. Многие знакомы с этим писателем, но немногие кто знает фамилию этого автора знакомы с его рассказом "Морфий". А между тем, я бы советовала этот рассказ в школе, на уроках литературы классе так в 7 изучать. Ну а что?! Дети познакомятся с грамотным красивым стилем автора и в тоже время возможно на подкорку мозга у них запишется вся чернуха связанная с пристрастием к наркотикам. Потому что по сути данное произведение - это история одной болезни. Болезни 21 века (далеко конечно не только этого века!!!) - наркомании, зависимости, пристрастия к чему то изменяющему человека.
Как оказалось, что в те времена когда жил Михаил Булгаков тоже можно было легко подсесть на определенные лекарства. И эти лекарства как лечили так и калечили. При чем чем дольше ими "лечишься" тем больше вреда, тем меньше пользы. Они меняют сознание человека, разрушают организм и заставляют деградировать. Так получилось и с героем рассказа - Сергеем Поляковым, врачом села Никольское. Он морфинист. И он пишет дневник своего падения в бездну. Как бы пытаясь этим оправдать себя или просто изложить историю своей болезни. Он это делает настолько откровенно и реалистично, что ты прям чувствуешь себя как бы в его шкуре. Во всяком случае морально читатель может пережить период ломки. Истории подобные этой редко заканчиваются хорошо и эта тоже не исключение. Но зато, я повторюсь, это крайне поучительно!!!для рецензии использованы тексты группы "Триада"
26187
Аноним4 августа 2013 г.Читать далееЗлая книга. Согласно времени, когда события злили нормального человека и еще можно было это высказать без боязни.
Страшная книга. Потому что автор еще не знает, что будет дальше со страной и людьми, а мы уже знаем. И профессор и Броменталь там уже трупы лагерные. Несмотря на умение омолаживать.
Очень сильная книга. Вправляющая мозги. Хотя в последнем не уверена. Каждый примеряет произведение на себя, свой опыт, как бы ни говорил про искусство «вообще». Не со всяким опытом понятно, что писал Булгаков.
Поясню. Я когда читала ее первый раз в 87-м (или чуть позже), то про террор, репрессии еще ничего толком не знала, уж тем более еще не знала семейную историю. В то, что калоши могут быть не сворованы, не верила. Ничего никогда нигде нельзя оставлять без присмотра потому что! Квартире даже в одну комнату завидовала, так как были бесконечные съемные комнаты и никакой перспективы обзавестись своим жильем. И описанной еде завидовала. И ничего страшного не видела в том, что надо отнять и поделить, это же справедливо, это же мне внушалось всю мою пионерско-комсомольскую жизнь и казалось верхом справедливости, хотя конечно никто так не жил вокруг, но может потому и казалось.
Ощущение было, что правильные слова вложены в уста неправильного героя. То есть текст на сознание в то время ложился с трудом. Но лег. И взорвал.
Это вообще полезно - почитать произведения авторов, которым есть что сравнить. Потому что те, которые родились и выросли после революции, может и критиковали, но сами не сильно понимали почему им неуютно в стране справедливых лозунгов (тот же Солженицын). Но тех, кто помнил, что было до революции, потом или заткнули, или убили. "МиМ" Булгакова уже не прямо в лоб написана, а эзоповым языком, с перевертышами, которые можно и нужно понимать наоборот, критика уже внутри строя, а не самого строя. Как будто исправь недостатки внутри, калоши останутся на месте и в магазинах появится осетрина.
Это произведение затишья между двумя кровавыми штормами, счастливо до нас дошедшее. Еще и потрясным языком написанное. И абсолютно никаких авторских манипуляций. Очень честные образы. И вдруг понимаешь, что слабости сибарита Преображенского куда человечнее, слабостей тех, кто "был ничем". Почему-то у "ничего" нет чувства благодарности. И милосердия. Только злоба и удовлетворение своих "все возрастающих" низменных потребностей. И дело тут не в университетском образовании.
"Правильные" слова тут же стали неправильными по прочтении.26260
Аноним3 мая 2023 г.Читать далееКакая же прелестная, чудесная повесть! Теперь я понимаю – почему её не разрешали публиковать в советское время. И почему она так нравится моей матушке. Монолог Филиппа Филипповича в третьей главе это что-то с чем-то. Его в школе наизусть учить надо!
Филипп Филиппович позвонил и пришла Зина.
– Зинуша, что это такое значит?
– Опять общее собрание сделали, Филипп Филиппович, – ответила Зина.
– Опять! – горестно воскликнул Филипп Филиппович, – ну, теперь стало быть, пошло, пропал калабуховский дом. Придётся уезжать, но куда – спрашивается. Всё будет, как по маслу. Вначале каждый вечер пение, затем в сортирах замёрзнут трубы, потом лопнет котёл в паровом отоплении и так далее. Крышка калабухову.
– Убивается Филипп Филиппович, – заметила, улыбаясь, Зина и унесла груду тарелок.
– Да ведь как не убиваться?! – возопил Филипп Филиппович, – ведь это какой дом был – вы поймите!
– Вы слишком мрачно смотрите на вещи, Филипп Филиппович, – возразил красавец тяпнутый, – они теперь резко изменились.
– Голубчик, вы меня знаете? Не правда ли? Я – человек фактов, человек наблюдения. Я – враг необоснованных гипотез. И это очень хорошо известно не только в России, но и в Европе. Если я что-нибудь говорю, значит, в основе лежит некий факт, из которого я делаю вывод. И вот вам факт: вешалка и калошная стойка в нашем доме.
– Это интересно…
«Ерунда – калоши. Не в калошах счастье», – подумал пёс, – «но личность выдающаяся.»
– Не угодно ли – калошная стойка. С 1903 года я живу в этом доме. И вот, в течение этого времени до марта 1917 года не было ни одного случая – подчёркиваю красным карандашом: ни одного – чтобы из нашего парадного внизу при общей незапертой двери пропала бы хоть одна пара калош. Заметьте, здесь 12 квартир, у меня приём. В марте 17-го года в один прекрасный день пропали все калоши, в том числе две пары моих, 3 палки, пальто и самовар у швейцара. И с тех пор калошная стойка прекратила своё существование. Голубчик! Я не говорю уже о паровом отоплении. Не говорю. Пусть: раз социальная революция – не нужно топить. Но я спрашиваю: почему, когда началась вся эта история, все стали ходить в грязных калошах и валенках по мраморной лестнице? Почему калоши нужно до сих пор ещё запирать под замок? И ещё приставлять к ним солдата, чтобы кто-либо их не стащил? Почему убрали ковёр с парадной лестницы? Разве Карл Маркс запрещает держать на лестнице ковры? Разве где-нибудь у Карла Маркса сказано, что 2-й подъезд калабуховского дома на Пречистенке следует забить досками и ходить кругом через чёрный двор? Кому это нужно? Почему пролетарий не может оставить свои калоши внизу, а пачкает мрамор?
– Да у него ведь, Филипп Филиппович, и вовсе нет калош, – заикнулся было тяпнутый.
– Ничего похожего! – громовым голосом ответил Филипп Филиппович и налил стакан вина. – Гм… Я не признаю ликёров после обеда: они тяжелят и скверно действуют на печень… Ничего подобного! На нём есть теперь калоши и эти калоши… мои! Это как раз те самые калоши, которые исчезли весной 1917 года. Спрашивается, – кто их попёр? Я? Не может быть. Буржуй Саблин? (Филипп Филиппович ткнул пальцем в потолок). Смешно даже предположить. Сахарозаводчик Полозов? (Филипп Филиппович указал вбок). Ни в коем случае! Да-с! Но хоть бы они их снимали на лестнице! (Филипп Филиппович начал багроветь). На какого чёрта убрали цветы с площадок? Почему электричество, которое, дай бог памяти, тухло в течение 20-ти лет два раза, в теперешнее время аккуратно гаснет раз в месяц? Доктор Борменталь, статистика – ужасная вещь. Вам, знакомому с моей последней работой, это известно лучше, чем кому бы то ни было другому.
– Разруха, Филипп Филиппович.
– Нет, – совершенно уверенно возразил Филипп Филиппович, – нет. Вы первый, дорогой Иван Арнольдович, воздержитесь от употребления самого этого слова. Это – мираж, дым, фикция, – Филипп Филиппович широко растопырил короткие пальцы, отчего две тени, похожие на черепах, заёрзали по скатерти. – Что такое эта ваша разруха? Старуха с клюкой? Ведьма, которая выбила все стёкла, потушила все лампы? Да её вовсе и не существует. Что вы подразумеваете под этим словом? – яростно спросил Филипп Филиппович у несчастной картонной утки, висящей кверху ногами рядом с буфетом, и сам же ответил за неё. – Это вот что: если я, вместо того, чтобы оперировать каждый вечер, начну у себя в квартире петь хором, у меня настанет разруха. Если я, входя в уборную, начну, извините за выражение, мочиться мимо унитаза и то же самое будут делать Зина и Дарья Петровна, в уборной начнётся разруха. Следовательно, разруха не в клозетах, а в головах. Значит, когда эти баритоны кричат «бей разруху!» – я смеюсь. (Лицо Филиппа Филипповича перекосило так, что тяпнутый открыл рот). Клянусь вам, мне смешно! Это означает, что каждый из них должен лупить себя по затылку! И вот, когда он вылупит из себя всякие галлюцинации и займётся чисткой сараев – прямым своим делом, – разруха исчезнет сама собой. Двум богам служить нельзя! Невозможно в одно и то же время подметать трамвайные пути и устраивать судьбы каких-то испанских оборванцев!На протяжении всего повествования передо мной, как живые, вставали герои в образе тех актёров, которые блистательно сыграли в фильме 1988 года. Удивлены этой цифрой? Я тоже думала, что фильм снят намного раньше. Но книгу официально напечатали только в 1987, до этого по рукам ходил самиздат. Интересно, что в Италии фильм по повести сняли на 12 лет раньше – в 1976!
История преображения бездомного пса в человека посредством пересадки ему гипофиза и семенных желез какого-то пьяницы и грубияна, а потом обратно, не может оставить равнодушной. Для меня вся эта операция не является чем-то из ряда вон выходящим. А вот сроки, в которые пёс Шарик превращался в Полиграф Полиграфовича Шарикова, просто изумили. Нет, я понимала, что это фантастика, но всё равно впечатлилась. А потом прочитала в Википедии, что эксперимент над Шариком профессор проводит в период от вечера 23 декабря до 6 января (когда отвалился хвост) — от католического до православного Сочельника. Преображение Шарика происходит 7 января, в Рождество, и подумала, что это намёк на переход с юлианского на григорианский календарь, который произошёл в 1918 году. Вот в такое волшебное время и произвели на свет нового человека профессор Преображенский (фамилия-то какая говорящая!) и его ассистент и любимый ученик, доктор Иван Арнольдович Борменталь.
Критики относят это произведение Михаила Афанасьевича к острой политической сатире. У меня несколько напряжённые отношения с сатирой – я её частенько не понимаю. И если бы я знала, что тут она ещё и политическая (а до этого не смотрела бы наш фильм), то точно обошла бы эту повесть стороной. Теперь же «Собачье сердце» считаю лучшим произведением Булгакова. Лучшим и любимым.
Про аудиоверсию.
Книгу слушала в исполнении Владимира Самойлова. И это просто оргазм для ушек. Вот представьте себе. Густой, вкусный язык Булгакова. Немного глуховатый голос Самойлова, чёткое произношение и чтение по ролям. Лучшего и пожелать нельзя!251,1K
Аноним15 апреля 2021 г.И снова Россию спасли морозы...
Читать далееРазгильдяйство может стать как причиной великих открытий, так и причиной великих страданий. Ученый-зоолог открывает "луч жизни", который способен внести кардинальные изменения в человеческую жизнь. Владимир Ипатьевич - такой сплав увлеченного ученого и разумной личности. Он вроде и осознает значение своего изобретения, но вместе с тем не пытается его защитить от попадания в руки разгильдяев.
Вообще, ситуация, описываемая Булгаковым, достаточно стандартна. Люди лезут в дело, в котором совершенно не разбираются. Разве мог бы сельский житель перепутать куриные яйца с яйцами змей, крокодилов... А страусовое яйцо? Понятно, что автор доводит дело до абсурда, но все равно ситуация весьма реалистична.
За что мне нравится Булгаков, так это за умение в краткой форме рассказать о многом. На страницах повести рассказывается о судьбах различных людей - ученый, вынужденный приспосабливаться к новым обстоятельствам; музыкант, который встает во главе сельского производства; безграмотные руководители, не способные даже поставить личную подпись... Во главу поставлено "пламенное сердце", не отягощенное наличием нужных знаний и разума.
Легкий текст, много красочных кратких описаний. Думаю, что при повторном прочтении в ней можно найти много нового.25403
Аноним12 апреля 2021 г.То, что Суть свою кормит страданьем чужим Лишь взрастить и потребно Зубами Дракона.
Читать далееМожно сколь угодно долго ломать копья над прототипами этого романа, а точнее небольшой повести. Можно выдумывать самые фантастические теории. Суть этой болтовни вся вылетает в свисток и пар: У-у-у-у! П-ф-ф! А все потому, что смысл произведения куда глубже. Не только советскую власть недолюбливал Булгаков, но и ученых приязнью своей не одаривал.
А вне своей области, т.е. зоологии, эмбриологии, анатомии, ботаники и географии, профессор Персиков почти никогда не говорил.
Газет профессор Персиков не читал, в театр не ходил, а жена профессора сбежала от него с тенором оперы Зимина в 1913 году, оставив ему записку такого содержания:
"Невыносимую дрожь отвращения возбуждают во мне твои лягушки. Я всю жизнь буду несчастна из-за них."Потому так зло обратил в прах все усилия профессора Преображенского в его попытке окультурить хоть чуток Клима Чугункина, потому и растоптал идеи профессора Персикова. А все потому, что был убежден: от осинки не родятся апельсинки и сколько ты не пытайся вырастить помидоры на яблоках,не будет ни того, ни другого. Любой научный эксперимент, любая теория несет в себе зерно зла. И куда повернет в конечном итоге это дышло никто не знает.
Лягушка тяжело шевельнула головой, и в её потухших глазах были явственны слова: "сволочи вы, вот что..."И все ж почему же эксперимент Персикова оказался куда опаснее эксперимента Преображенского, хотя бы и в результате случайной ошибки? Потому что, если уж ты посеял зубы дракона, то никогда из них не вырастет золотистый хлеб, способный насытить голодных. Их них вылезут только злобные монстры, которые убьют в конце концов и того самого сеятеля. Прозорлив был Михаил Афанасьевич. И раньше многих увидел зарождение одного из самых страшных зол на Земле: фашизма. И да, здесь в повести неожиданно происходит слвершенно парадоксальный поворот. Казалось бы, автор, разоблачающий Диктатуру пролетариата, вдруг завершает повесть .. панегириком в его честь! Как, спросите вы? А так.
В ночь с 19-го на 20-е августа 1928 года упал неслыханный, никем из старожилов никогда еще не отмеченный мороз. Он пришел и продержался двое суток, достигнув 18 градусов. Остервеневшая Москва заперла все окна, все двери. Только к концу третьих суток поняло население, что мороз спас столицу и те безграничные пространства, которыми она владела и на которые упала страшная беда 28-го года. Конная армия под Можайском, потерявшая три четверти своего состава, начала изнемогать, и газовые эскадрильи не могли остановить движения мерзких пресмыкающихся, полукольцом заходивших с запада, юго-запада и юга по направлению к Москве.
Их задушил мороз. Двух суток по 18 градусов не выдержали омерзительные стаи, и в 20-х числах августа, когда мороз исчез, оставив лишь сырость и мокроту, оставив влагу в воздухе, оставив побитую нежданным холодом зелень на деревьях, биться больше было не с кем. Беда кончилась.Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что понимает Булгаков под этим самым "морозом". И как странно пророчески звучат эти слова, написанные в далеком 1925! Когда до зимы 1941 еще 16 лет...
25347
Аноним4 июня 2013 г.Я принадлежу к тому классу вімирающих динозавров, которые не читали это произведение Булгакова и О, да, не смотрели знаменитую экранизацию.Нет, я прекрасно знала общую историю, крылатые фразы и героев фильма, но вот прочла первый раз от и до и даже не ожидала, что книга так легко прочитается и с таким юмором написана.
Все происходящее конечно нереально до патологичности, но написано с такой издевкой и провокацией, что задуматься заставляет безусловно.25152