The Sky is Everywhere

- Слушай, я будто переспать тебе предлагаю.
Румянец от всех людей и живых существ в радиусе двадцати километров бросается мне в лицо.

• Да ладно тебе. Я же знаю, что ты сама хочешь... - Он шутливо приподнимает брови.

мы читали, шагая по дороге (у нас вся семья грешит этим; наши немногочисленные соседи прекрасно об этом осведомлены и поэтому, возвращаясь домой, пускают машину черепашьим шагом. Так, на всякий случай, если кого-то из нас слишком захватит чтение).

- Все хорошо?
Я киваю, силой мысли пытаясь остановить поезд горя, который несется прямо на меня.

Парней вечно сбивает с толку, что этот ужас, летящий на крыльях ночи, заключен в столь потрясающую оболочку. Еще больше их обескураживают огромные, как у лани, глаза и золотые кудри. Мы с Сарой считаем, что Бог, создавая Рейчел, пребывал в ироническом расположении духа.

Горе - это дом,
В котором стулья
Забыли, как не разваливаться под нами,
зеркала - как отражать нас,
стены - как защищать нас.
Горе - это дом, который исчезает всякий раз,
когда в дверь стучат,
когда звенит звонок.
Дом, который взлетает в воздух
от малейшего ветерка,
который зарывается глубоко в землю,
когда все спят.
Горе - это дом, где никто тебя не защитит.
Где младшая сестра станет старше,
чем старшая.
Где двери больше не впускают тебя
и не выпускают.

Сара выпучивает глаза, и лицо ее передергивается от недоверия, а может, и от ужаса. Вот так и выглядит мой стыд.

Помнишь,
что случилось,
когда мы
поцеловались?
В нас летели
пригоршни, целые пригоршни
света.
С неба
спустилась
верёвка.
Как во рту
вообще
помещаются
слово "любовь",
слово "жизнь"?

"Нет единой правды, а есть целый набор разных историй, которые все происходят одновременно. У нас в головах, у нас в сердцах, и все они сталкиваются и перемешиваются. Прекрасный, громкозвучный бардак"

- Что такое, Ленни, что случилось?
- Мне кажется, я влюбляюсь. - Как только слова срываются у меня с языка, я чувствую жгучую волну стыда. Мне нужно горевать, а не влюбляться. И уж явно не делать многое из того, чем я занимаюсь.
- Чтоооо?! Это же охренеть, охренеть как очешуительно! Лунные коровы! Ленни! Лунные. Коровы!
Ясно, со стыдом можно завязывать. Сара похожа на восторженную болельщицу: прыгает, размахивает руками.

Я никогда не встречал таких убитых горем людей, как Дж. Л. Мне хочется сделать что-нибудь, чтобы ей стало легче, хочется все время быть рядом - безумие какое-то, будто она включена на полную громкость, а все остальное вообще не звучит.