Далеко до апреля

Окунулась в свои школьные годы. Именно так все и было.
И дневники мы вели время от времени, поверяя им свои полудетские, но от этого не менее серьезные мысли и чувства. Так же бросало нас из крайности в крайность, мы дружили, ссорились, мирились, собирали макулатуру и металлолом, соревновались, какой класс победит.
Не было всей этой техники, заменяющей современным детям общение. И мы смотрели не в экраны, а друг на друга, судили о друзьях не по фоткам в соцсетях, а по реальным словам и поступкам. Мы были друг для друга живыми людьми.
А первая любовь, которую в школьные годы испытал почти каждый... Как же мы тогда были счастливы, не понимая этого.

Я искренне завидую тем, кто подходит к любому литературному произведению с давно и навечно определённым эталоном. Хорошо, но: не Кафка. Недурно, однако: не Платонов. У Георгия Адамовича таким эталоном был Л. Н. Толстой, вследствие чего любой критический анализ, даже самый хвалебный, легко обращался в свою противоположность. Адамович восхвалял мастерство, самобытность, изящество слога, а в финале отвешивал хук справа: "Но сравните с любой выбранной наугад страницей Толстого!" Нокдаун. Побеждённого уносят.

Адамовичу ни повести, ни рассказы Аллы Драбкиной не понравились бы. Ибо не Толстой. Нисколько не Толстой. Настолько не Толстой, что даже изумительно.
И слава Богу.
И в школах никогда изучать не будут, за что отдельно Богу слава. Ведь в Большой Литературе обязан быть идейный смысл, а какой идейный смысл, допустим, в зарисовке "Фрося приехала"? Деревенские родственники - порядочная обуза для родственников городских? Семейные связи надо поддерживать любой ценой? Старая любовь не ржавеет? Будь доволен тем, что имеешь? Простите, сентенции очевидные. Не очевидно (наверняка, мне одной), каким образом столь разные правды уживаются в одной голове.

А невыносимо щемящая "Семёновна" о пятилетней сельской девочке, у которой от отца осталось одно отчество: "Мои меня в капусте бы не подобрали. Это уж точно. Меня-то точно родили. Куда им от меня деваться? А если б она меня в капусте нашла, то она б меня скорей в Колбасихину капусту перекинула от греха подальше. У Колбасихи-то ребят нет, ей никак не родить..."

Или, чему может научить школьника, да даже и не школьника, письма одинакового содержания, которые ежегодно пишет одна бабка: Здрастый Хрось писмо я твое получила за каторыя бальшое спасиба жыву я хырашо чаво и табе жылаю Хрось можно я к табе приеду ны лета атветь скарей вещи собраные цылую тетя Настя привет от сями. ["Летят перелётные птицы"] Тому, что буква Ы придумана не зря, как вздыхают над этим текстом образованные члены "сями"? Вскользь, правда, бросает внучка: "Странно, как это бабка научила меня читать и писать, а сама вот не умеет до сих пор..."
Мне тоже, помнится, было странно, не по себе, когда я увидела, как неграмотная прабабушка с утречка, надев на нос сыновы очки, углубляется в газеты. Лет десять спустя мы поняли, что это просто дымовая завеса, а каково было прожить восемь десятков за завесой: "Ой, неграмотная я, неписьмённая, товарищи начальники"?

У Драбкиной что ни вещь, то выход из-за дымовой завесы. На четырёх страницах "Примаки" выпивоха-фронтовик и его сварливая, вздорная кривоногая жена показывают свои настоящие лица: прекрасные, любящие и отчаявшиеся. А каким в действительности был смешной чудак Гусев из одноимённого рассказа, узнают только после того, как ничего уже нельзя изменить. Но узнают же! А в большой ленинградской повести "Охтинский мост" за дымом или за прославленным невским туманом героиня с трудом различает собственные черты.

Пожалуй, многие из нас в юношестве задавали вопросы без ответа, как в пьесе Урсулы Ле Гуин: "Для чего я рождён? В чём цель моей жизни? Зачем здесь появился? И что должен сделать?" И кое-кто, уподобясь персонажу пьесы, обнаружил, что задаёт эти вопросы медведям, собравшимся его съесть... Марина из "Охтинского моста" для выяснения цели своего бытия выбрала достаточно экстремальный путь: поступила на завод. Сама она, 45 года рождения, заметьте, характеризует этот выбор так: "Мы вели умные разговоры о личности и толпе, о личности и народе, и почему-то считали себя личностями, а всех остальных - народом." Итоги хождения в народ она подводит несколько лет спустя. И, что я хочу сказать, итоги достаточно предсказуемые. От документальных киносъёмок до нежелательной беременности. От трепотни в предбаннике туалета до мощного и красивого, как ураган, предательства. Не каждый мужчина способен предать красиво, широким жестом.

Зачем? Затем, наверное, что знал: бросишь меня. Бросишь на самом глубоком месте и уплывёшь на лёгкой лодочке. А если я начну молить о спасении, скажешь: "А ведь я предупреждал. Я не обманывал. Я говорил, что так получится.

Мои рекомендации - всем, кто устал от Больших Идей. Кто заинтересовался, отмечайтесь в комментариях, я отсканирую.

Смешная книга такая… И очень похожая на правду.

Девочка Маша находится в том самом возрасте, когда дети похожи на нескладных щенят – они уже не дети, еще не взрослые, их шарахает из стороны в сторону. Сегодня она восхищается хорошенькой одноклассницей, завтра решает, что она дура, потом опять готова с ней дружить – и так по кругу. Так же и с мальчиками – то она влюблена, то ненавидит, то делит с ним парту линейкой и пихается локтями, то смотрит с нежностью на торчащие уши. Она сама еще не понимает, на каком она берегу. И чтобы разобраться в себе самой, начинает вести дневник…

Нормальный такой девчачий дневник, в котором соседствуют напыщенные строки из романтических книжек и манера думать о себе в третьем лице, дурацкие но искренние стишки, категоричные оценки одноклассников, меняющиеся с калейдоскопической быстротой. Наверное многие вели такой, только я уже не помню, неужели все в тринадцать лет были такие дурехи или мы себя переоцениваем?

И еще одна любимая тема автора – театр. Обычная школьная студия, возглавляемая совсем молодым парнем из театрального института, студия, в которой в ребятах неожиданно раскрываются самые спрятанные от света черты, стеснительные становятся раскованными, некрасивые – красавицами. Рвутся привычные внутришкольные связи, на школьных танцах некрасивая девочка становится востребованной партнершей под завистливые взгляды подруг, потому что ее приглашают старшеклассники, потому что они из одной компании. Маша растет и постепенно ее оценки становятся точнее, выводы умнее, они учится видеть не только внешнее, это очень сложный процесс и наблюдать за этой взрослеющей девочкой интересно

Одно ясно – эта книга не про современных школьников. Не потому, что у них нет гаджетов, просто те школьники были человечнее нынешних, и в школу ходили учиться, а не приобретать образовательные услуги, и самые отвязные наглецы робели перед директором, хотя они уже понимали, что директор – дурак и чинодрал. И самая большая пакость, на которую были способны классные подонки – это написать анонимное письмо про старую учительницу, да и то это им не особенно удалось.