Разрисованная вуаль. Рассказы

Почти все люди обожают говорить о себе, и мешает им только то обстоятельство, что другие не хотят их слушать. Сдержанность - искусственное качество, которое развивается у большинства в результате несчастных осечек.

Я не знаю лучшей школы для писателя, чем работа врача.

Я знал, что страдание не облагораживает: оно портит человека. Под действием его люди становятся себялюбивыми, подленькими, мелочными, подозрительными. Они дают поглотить себя пустякам. Они приближаются не к богу, а к зверю. И я со злостью писал, что резиньянции мы учимся не на своих страданиях, а на чужих.

Человек остаётся человеком даже если пишет великие произведения.

Я не вижу особой разницы между людьми. Все они - смесь из великого и мелкого, из добродетелей и пороков, из благородства и низости. У иных больше характера или больше возможностей, поэтому они могут дать больше воли тем или иным своим инстинктам, но потенциально все они одинаковы.

Я совершал безрассудства. У меня беспокойная совесть, и некоторые свои поступки я не в состоянии окончательно забыть. Если бы мне выпало счастье быть католиком, я мог освободиться от них на исповеди и, отбыв положенную епитимью, получить отпущение и раз навсегда выкинуть их из головы. Но мне пришлось обходиться здравым смыслом.

Ещё очень давно, не помню точно, в каком возрасте, я решил, что, поскольку жизнь у меня одна, я должен взять от не все, что можно.

Хороший стиль не должен хранить следа усилий. Написанное должно казаться счастливой случайностью.

Я пишу не так, как хочу; я пишу, как могу.