Атлант расправил плечи. Часть 3. А есть А

Дикарь — это существо, которое не усвоило, что А есть А и что реальность реально существует. Его разум застыл на уровне ребенка, в том состоянии, когда сознанию доступно первичное чувственное восприятие, но оно еще не научилось различать стабильные объекты. Ребенку мир является в размытых контурах, он видит события, но не видит фактов. Его разум пробуждается в тот день, когда он понимает, что то, что мелькает перед его глазами, — его мать, а то, что шевелится за ней на свету, — занавеска на окне и что и то и другое — стабильные предметы, которые не переходят один в другой, что они такие, какие они есть, что они существуют. В тот день, когда он осознает, что вещи не обладают волей, а он ею обладает, он рождается как человек. В тот день, когда он понимает, что отражение, которое он видит в зеркале, не иллюзия, что оно реально, но не он сам, что мираж, который возникает перед ним в пустыне, — не иллюзия и что реальны воздух и лучи света, которые его вызывают, но это не город, а отражение города, — в тот день человек рождается как мыслитель и ученый.

Тогда он осознает, что он не орган пассивного восприятия сиюминутных ощущений, что органы чувств не обеспечивают его всякий раз автоматически подлинным знанием независимо от конкретных условий восприятия, а только поставляют ему материал для понимания и ему нужно еще научиться интегрировать. Тогда ему открывается, что органы чувств не могут уже обманывать его, что события в мире имеют свои причины и следствия, что его ощущения имеют физическую основу, но не имеют самостоятельной воли, ничего сами не изобретают и не искажают, что их показания абсолютны, но надо еще постигнуть разумом природу, причины и обстоятельства, в которых возникают чувственные ощущения, и разуму еще надо отождествить и различить то, что воспринимают органы чувств. Тогда человек — мыслитель и ученый — укрепится в своих правах.

Мы люди, дожившие до этого дня, вы люди, остановившиеся на полпути, а дикарям ничего этого не дано.

Закон причины и следствия не позволяет съесть пирог до того, как его получишь. Закон причины и следствия учит: чтобы съесть пирог, надо его иметь. Но если вы пытаетесь спрятать в тайниках своего мозга оба закона, если вы обманете сами себя и других, притворившись, что не видите, — что ж, можете потребовать объявить себя вправе сегодня съесть свой пирог, а завтра мой, можете утверждать, что лучший способ стать обладателем пирога — съесть его, не успев испечь, что производить следует, начав с потребления, что у всех есть одинаковое право на все, поскольку ничто ни от чего не зависит. Нарушение закона причины и следствия в материальном мире равносильно приобретению незаслуженного в мире духовном.

Всякий раз, когда вы восстаете против закона причины и следствия, вас толкает на это недостойное желание не избежать его, но хуже: повернуть его действие вспять. Вы жаждете незаслуженной любви, словно любовь, следствие, способна придать вам личностную ценность, причину; вы жаждете незаслуженного восхищения, словно восхищение, следствие, способно повысить вашу ценность, причину; вы жаждете незаслуженного богатства, словно богатство, следствие, способно дать вам способность, причину; вы молите о милости, милости, а не справедливости, словно незаслуженное прощение может отменить причину вашей мольбы. А для того чтобы позволить себе эти недостойные мелкие подмены, вы поддерживаете доктрины своих учителей, с пеной у рта доказывающих, что расходы, то есть следствие, приводят к богатству, причине, что машины, то есть следствие, творят разум, причину, что желания плоти, то есть следствие, создают философские ценности, причину.

Кто же платит за эту оргию? Кто вызывает то, на что нет причины? Кто эти жертвы, приговоренные остаться в безвестности и погибнуть в забвении, лишь бы не нарушить ваше притворство, ваше нежелание замечать, что они существуют? Это мы, люди разума.

Мы — причина всех ценностей, которых вы домогаетесь, мы те, кто мыслит, и следовательно, устанавливает тождество и постигает причинные связи. Мы научили вас знать, говорить, производить, желать, любить. Вы, отрицающие разум, — если бы не мы, сохраняющие его, вы не могли бы не только исполнить, но и возыметь желания. Вы не смогли бы желать несшитой одежды, неизобретенных автомобилей, невыдуманных денег на покупку несуществующих товаров, вы не жаждали бы восхищения, неведомого среди людей, ничего не достигших, любви, принадлежащей и свойственной лишь тем, кто сохранил способность мыслить, совершать выбор, ценить.

— Все неприятности современного человечества, — заявил по радио во время торжеств по случаю закладки циклотрона доктор Роберт Стадлер, — происходят потому, что слишком много людей слишком много думают. В этом причина всех наших сегодняшних страхов и сомнений. Просвещенным гражданам следовало бы отказаться от суеверного обожествления логики и устаревшего поклонения разуму. Как обыватели оставляют медицину докторам, а электронику инженерам, так и все люди, не имеющие необходимой квалификации, чтобы думать, должны оставить мышление экспертам и доверять авторитету экспертов. Только эксперты способны понять открытия современной науки, и это свидетельствует, что мысль — иллюзия, а разум — миф.

— Этот жалкий век — Божья кара за то, что человек начал полагаться на свой разум! — хрюкали голоса возбужденных своей правотой мистиков всевозможных сект и направлений на каждом углу, под провисшими от сырости навесами, в обветшавших храмах. — Мучения мира — следствие попыток человека жить своим умом! Вот куда завел вас ваш разум, ваши логика и наука! И не будет вам спасения, доколе не поймете, что смертный ум не способен разрешить проблем человека, и не вернетесь к вере, вере в Бога, в Высшего Судию!

А Дэгни ежедневно лицезрела конечный продукт всего этого, наследника и собирателя — Каффи Мейгса, совершенно не способного мыслить.

Может ли любовь сделать человека трусом? Я испытывал страх лишь иногда — в те моменты, когда слушал их и, зная, каким становится мир, думал, с чем им придется столкнуться в будущем. Страх? Да, но это было больше чем страх. Такое чувство делает человека способным на убийство. Когда я думал о том, что мир склоняется к тому, чтобы уничтожить этих детей, о том, что эти трое моих сыновей намечены на убой, я готов был отстоять их ценой смерти. Да, я готов был убить, но кого? Всех и никого — у врага не было лица, центра, гнусного негодяя. Не убивать же работника армии спасения, не способного самостоятельно заработать ни цента, или вороватого чиновника, шарахающегося от собственной тени, — весь мир катился в позорную бездну, подталкиваемый руками милых, чудесных людей, верящих, что потребность выше способности, а жалость выше справедливости.

Но эти мысли возникали лишь время от времени, это чувство не было постоянным. ..

— Вы знаете, что Соединенные Штаты — единственная в истории страна, которая использовала собственную монограмму в качестве символа порочности? Спросите себя почему. Спросите себя, как долго страна, сделавшая такое, может надеяться на существование и чьи нравственные законы разрушили ее. Это была единственная в истории страна, где богатство приобреталось не бандитизмом, а производством, не силой, а торговлей; единственная страна, где деньги служили символом права человека на его собственный разум, труд, жизнь, счастье — на самого себя. Если это, по нынешним нормам мира, зло, если это повод, чтобы проклинать нас, то мы, поклонники и создатели доллара, принимаем проклятие этого мира. Мы предпочитаем носить знак доллара на наших лбах и носим его гордо, как символ благородства, символ, ради которого хотим жить и, если нужно, умереть.