Собрание сочинений в 8 томах. Том 6

Книга понравилась прежде всего удивительно яркой  и метафоричной манерой изложения.

Факты биографии даны схематично.
Цвейг хотел передать душевное состояние Ницше, его одержимость, страстность, буйство  интеллекта и непреклонность в поисках истины.  И это автору прекрасно удалось.

Временами кажется, что Ницше захвачен какими-то высшими силами, которые заставляют его извергать немыслимые прозрения, пришедшие в этот мир намного раньше, чем люди смогли их воспринять.

Великий отшельник, грандиозный одиночка, ему никто не нужен кроме снизошедших на него истин.

Текст повествования чрезвычайно поэтичен. Читателя накрывает горечь, боль, гибельное упоение "Одинокого Странника".  Его печаль от уединённого обретения мудрости пугающе великолепна.

Произведение достаточно сложное, хоть и красивое. Требует внимательного и вдумчивого прочтения.

Знала ли я многое о Ницше до прочтения этой книги? Нет. Узнала ли я по прочтении весь его жизненный путь? Может быть, какие-то краткие изложения его философских идей? Тоже нет. Прочувствовала ли я переживания Ницше? Получилось ли поставить себя на его место и попытаться понять его боль? Захотелось ли мне узнать больше о его жизни и творчестве? Вот на эти вопросы у меня однозначно утвердительный ответ. И уже приобретена и ждет своего часа “Так говорил Заратустра”.

В общем, эта книга не является биографией в обычном значении этого слова. Это скорее попытка описать внутренний мир Ницше, попытка в целом удачная, если оценивать по количеству эпитетов, гипербол и прочих средств художественной выразительности. Сравнение с любимейшим Ван Гогом тоже откликнулось особым трепетом. К счастью, к чтению я приступила в подходящем расположении духа и прекрасно провела время, плавая в волнах сложносочиненного тягучего текста. С настроением прочитать что-то энергичное и насыщенное действиями к этой книге лучше не приступать.

Я всегда с удовольствием и пользой для себя читала Цвейга. Особенно раньше. Потом он несколько утомил меня своей надрывной истеричностью. Многие герои его новелл и романов находятся в невменяемом состоянии - большинством из них владеют болезненные, чрезмерные страсти или умопомешательство. Некогда мне это казалось интересным, но не теперь.
Хотя справедливости ради надо сказать что Цвейг помог мне разобраться с историческими событиями, связанными с Марией Стюарт и Марией Антуанеттой. Но здесь так не получилось. Я уже достаточно прочла трудов Ницше - одни выборочно, другие полностью. Даже не знакомясь с его биографией, можно было распознать сарказм в строфе песни "Агаты Кристи" .

Надмирность Ницше сквозит в каждой строке его сочинений, особенно поздних. чего стоит одна только загадочная фраза "книга для всех и для никого", предваряющая "Заратустру". Работы Ницше мне всегда казались недостаточно философскими - слишком они буйные и эмоциональные, зато весьма художественными и выразительными. Мне захотелось узнать почему он был так одинок, непонят и болен. Каким он представал в глазах современников, какие слова и поступки характеризовали его как человека, а не выдуманного им литературного персонажа. Для этого я и взяла книгу Цвейга. Но увы - тот не поскупился на пафосные, выспренные фразы, подтверждая всё то, что я и так знала о философе, это была какая-то "Песнь о Буревестнике" - то крылом волны касаясь, то стрелой взмывая к тучам...но не рассказ о человеке.

это похоже на художественный очерк о литературном герое Ницше, эссе о его творчестве. Где сам человек? Всё же труд биографа состоит в доскональном изучении земного пути человека.
Хотя несколько скупых крупиц из биографии своего героя Цвейг обронил - он, например, упомянул о студенческой вечеринке, где в шутку упоминался демон, но видимо не случайно, потому что сверх-человечность и демонизм стали чертами характера Ницше и его мерилом личности. Цвейг увидел в нём подобие Бенджамину Баттону (не называя этого персонажа, хотя уже мог бы - Фитцджеральд написал свою фантастическую историю в 1922 году, а Цвейг издал "Ницше" тремя годами позднее, то есть заимствование идеи вполне возможно) - Ницше был профессором филологии в 25 лет, а потом перечеркнул всё и занялся юношеским бунтом и переосмысливанием традиционных общественных ценностей, закончил же свою жизнь и вовсе туго спелёнутым.
Но эта биография мыслителя к сожалению единственное, что я пока нашла. В обширном списке книг, посвященных Ницше я видела "Биографию мысли Ницше", "Аристократический идеал философии Ницше", "Социальную сущность и роль философии Ницше". Может и правда по небу пронёсся, не оставив следов на земле, кроме страниц своих невостребованных современниками книг?

В истории западноевропейской культуры нет, пожалуй, мыслителя, общественное мнение о котором было бы так неоднозначно и неустойчиво: от полного игнорирования его философии до провозглашения ее же истиной в последней инстанции, от замалчивания и запрета его трудов до нового витка интереса к ним.
Имя этого мыслителя -- Фридрих Ницше. Его трагическая судьба, его неординарная натура, его оригинальная самобытная философия, не признающая никаких авторитетов и ставящая под сомнение почти все человеческие ценности, вызвали шквал эмоций и бурю негодования не только среди его современников, но и потомков. Его жизни и творчеству были посвящены работы многочисленных авторов, в числе которых можно назвать и Стефана Цвейга -- австрийского писателя, биографа, мастера художественной прозы.

«Ницше» Стефана Цвейга – это, скорее, литературно-художественное эссе, чем биографическая повесть. Автор не ставил своей целью представить жизнеописание, снабженное сведениями об основных событиях жизни и творчества мыслителя, не пытался сделать критический разбор его трудов. Цель была иная – передать, насколько хватит писательского дара, внутренний мир Ницше, вскрыть причины того, что давало такие мощные импульсы к творчеству, то, что заставляло делать такие дерзкие и сногсшибательные умозаключения.
Надо признать, что Стефан Цвейг сделал это мастерски! Он позволил читателю прикоснуться к тайникам души Ницше, прочувствовать весь трагизм гениального и вместе с отмеченного тяжелой неизлечимой болезнью человека, всю горечь его ужасающего одиночества -- и не просто одиночества, а духовного вакуума, образовавшегося вокруг него, весь смертельный холод, окружавший мыслителя на протяжении его не очень долгой жизни.

Особо хочется отметить язык повествования. Он не просто красив – он великолепен! Поэтому любители belles lettres получат истинное эстетическое наслаждение от чтения текста, где каждое слово искрится и переливается как брильянт, где каждое предложение подобно маленькому литературному шедевру, где каждая мысль оттеняет и дополняет другую.

Книга прочитана в рамках игры "Спаси книгу -- напиши рецензию", тур № 39.

Когда мне хочется быть уверенной в том, что чтение принесёт удовольствие, я берусь за книги Цвейга. В этом томе собрания сочинений собраны биографические очерки, объединенные автором в условные трилогии. Хочу кратко познакомить вас с каждым из них.

Мастерство Цвейга-рассказчика столь велико, что любой человек, о котором решил поведать Цвейг, становится очень важным, невозможно не сопереживать его жизненным виражам, сердце сжимается от сочувствия, понимания величия, грусти. Это непростое чтение, временами непростительно экспрессивное. Но я-то знаю, что Цвейг не встаёт в позу, когда его эмоции бьют через край. Он сам переживает метания и боль людей, о которых пишет. Он слишком чувствителен, и это открывает нам потрясающие по красоте и степени вовлечённости очерки. Но было ли это хорошо для самого Цвейга? Не знаю. Тяжело быть таким милосердным.

Первая трилогия: "Три мастера".

1. "Бальзак"
Краткая версия когда-то ударившей меня по голове огромной биографии французского писателя. Очевидно, что Цвейг был просто раздавлен работоспособностью Бальзака, поражён его тонким пониманием вещей, но особенно его удивляло то, что Бальзак был тончайшим психологом, не выходя из дома. Опыт Бальзака в реальном мире никак не мог подарить ему столь глубокое понимание людей и явлений. Только полная самоотдача вкупе с грандиозным миром воображения сделали Бальзака великим.

2. "Диккенс"
Цвейг, особо не таясь, не слишком впечатлён Англией и характерами жителей этой страны. Для него, как для человека избыточных и ярких эмоций, который не только ждёт их, но и любит создавать, англичане выглядят холодными, правильными, живущими по плану. Мелочность, банальность, скупая природа, немного отмороженные люди. Но тут на небосклоне засияла звезда Диккенса: человека, который способен столь ажурно и трогательно украсить самую простую жизнь, придать ценность каждому, что его книги совершенно заслуженно любимы и по сей день. Большой гуманист Цвейг не может не отметить, до чего человечным был Диккенс, и это роднит их, таких непохожих в остальном.

3. "Достоевский"
Любовь Цвейга к Достоевскому была предопределена. Контрасты, сила некоторых эпизодов, которые разгоняются до ярчайшего крещендо, чтобы взорваться прямо у читателя на глазах — методы двух писателей достаточно похожи. Но что особенно интересно? Цвейг, в противовес очень многим специалистам по Достоевскому, не верит, что великий русский писатель был верующим. Скорее Цвейг видит в нём очень страдающего человека, который пытается головой пробить путь к вере, но до конца жизни так и не может этого сделать. Те герои Достоевского, кто больше всего приблизились к богу, к христианскому состраданию — они лишь идеалы. Таким Достоевский хотел бы видеть себя, а может, всех людей. Он хотел открыть дорогу к вере для других, нечеловеческим усилием своих способностей. Но сам он так и не поверил. Какие доказательства? Иван Карамазов. Человек из подполья. Кириллов. Вчитайтесь в них ещё раз, и вы увидите подлинную трагедию Достоевского. Эссе не только о вере в творчестве Достоевского, но меня больше всего задел именно этот вопрос.

Вторая трилогия: "Борьба с безумием".

1. "Гёльдерлин"
Поэт высших сфер, ткавший стихи из воздуха. Поэт, который отказался быть привязанным к земле, отринул реальность, чтобы всем своим существом вознестись к вершинам. Любовь и восхищение Цвейга здесь понятны. Но мне было очень жаль неприспособленного к жизни, инфантильного Гёльдерлина, такого хрупкого и действительно какого-то неземного. Его цветистый мир фантазий правда значил всё, а реальный мир был слишком груб и чужероден. Милостивая рука безумия коснулась Гёльдерлина таким юным, чтобы он окончательно переселился ввысь, в свои мечты.

2. "Генрих фон Клейст"
Что ж, этот человек не был приспособлен к жизни по иным причинам. Натура чрезмерная, покоритель мира и отчаянный одиночка. Он отрицает любые ценности, вечный побег от себя — его спутник по жизни. Что так гонит его? Никто не в силах сказать, вспомнить. Отдаляемый всё больше, в крепости своего одиночества, он выносит каждый новый день только потому, что знает - в любом момент он может прекратить это. Каждую возлюбленную он шокирует предложением вместе умереть. Клейст добьётся своего. Тот, кто не умел жить, пусть хоть умрёт оглушительно. Странная, скорбная судьба. И Цвейг её рисует скорее как ощущение, потому что фактов так мало.

3. "Фридрих Ницше"
У всех нас есть страх, от которого внутри всё холодеет. Я боюсь сойти с ума. Мне было очень тяжело читать про Ницше вновь. Я уже когда-то читала его последние письма, совершенно душераздирающе. Цвейг заставил пережить этот леденящий ужас перед смотрящей в меня бездной опять. Каким текучим и бурным было мышление Ницше, за какими призраками истины он гнался? Отрицающий богов, он отметал устаревший мир, когда сам этот мир ещё совсем не был к тому готов. Бросив всё и вся, Ницше даже не мог найти утешение в боге, которого сам убил. Безумие Ницше, совершенно демоническое, сначала открывает ему кристальную ясность мира. Но в ворохе образов, обретая долгожданную свободу, Ницше падает в пропасть, обнимая туринскую лошадь.

Стефан Цвейг уделил каждому из своих героев по 100-150 страничек, но их хватало, чтобы прочувствовать целую жизнь.