Необычайные похождения Хулио Хуренито и его учеников. Жизнь и гибель Николая Курбова. Рассказы

Нет, я просто боялся людей, которые что-то могут сделать не только с собой, но и с другими.

Вдруг я понял, что весь смысл в этой качке, в бесцельном движении, кружении, смене. Я встал, завопил «благословляю жизнь!» и начал блевать.

2. Посещение музеев, старых церквей и чтение так называемых классиков разрешается лицам, к искусству никакого отношения не имеющим, ни как созидающие, ни как воспринимающие элементы, а именно: скотопромышленникам, историкам искусства и туристам англосаксонской расы.

Надо не нападать на нее, но всячески холить язвы, расползающиеся и готовые пожрать ее полусгнившее тело. Таким образом, этот день является датой постижения Хуренито своей миссии – быть великим Провокатором.

" Несмотря на своё печальное состояние, я действительно чувствовал, как небольшая комната с высокими окнами , выходящими на заснеженные пустыри, преображается в капитанскую вышку, а мертвый Кремль и вся ледяная угрюмая Россия - в дикий корабль, отчаливший в ночь."

" - Это варварство!  - закричал Алексей Спиридонович . -  Я убил одного негра , и я с тех пор самый несчастный человек на свете.  А вы хотите убить миллионы невинных людей. Вы говорите о счастье человечества и топите детей на "Лузитании", разрушаете древние соборы, сжигаете города. Мы не дадим вам колонизировать Россию, мы выйдем против ваших адских машин с иконами, с молитвами. И  вы падёте ! "

Я полагаю, что бессилие и худосочие современного искусства является виной тех, кто не только не отлучил его вовремя от
мате,ринской груди, но, наоборот, поощрял и продолжает поощрять жалкое высасывание последних капель уже вредоносного молока. В итоге мы получили обширные, откормленные стада импотентов, в тысячный раз копирующих художников Возрождения или Дантовы терцины, а рядом с ними отдельных исхудалых, одичавших "новаторов",

Вот вам еще один пример издыхания Эроса,-- сказал нам Учитель.

• Нольво обязательно хочет поцелуев, духовного общения и вытаскивает из кармана червей. Он ведь взращен на понимании своей плоти как чего-то низменного - не зал, а передняя. И он предаст свое тело, свой восторг, свою любовь, вернется к госпоже Нольво, будет ласкать ее без страсти, без воли, без радости, только потому, что, проспав с нею ночь, он утром найдет духовное общение, два микроскопа и книжечку стихов в парчовом переплете.