Раскаленное эхо. Опасный поворот. Аналитик. Три недели в Париже

Люди подвозят других людей по самым разным причинам. Возможно, когда они были моложе, они много ездили автостопом, а теперь, когда их жизнь устроилась и все у них в полном порядке, они хотят вернуть старые долги. Вот такой круговорот. А может быть, у них добрая душа. Или им одиноко и хочется поговорить.

Хотя сейчас появилось множество авантюристок, требующих сто баксов за отказ от ложных обвинений в сексуальном домогательстве.

– Снова закрывает шторы, – сообщил мужчина справа.
Так всегда делают на западе Техаса, в особенности когда окна спальни выходят на юг, как это окно. Если только вы не хотите провести следующую ночь в комнате, где воздух горячее, чем в печи для приготовления пиццы.

– Меня сократили, – ответил он. – «Холодная война» закончилась, им не нужна была большая армия с таким количеством людей, значит, и копов требовалось меньше, чтобы за ними присматривать.

– А чем вы занимались в армии? – как бы между прочим спросила женщина.
– Я был копом, – ответил Ричер.
– Разве в армии есть копы?
– Конечно есть, – сказал он. – Военная полиция. Как особый отдел внутри полицейского управления.

– Вы не одиноки?
– Я люблю быть один, – пожав плечами, ответил он.

Семь часов утра, и уже так жарко. К восьми его лучи будут обжигающими, к девяти станет невыносимо. А им придется просидеть здесь целый день, пока не стемнеет и они не смогут незаметно покинуть свой пост.

Неправильно думать, будто писательство – это занятие одиночки-отшельника. На самом деле это командная игра, и я счастлив иметь на своей стороне талантливых и благожелательных людей везде, где печатают мои произведения. Таким образом, если вы когда-либо рекламировали, продавали или даже просто хвалили одну из моих книг, эти слова относятся и к вам. Вас слишком много, чтобы называть каждого поименно, но вы слишком важны, чтобы не упоминать о вас вовсе.

– Что будет потом, я не знаю. И потому мне это нравится.

Пришлось бы осесть на одном месте.
– А вы этого не любите?
Он тряхнул головой.
– Две ночи в одном мотеле – и мне уже не по себе.