Марк Аврелий. Размышления. Эпиктет. В чем наше благо?

Ведь что тебе тягостно? Испорченность людей? Но если ты поразмыслишь над тем, что разумные существа созданы друг для друга, что терпение входит в понятие справедливости, что люди заблуждаются лишь невольно, и сколько враждовавших, подозревавших, сражавшихся уже умерло и обратилось в прах, — тогда ты перестанешь огорчаться.
Или тебе тягостен твой удел во вселенной? Возобнови в памяти взаимоисключающие утверждения: «или Провидение, или атомы», вспомни все доказательства, уподоблящие мир Граду. Или тебя еще связывает твоя телесная сторона? И это после того, как ты уже заметил, что мышление, отрешенное ото всего и познавшее свои собственные возможности, не зависит от «пневмы», движущейся то мягко, то резко? Вспомни все прочее, что ты слышал и усвоил относительно страдания и наслаждения.
Или тебя увлекает жалкая слава? Посмотри, с какой быстротой все погружается в забвение, как зияет вечность, беспредельная в обе стороны, как пусть всякий отзвук, какая переменчивость тех, кто как будто бы хвалит себя, и какое узкое очерчено для тебя пространство. Да и вся-то земля — точка. Какой же уголок на ней занимает твое местопребывание? И много ли здесь таких, что станут хвалить тебя, да и каковы они сами?
Вспомни же, наконец, об удалении в свою собственную обитель и, главное, не разбрасывайся, не суетись, но будь свободным и смотри на вещи как муж, гражданин, смертный! Среди истин, которые всегда должны быть под рукой, заметь особенно две. Во-первых, вещи не касаются души, но пребывают в покое вне её; причины жалоб коренятся в одном лишь внутреннем убеждении. Во-вторых, все то, что ты видишь, подлежит изменению и вскоре исчезнет.Размышляй постоянно и о том, скольких изменений ты уже был свидетелем. Мир — изменение, жизнь — убеждение.

С утра говорить себе наперед: встречусь с суетным, с неблагодарным, дерзким, с хитрецом, с алчным, необщественным. Все это произошло с ними по неведению добра и зла. А я усмотрел в природе добра, что оно прекрасно, а в природе зла, что оно постыдно, а еще в природе погрешающего, что он родствен мне - не по крови и семени, а причастностью к разуму и божественному наделу. И что ни от кого из них не могу я потерпеть вреда - ведь в постыдное никто меня не ввергает, а на родственного не могу же я сердиться или держаться в стороне от него, раз мы родились для общего дела, как ноги и руки, как ресницы, как верхний ряд зубов и ряд нижний. Так вот: противодействовать другому противно природе, а негодовать и отвращаться - это противодействие.