Ваша оценкаРецензии
Аноним25 апреля 2019 г.О преданности и памяти...
Читать далееГрустный рассказ о собачьей преданности и том, что животные порой человечнее людей...
Действие произведения происходит в Праге, во время Второй мировой войны, когда всех жителей города, не подтвердивших свою принадлежность к арийской расе, вынуждают расстаться со своими питомцами. Их просто-напросто лишают этого права. А ведь для многих из них это друзья. Как можно заставить расстаться с другом? В голодное время, время всяческих лишений, хозяйка Брута (немецкой овчарки) находила возможность его кормить, заботиться о нем. И вот приходит страшная пора расставания...
Бруту в специальном питомнике настоящие арийцы будут прививать ненависть к людям другой "принадлежности", причинять страдания другим людям (но, впрочем, будут издеваться и над самими животными, это же фашисты).
Ожесточенное животное в принципе способно на все, можно вытравить все светлое и чистое и из человека, и из собаки. Тем удивительнее концовка, когда оказывается, что ничего просто так не проходит бесследно и память есть не только у людей...4/5 (финал рассказа мне показался несколько "смазанным").
752,5K
Аноним8 февраля 2016 г.Читать далееЕсли бы все люди смотрели друг на друга по-доброму, с пониманием, без осуждения, с легкой смешинкой, несмотря на грусть, как автор этого сборника, может быть, он никогда его и не написал бы в таком виде - просто потому, что таких событий никогда бы не возникло. Не было бы войн, людей не разлучали бы друг с другом и с их питомцами, которым только-то и не хватает, что умения высказать свои чувства словами. Никто бы ни над кем не издевался (как злой хулиган над бедной контуженной лошадью Психом, несмотря на страх все-таки не понесшей и не загубившей жизни других людей), никто не лишал бы другого звания человека...
Грустные рассказы, но светлые: в них люди и умирают, но остаются людьми, не сдаются под натиском обесчеловечивания, и животные, помощники людей, тоже не теряют своего достоинства. Во всяком случае хорошие герои проходят по рассказам достойно, хотя и не без чудинки (как Лебл, самовольно заделавшийся евреем, а под конец жизни сделавший "парадоксальное" признание, или как безымянный телефонный хулиган в рассказе "Яичко", который пройдя концлагеря, первым делом на свободе отправился звонить своей давнишней жертве).161,3K
Аноним21 октября 2013 г.Читать далееОсторожно.
Там внутри такая боль, что потом ходишь как пыльным мешком стукнутый, а все спрашивают: ревел?
Ты думаешь - детская книга про животных, давай развеюсь, отвлекусь от толстых томов без картинок.
А потом лежишь ночью и думаешь - ооооой. И правда - мы тут ноем, что горячей воды нет, что интернет медленный, спам телефонный задолбал. Придурки, жизни радоваться не умеющие.
Пойду уберу эту книгу из детского отдела магазина - и .. не знаю, куда поставлю. Так и буду ходить с ней в обнимку.
Думала, прочитаю и отдам дальше - но нет, кто ж таким делится. Хоть и боль, от которой ревёшь.16822
Аноним14 ноября 2011 г.Читать далееЛюбовь в контексте ненависти
Иногда одна встреча оставляет долгий след. Так было и с мастер-классом Ю. Норштейна. Рассматривая свои черновики и рассказывая о замыслах, режиссер вдруг обнаружил один пожелтевший листок: «Что это? А, это то, что было до «Сказки сказок». Сначала я хотел делать мультфильм по рассказу Ашкенази «Брут»…» - примерно так сказал Норштейн и посмотрел в зал:- Кто читал Ашкенази?
В ответ- А кто знает что-нибудь об этом чешском писателе? Никто. И зря. Очень рекомендую. Правда, он с 1967 года не переиздавался, но всё-таки поищите.
Я, конечно, всё записала и тут же всё забыла. А потом искала одну книгу детям и вдруг увидела «Людвиг Ашкенази Собачья жизнь и другие рассказы». Переиздался! Тираж всего 2000. Или, как сегодня говорят о хороших книгах, - тираж аж 2000!..
Книга Ашкенази лежала в «детском разделе», хотя в аннотации написано: «В издание вошли повести и рассказы без «возрастного ценза», они адресованы всем, достаточно взрослым, чтобы читать про любовь и войну, но ещё недостаточно старым, чтобы сказать: «Я всё это и без того знаю».
Дожидаюсь вечера, когда все лягут спать. Начинаю читать с «Брута», на нём и заканчиваю. Дальше не могу. Всё начинается с простых слов «Как это прекрасно – служить человеку! – сказал себе Брут, немецкая овчарка…». И дальше ничего не происходит. Просто живёт добрый породистый пёс у женщины, которую он зовёт «Маленькой». Вокруг война, голод, но хозяйка по воскресеньям свой кусочек ливерной колбасы отдаёт Бруту, и он отвечает за это любовью. Хочется дописать «… и преданностью». «Люди мало знают о собачьем сердце; и они мало знают о той великой и благостной силе, которой обладают почесывающие и поглаживающие пальцы и ласковый взгляд. Лишь мгновение смотрел Брут в глаза человека, и сейчас же отворачивался, чтобы не увидеть перемены, чтобы сохранить то, что ему дали, унести с собой то, что он получил. Никто лучше собак не знает, как переменчива людская привязанность...». Однажды Брут вернулся и застал Маленькую в слезах. Он не знал, но в газете было написано, что всем евреям велено сдать в приемник породистых собак. И женщина ведёт своего пса туда, где его будут хорошо кормить и обучать для особых целей. Брута научили ненавидеть до мозга его собачьих костей. И вот «он стал уже хорошо обученным убийцей и знал, что смысл жизни заключается в ожидании приказа». А дальше простая история о простой работе собаки в концлагере глазами самой собаки.
Однажды происходит то, что должно произойти. «Это Маленькая, – подумал Брут, - но ведь это и полосатая куртка» Эти два запаха не подходили друг другу». Что будет, когда в контексте ненависти возникает забытая любовь? Не скажу. Читайте сами. Рассказ маленький, но эмоционально насыщенный и пронзительный. Ты как будто слышишь его, видишь запахи, чувствуешь боль. Каждый раз с колоссальным напряжением переворачиваешь страницу. Хочется сказать: не хочу про это ничего знать, но всё равно читаешь и переживаешь…
…Когда заканчивался мастер-класс Норштейна, он вдруг вспомнил: «Да, кстати, по сценарию Ашкенази был снят фильм «Майские звёзды». Обязательно посмотрите». Я нашла ссылку на фильм, и один единственный отзыв, который начинался словами: «Есть такие фильмы: включаешь просто из исследовательского интереса, а выключаешь с чувством, как будто только что влюбился, и не понятно толком, во что…»13683
Аноним4 мая 2013 г.Читать далееМаленькая предыстория: если бы не «Кот без прикрас» Прачетта, никогда бы эту книгу, наверное, не только не купила, но и не заметила – пролистала в книжном «Кота», решив потом обязательно прочесть, и мимолетом подумала, что книгу про собаку купила бы не раздумывая; повернула голову – и вот она, «Собачья жизнь». Для приличия, конечно, потопталась в раздумьях – и купила.
Как оказалось, чутье меня в очередной раз не подвело – книга совершенно замечательная! Только не обманывайтесь несерьезной обложкой и немалым количеством иллюстраций под ней, как это чуть было не сделала я: пусть книга и детская на вид, раньше 10-13 лет ее детворе лучше не подсовывать, если только вы не готовы объяснять чаду, почему евреев называли неполноценными, что такое Гестапо и кто такой Гейдрих, например. Да-да, глаза не сыграли с вами злую шутку – все рассказы в этой книге действительно так или иначе на самом деле повествуют о войне. Но при этом они остаются настолько трогательными, добрыми и грустными (даже чешская версия «Хатико» есть, между прочим!), что лично я просто не могла не влюбиться в каждый из них.
Как итог, взрослым читать можно и нужно, детям – можно, но осторожно. А я пойду-ка смотреть «Майские звезды»: надо же и экранизацию «Голубой искры» «заценить».
11537
Аноним2 мая 2018 г.... земля кричала от боли, потому что ее жег белый фосфор и раздирало пламя (с)
Читать далееКак обычно я собиралась читать книгу, не зная вообще, о чем она. Меня смущал тег "детская литература", который я в итоге ставить не стала, потому что сама не хотела бы читать ее в детском возрасте. Далеко не простая вещь - сборник рассказов о событиях, происходивших в начале, во время и после Второй мировой войны. Так я неожиданно для себя начала читать о войне в преддверии 9 мая. Не буду писать о всех рассказах, отмечу наиболее понравившиеся.
"Брут" Этот рассказ меня ошеломил, потряс и оставил в очень грустном и тяжелом положении. Идея взята из событий, последовавших после издания в мае 1942 года распоряжения о запрете евреям держать домашних животных. От одной только мысли о том, что люди шли и сдавали своих любимцев, становится тяжело. Но всё самое тяжелое оставлено автором на конец рассказа. Повествование ведется от лица немецкой овчарки по кличке Брут. По-моему, это лучший рассказ из всего сборника: слезы сдержать очень сложно. Этот рассказ я бы советовала всем-всем.
"Зизи, или собачья жизнь" Не менее тяжелый рассказ - история о собачке Зизи, гордой и непреклонной, но однажды нашедшей "своего" человека. Чешская версия "Хатико", и если от этого фильма я не плакала, то здесь удержаться не смогла. Наверное, военное время добавляет грусти.
"Псих" В этом рассказе главный герой уже не собака, а мерин по кличке Ярда. У автора получилось показать, что на войне страдали не только люди, но и животные, особенно те, кому пришлось участвовать в боевых действиях. Становится очень их жаль: ведь им приходилось страдать из-за людей. И даже отвоевавшись и вернувшись с войны, никто не становится прежним, война калечит всех.
"Дети" Дети и война - такое же ядреное сочетание, как и война и животные. Но в этом рассказе автор, успев показать, как война отразилась на немецких детях, обнадеживает, что не всё потеряно, что у них еще всё впереди - настоящая жизнь, свободная от того, во что превратилась Германия за военные годы.
"Голубая искра", "Пропал кондитер", "Яичко" Первый рассказ - нечто успокаивающее, немного романтичное, а главное, дарящее надежду. Его читаешь с радостной грустью, ведь действие происходит 9 мая. Второй - тяжелый, потому что концлагерь, потому что боль и всюду смерть. А последний - радостный оттого, что кто-то с войны возвращается, причем таким же, каким был до, пусть и хулиганом в душе.
Оставшиеся рассказы я смогла прочесть без сильной грусти, наверное, оттого что высокая (для меня) планка была задана автором в "Бруте" и "Психе", но это не умаляет их значимости. Людвик Ашкенази писал о важных вещах: о дружбе, любви, упорстве и выдержке, о том, что на войне человек должен оставаться человеком. Ему удавалось всего на нескольких страницах развернуть целую драму, приправив ее поучительным и тягостным концом. Однозначно прекрасный сборник.
... когда я вошел в горящий Берлин, душа у меня была выжжена. И я уже думал, что никогда не найду покоя. Раньше-то я всё прощал, а теперь само прощение стало мне ненавистным: большая злость была во мне - от горя.101K
Аноним17 мая 2015 г.Читать далееПожалуй, на свете нет более ценных и оттого более хрупких вещей, чем душа ребёнка, привязанность наших четвероногих друзей и беззаветная любовь мужчины и женщины. В коротких произведениях Ашкенази эти вещи подвергаются самому страшному испытанию - испытанию войной. Грустно читать о покалеченных судьбах братьев наших меньших, ещё грустнее от того, что в отличии от людей, они не понимают что такое война, за что они должны в ней участвовать, они просто служат человеку беззаветно и немного бессмысленно ("Простофиля", "Псих", "Брут"). Необычно и в тоже время закономерно, что в войне есть место любви, и кто-то идёт на самые страшные испытания ради неё ("Лебл"), кто-то радуется ей, как пришедшей победе ("Голубые искры"), а кто-то ею пользуется ("Про это"). Но печальнее всего было читать о детях, попавших под "колёса войны". Не сразу я смогла прочесть коротенькую повесть "Цыплёнок", где говорится о девочке, которая чудом осталась в сожженной деревне, наверное, взрослый человек в такой ситуации впал бы в отчаяние или из последних сил пошёл бы искать "своих", но в пять лет далеко не уйдёшь и детское воображение раскрашивает действительность яркими красками и делает её не такой страшной.
В целом рассказы Ашкенази печальны, так как разворачиваются в невесёлое военное время, в них довольно много говорится о концлагерях, о жизни на оккупированной территории, но при этом есть искра надежды на лучшее будущее, вера в человеческую доброту и стойкость характера. Издатели пишут, что эта книга "для детей и взрослых", но мне кажется, что не все рассказы из неё можно давать детям, а многие из них нужно снабжать пояснениями, хорошо, что в книге они имеются, но если ребёнок прочтёт повести "Псих", "Брут", "Собачья жизнь", "Цыплёнок", "Дети" или "Яичко" ему это не помешает, а наоборот, поможет стать добрее и внимательнее к другим. Кроме того у книги простое, но довольно оригинальное оформление - иллюстрации выполненные в сине-бело-чёрной гамме остаются в памяти.
Для меня это было первое знакомство с чешской литературой (кроме сказок) и оно получилось очень удачным. Многие истории запомнятся на долго, ко многим я вернусь и буду советовать эту книгу всем, ведь она заставляет о многом задуматься и оставляет после себя "светлую грусть".10647
Аноним28 июля 2011 г.Мне кажется, эту книгу необходимо прочесть и взрослым, и детям.
Повествование ведётся от лица животных, но такая боль, такое страдание порой в словах, что ты невольно сам оказываешься на месте собаки, которую забрали в концлагерь и там она встретила свою хозяйку бывшую, на месте контуженной лошади, что служила верой и правдой на войне.Это глубокие, печальные рассказы,но очень сильные
7249
Аноним23 августа 2017 г.Но это уже совсем другая война. ©
Читать далееНевероятно пронзительная книга. Сборник коротеньких рассказов, сама вся целиком едва на сотню страниц, но душу выворачивает не хуже "Отверженных" Гюго , если даже не лучше.
Чешский еврей Людвик Ашкенази пишет о самом тяжелом времени - о Второй мировой, о жизни Чехии, чехов и евреев во время и после нее. И о жизни животных тогда же. Причем пишет как-то неожиданно по-доброму, если вообще можно так сказать, когда речь идет о войне. Своей манерой Ашкенази очень напоминает Зощенко - добродушно о страшном Он ведет рассказ с некоторой иронией, грустной усмешкой, и ты поддаешься этому ощущению мнимой безопасности, расслабляешься, чтобы оказаться в результате ошарашенным и онемевшим от ужаса и безнадежности. Два рассказа требуют особо их выделить - "Псих" и "Яичко". От первого я задыхалась в праведном гневе. От второго рыдала как ребенок.
И я очень рекомендую читать все от корки до корки в один присест. Подарите пару часов этому мудрому еврею, который сполна раскрыл горе любого живого существа, истерзанного войной.4459
Аноним23 февраля 2017 г.Читать далееКакие глубокие, грустные, но имеющие свои силы рассказы. Не такого я ожидала, когда начинала читать эту книгу. После некоторых рассказов мне нужно было взять паузу, перекрутить мысли в голове, вдохнуть и только потом начать читать следующий.
Моими любимыми стали:
Брут. Рассказ о человечности собак, об их преданности и любви.
Но собачий вой никогда не долетит до луны, потому что это другая планета, а голоса земли остаются на земле — и смех, и плач, и писк новорождённого, и хрип умирающего.Псих. Война никого не скинет со счетов, и ты всегда будешь о ней помнить – даже если ты лошадь. Было безумно грустно и жалко, потому что редко мы задумываемся, что на войне были не только люди.
А на следующий день разверзшееся небо изрыгнуло тысячи огненных языков, и земля кричала от боли, потому что её жёг белый фосфор и раздирало пламя...С этого дня Ярда и кивал своей длинной лошадиной головой, у человека это назвали бы нервным шоком или тиком, но кому какое дело до лошадиных нервов?Зизи, или собачья жизнь. Последняя фраза рассказа особенно врезалась в память. Есть в ней что-то отрезвляющие.
А может, возьмёте одного, пан директор, а?На протяжении рассказов, где участвуют животные, есть мысль «как человек – ему же хуже». Во время войн человечность в людях – это один из факторов страдания. Почему человечность в животных, в людях становится отрицательным качеством? Куда же мы без человечности в нас? Грустно от этой мысли.
Дети. Дети, во время войны, дрожащие от страха, но храбро стоящие перед врагом. В момент, когда он ломается и начинает плакать…
...друг мой, надо овладевать техникой, в жизни нельзя полагаться на случайных прохожих.Яичко. Самый светлый рассказ, как мне показалось. Одна страничка, но на последних строчках вздыхаешь и улыбаешься, пока на глазах пелена слёз.
— Скажите, пожалуйста, пан Курочка дома? — произнёс он и чуть не заплакал.Книга с произведениями, где нет героев и подвигов, только жизнь участников войны, от которой щемит сердце.
Вот и всё, — а впрочем, кто знает?3383
