Контрапункт. О дивный новый мир. Обезьяна и сущность. Рассказы

Ох. Тут я даже толком не знаю, что сказать. Мне было очень страшно читать эту книгу. Страшнее, чем, например, "1984" или "Мы". Перевернутость изображенного мира вызывала во мне ужас и отвращение.
Если в других прочитанных мной антиутопиях мир показывался изнутри глазами персонажа, принадлежавшего этому миру, здесь, во-первых, полифония, а во-вторых, один из героев так же чужд новой цивилизации, как и мы. И вот глазами этих разных людей нам показывают что-то такое вроде бы абсолютно нереальное, но почему-то пугающее не меньше оруэлловского тоталитаризма. Не "война - это мир", а "одинаковость и стабильность". Чего их бояться-то, одинаковости и стабильности? Тем более, что не всем одинаково плохо, а всем одинаково хорошо, весело и приятно. Кто будет против? Вот никто и не против. А если в редких головах появляются крамольные мысли, обладателей этих голов быстро вычисляют (потому что они совсем не умеют шифроваться, Большого Брата на них нет) и высылают куда-нибудь в Исландию, где с ними не происходит ничего плохого, они просто общаются между собой и не вредят обществу.
А человек, случайно попавший в это общество из другого (хотя такие "контакты", конечно, строжайше запрещены), смириться с ним никак не может. С ним не делают ничего плохого. Возможно, догадываются, что он и сам не выживет. Тут уже выхода нет, как в античной трагедии.

Еще одна прекрасная книга прочитана.
Когда встречаешь упоминание об этой книге, невольно вспоминаешь ее противоположность, а именно 1984. И если Оруэлл боялся, что книги будут запрещать, то Хаксли, напротив, нарисовал нам страшную картину, где книги просто не будут никому нужны. Действительно, зачем нужны книги, если люди (а можно ли их так назвать?) будут зомбироваться в ощущательных комнатах под строгим надзором правительства? Хаксли не лишает людей информации - она есть, захоти и ты ее получишь, но в ней нет потребности. Ни в ней, ни в чувствах. Зачем? есть Заменитель бурной страсти, есть сома, есть ощущательные комнаты... Что еще нужно эгоистичному созданию в мире, где каждый принадлежит всем? В новом мире есть информация, да и в конце концов есть Дикарь. готовый делиться ею, но вся правда тонет в море информационного шума и становится просто развлечением.. Кстати и схема контроля разнится - никакой боли у Хаксли нет, все только через удовольствия. Человеку дается все что он любит, а точнее что его научили любить. И именно это и губит мир, ибо ведет к пассивности. С момента написания книги прошло много лет, и к сожалению, наш реальный мир стал много ближе к миру нарисованному Олдосом Хаксли. И это не может не пугать, глядя на наше, прости господи, телевидение, глядя на людей гоняющихся за очередным "модно", меняющим по бесконечной цепочке айфоны-айпады.. Да и не только их. Я не хотела бы жить в новом мире, где каждый мыслящий человек попадает в изгнание на острова (хотя может там оно и лучше, хоть окружают тоже не совсем зомби-люди). Конечно, я до него и не дожживу, не так все скоро, но мне очень неприятно сознавать тот факт, что с каждым новым периодом времени мы все ближе и ближе к нему.

Сама книга написана просто прекрасно. Отдельный respect и переводчику, не испоганившему.

Очень жаль Линду, которая так и не сумела приспособиться к нормальной человеческой жизни, у нее был шанс, к сожалению упущенный.
Раздражал Бернар. Хотя тут вот как вышло. Сначала импульс неприятия - сцена где он кричит на низших каст из-за комплексом в связи со своим малорослием (не лучшая черта, однозначно, утверждаться за счет тех кто ниже тебя по развитию и силе), потом об этом я как-то забыла, потому что он начал проявлять вполне человеческие чувства и снова разочарование в последней части, когда из всех человеческих чувств верх в нем взяли дурные. И причина моего раздражени как раз в том, что я забыла свое первое впечатление и даже начала симпатизировать Бернару.
Фани, Фостер - серая масса, коей наш мир и рискует стать..
Но есть и мыслящие. На них вся надежда.

п.с.: Книга около года пролежала в хотелках, рада что добралась наконец-то до нее.

«О дивный, новый мир» я прочитала за один вечер, книга оказалась на удивление короткой, в то время, как я ожидала массивный талмуд) Надо сказать, что за свою жизнь я читала не так уж много утопий. Пожалуй, Замятина, Оруэлла, да Бредбери (если 451° можно отнести к этому жанру)…

Так получилось, что Оруэлл произвел на меня неизгладимое впечатление и я достаточно подробно занималась романом «1984» в рамках дипломной работы. И уже тогда, перелопачивая тонны тематической литературы, я неоднократно встречала противопоставление романов Хаксли и Оруэлла на различных уровнях. Снедаемая любопытством и вдохновленная темой очередной встречи книжного клуба я наконец добралась до заветной книжки.

Начинается роман фантастически. Со своеобразной лекции о классовом устройстве мира и экскурсии по фабрике «штампования» людей. Вполне уместный термин, когда мы говорим о мире Хаксли. Итак, дети с рождения делятся на несколько каст: от альфа до эпсилон. В зависимости от стимуляции роста/торможения, развития/притупления и различных специфических для касты и географии аспектов выводятся разные типы людей. Альфа – верхушка, своего рода интеллектуалы, в самом же низу каста эпсилон – недалекие и низкорослые чернорабочие. В результате воздействия экспериментов а-ля собака Павлова, дети отучаются от бесполезного времяпрепровождения для их предназначения и приучаются наоборот к полезному: служить надежной ячейкой общества потребления. Один из наиболее действенных методов формирования личности – это гипнопедия, своеобразный гибрид гипноза во сне и архетипического бессознательного.

Главной движущей силой жизни служит удовольствие. В мире Хаксли есть кино, музыка, книги, вот только по большей части они суррогатные и однотипные. И есть волшебные таблеточки сомы, которые позволяют не замечать однобокость и банальность псевдокультуры. Общество счастливо. По большому счету большинство людей можно было бы заменить роботами, но тогда людям было бы скучно. А так соблюдается идеальное равновесие между работой, отдыхом и «личной общественной» жизнью.

Я бы сказала, что у Хаксли фактически реально существует огромное количество оксюморонов, как то уже приведенная мною в пример «личная общественная» жизнь. (Ведь каждый принадлежит всем), «настоящий искусственный» сафьян, «нерелигиозный фордизм» и прочие подобные словосочетания или перекрестки понятий время от времени, возникающие в тексте.

Что ни говори, мир Хаксли придумал потрясающий и ужасающий одновременно. У людей в избытке есть целых две вечные заботы толпы: хлеб и зрелища. Зачем же к чему-то стремиться?... Да собственно кому вообще к чему-то стремиться, если большинство людей не только физически, но и умственно ограничены объективными рамками своих каст. Единственная более менее свободомыслящая каста Альфы время от времени ссылает особо буйных фантазеров на острова. И те успокаиваются на этом, потому что бороться с общественным строем, построенном на удовольствиях НЕВОЗМОЖНО! Толпа никогда не откажется от реального комфорта ради далеких и призрачных идеалов.

В целом сюжет книги несколько порывист и непоследователен. Несколько персонажей сразу время от времени претендуют на почетное право главного героя, но ни один из них так и не становится им по факту. Барнард Маркс (Бернард Шоу+Карл Маркс), Линайна (Ленин), Гельмгольц Уотсон (Герман фон Гельмгольц + Джон Уотсон) и Дикарь (роман Вольтера «Дикарь»). Повествование очень неровное, лишенное связности мысли и движения по единому маршруту до конкретной цели. Персонажи мечутся туда-сюда, переживая различные эмоции, пытаясь найти себя в этом мире, и в итоге понимают, что им места нет. Остается 2 варианта: приспособиться и терпеть или умереть.

Рупором авторской точки зрения выступает Главноуправитель Мустафа Монд (Кемаль Мустафа Ататюрк+ Альфред Монд), который в конце повествования раскрывает 3 главным героям причинно-следственную связь и основы сложившейся цивилизации. По сути Монд, возможно, самый большой вольнодумец во всем государстве, но в силу своего сознательного решения он выбирает служение не своему (вольнодумному/революционному), но общечеловеческому спокойному счастью.

Мир Хаксли поразил и удивил меня. Авторская фантазия действительно великолепна и неординарна. Однако, сюжет книги несколько слабоват для такого жанра, как антиутопия, и в этом плане «О дивный, новый мир» в значительной степени проигрывает роману «1984».

И все же, мне кажется каждому человеку, хоть раз в жизни стоит прочитать этот роман.

Чтобы через сотню другую лет наши потомки случайно не воплотили мир Хаксли в жизнь…

"О дивный новый мир" Олдос Хаксли

Книга прочитана в рамках игры #KillWish на ЛайфЛиб

Антиутопия.
Раньше я думала, что я не люблю этот жанр. Мое мнение не изменилось)))

Далекое будущее, в котором нет ненависти и вражды, но есть всеобщая любовь и вечное счастье.

Так можно описывать любую антиутопию, да?
Ну эта не исключение.
Несмотря ни на что, книга мне понравилась.
Начиналось все очень странно .я была не подготовлена к такому повороту. Я слышала об этой книге, но у меня почему-то отложилось впечатление, что это просто классика. Без дополнительного слова "фантастики" в конце
Ожидала я, естественно, совершенно другого. Поэтому первые глав 5 испытывала шок от того, какие наркотики и в каком количестве употреблял автор при написании этой книги.
Но в конце все было разложено по полочкам, таким красивым и удобным, что это убедило меня в том, что книга достойна стоять на полочке - 100 главных книг.

Подробнее не буду, чтобы сохранить немного таинственности для тех, кто еще не читал. Но я советую ее однозначно и сама как нибудь обязательно перечитаю!

Мерзкий мирок получился у Хаскли, мерзкий и какой-то не правдоподобный. Если у Оруэлла в "1948" читаешь и с ужасом осознаёшь, что такое не только могло бы быть, но и в какой-то степени есть на самом деле, то здесь как-то читаешь и хочется поскорей помыться, а не верить что такое может быть.
Да, некоторые моменты конечно присутствуют и в нашей повседневной жизни, но не так же мерзко, и не на каждом шагу. Это потребительское отношение в плане секса, всё и все общие, сегодня с одним завтра с другим, ни какой привязанности, тупо секс и ничего больше. Никакого материнства и отцовства, новых людей делаем исключительно в пробирках, новых, одинаковых людей, секс исключительно ради удовольствия. А это детское воспитание с сексуальными играми вообще мерзость мерзкая.
Нет, не поверила я в дивный новый мир, не поверила.

А если бы по-настоящему наш был таков, как описывает его Хаксли?
Дивный и новый...
Мир, где спать друг с другом без всяких обязательств - правильно!
Где произносить слова "мать" и "отец"- запрещается?
Мир, в котором если ты загрустил, то пичкаешь себя вполне легальным наркотиком - сомой.
Совершенно новая цивилизация, идеальная.
Смогли бы вы принять такой мир, если бы вам его сейчас предложили?
Никогда не стареть, умирать счастливым ( пока ты будешь умирать, к тебе будут приводить деток, чтобы просветить их о таинстве смерти)... Ты просто живи, наслаждайся жизнью и ни о чем не задумывайся!
Все люди из пробирок, пустые заготовки, олицетворяющие одно лишь два слова - Стабильность, Общность.
Пожалуй, я откажусь от такого.
Но спасибо Вам, Олдос Хаксли, за такое восхитительное путешествие по миру, который, не дай Бог, мог бы быть у нас.

Прочитано в рамках "Игры в классики".

Все происходящее в этом романе как будто заключено в рамку – моментального снимка, насыщенного живописного полотна. Неясные нити тянутся к рамке, где, безжалостно освещенные, извиваются и перекручиваются, чтобы очень скоро за пределы этой рамки выйти и навсегда затеряться в кромешной тьме.

Не приходится сомневаться, что в «Контрапункте» нет главных персонажей. Они все одинаково важны и одинаково же ничтожны. Персонажи, в какой-то момент представлявшиеся центральными, будут брошены автором на полпути – без сожалений, без интересна, без забот о читательском катарсисе, который принято связывать с исчерпанным до последней капли сюжетом. Еще показательнее, что я сама так же резко и без сожалений забыла о некоторых действующих лицах. Мне уже не было интересно, что с ними произойдет. Да это и не важно.

В этом романе царят изрядные шум и толчея. Персонажей много, и они все живут и говорят на страницах. Главным образом говорят, конечно. На дворе 20-е годы ХХ века, все приличные люди бредят искусством, сочиняют книги, пишут картины, спорят о высоком, томятся скукой и немножечко прожигают жизнь. От их разглагольствований тошнит. Мизантропическая гримаса, кажется, не сходит с лица Хаксли на протяжении всего романа. С маниакальной одержимостью выписывает он этих людей: их лица и характеры, их прошлое и настоящее, их ужимки и манеру говорить, их нарумяненные дряблые щеки, багровые лица, тонкие профили, великолепные плечи и расплывшиеся телеса. Хаксли саркастичен, жесток, пугающе точен и безжалостен – почти до предела. И я была не против. Более того, у меня было ощущение, что они, эти кривляки и болтуны, все это вполне заслужили. Но еще пару лет назад «Контрапункт», наверное, не то чтобы больше понравился, но борозду оставил бы поглубже.

В этом романе никто не вызывает симпатии. Нейтральность тут – уже комплимент. Есть персонажи откровенно отвратительные (Мэри Баттертон, например, или Спэндрелл), но куда сильнее раздражают те, что «с претензией». Взять хотя бы Марка Рэмпиона с его теорией «полной жизни». Каким самоуверенным бахвальством веет от его монологов, как он кичится тем, что нашел баланс между духовной жизнью и приземленной повседневностью. Как он самодоволен, до оскомины. Большая удача, что Марк Рэмпион не мог видеть моего лица, когда произносил свои проповеди. Я бы по этому лицу получила. Я все к тому, что простая, безыскусная глупость всего лишь смешна и утомительна. Ощущение собственного превосходства под маской напускного безразличия, бесконечное теоретизирование, желание учить жизни других – вот что невыносимо по-настоящему.

Всем в этом романе, похоже, плохо. Кто-то скучает, кто-то умирает от скуки. Ни любви, ни радости, ни смысла – только романы, развлечения и болтовня о высоком. Но разглядывать этот снимок эпохи было крайне любопытно.

Общество без страхов. Общество без тревог. Общество без любых переживаний - и хороших и плохих. Общество, где все идет по плану, где все как-бы счастливы. Но ключевое слово здесь "как-бы".

Первую треть книги я читала очень отстраненно, читать было откровенно тяжело, хотя захватил прием где-то из третьей главы: эти рваные фразы, разорванные в самых неподходящих местах... В какой-то момент мне показалось, что я схожу с ума) Очень сильно, очень.

А потом появился Дикарь. И тут меня накрыло. Накрыло всем ужасом происходящего, накрыло осознанием того, как далеко от идеальности все происходящее, что все это искусственно созданное благополучие - это не есть истиное счастье. А еще, ужаснуло то, что автор, написав эту книгу 80 лет назад, предвидел все то, что будет происходить сейчас. Сегодня в наших руках любые развлечения, но при этом они строго лимитированы - у нас 8часовой рабочий день, если ты не идешь против системы и не работаешь сам на себя. У нас куча отупляющих программ в телевизоре, а читающих людей не так много. Это безумно печально. А посмотреть на все это со стороны действительно нужно.
Последние страницы книги я дочитывала судорожно, буквально взахлеб. Причины две: хотелось узнать как автор поступит с финалом, и одновременно хотелось уйти из этого жуткого мира, так похожего на наш, где у руководства в шкафах все запретное, где правила имеют право нарушать только те, кто их создал, где проще съесть таблетку и забыться. Страшно. Страшно то, как наш мир похож на тот, книжный.
Сильная вещь. Очень сильная.

Когда вам скажут слово «антутопия», что придет вам ассоциативно на ум? Если читали хоть что-то из анутиутопического фундамента (всем известной тройки Замятин-Хаксли-Оруэлл, например), то, скорее всего – слово тотальный. Или, быть может, тоталитарный. На этом каркасе и натянуто больше всего декораций подобных историй.
Тотальный контроль, тотальная слежка, тоталитарный строй.
Дивный новый мир тоже опирается на это же слово, но несколько иначе. Вместо традиционного «все очень плохо», которое обычно берется за основу, Хаксли берет противоположный вариант: а что если все будет очень хорошо? Так хорошо, что стороннему наблюдателю станет жутковато?
И – вот он. Вот он – мир тотального счастья. Не больше не меньше, тотального, поголовного, обязательного.
Но отличие не только в этом. Стоит учесть, что и «Мы», и «1984», и прочие столпы жанра в большинстве своем базируются на некоторых социологических идеях, которые гиперболизируются, возводятся в абсолют, и от которых дальше и выстраивается все остальное, пугающий мир будущего, эта идея становится своеобразным началом координат выстраиваемого мира.
«Старший Брат смотрит за тобой».
«Все мы – винтики единого организма».
«Сжигать в пепел, затем сжечь даже пепел».
Хаксли же берет и делает то, о чем мечтала я, пытаясь придумать модель, отличную от Оруэлла – он отталкивается от физологии, от биологии, от человеческой природы, строит свой новый мир на фундаменте, подозрительно напоминающем нижние ступени пирамиды Маслоу: моментальное удовлетворение всех физиологических потребностей и потребности в безопасности, остальные же аккуратно отсечены за ненадобностью, четко по принципу бритвы Оккама: "не стоит множить сущности сверх необходимого". Потому что, как ни крути, человек, в первую очередь – это животное, поэтому такой подход «снизу», с биологической точки зрения, ничуть не хуже более популярного подхода «сверху». И сделано это хорошо, мне очень понравилось, как это сделано - конвеер, выращивание в пробирке, формирование личности достаточно жесткими методами. Знаете, после того как была в восторге от первых, вроде бы бессмысленных для многих глав о том самом формировании, полезла в интернет узнавать, а как там у мистера Хаксли с биологическим образованием. Промахнулась, но не так уж сильно - двое его братьев таки биологи.
Итак, нет такого понятия, как семья. Отец, мать, муж, жена – все эти слова вызывают в тщательно сформированных на неопавловских рефлексах новых людях глубинное отвращение. Все счастливы, все потребности удовлетворяются раньше, чем сиюминутное желание может прекратиться во что-то большее, все для всех, счастливое кастовое общество выстроенное по принципу айсберга. И – сторонний наблюдатель, дикарь Дикарь, чужой везде, и у себя в резервации, и в новом прекрасном мире; Дикарь, который вырос на Шекспире, то есть вырос на страдании, которое возводится в некий неосознанный культ.
А новому человеку больше не нужно утешение, потому что он счастлив всегда, в режиме 24/7, не знает страха в целом и страха смерти конкретно, а значит, ему не нужно искусство, ему не нужен Бог, не нужна наука, потому что в основе всего, на наш с вами взгляд, прекрасного, лежат неудовлетворенность и страдание. Несчастье – залог индивидуальности, ведь все помнят:

Несчастье – залог инакости. И наоборот.
Сюжетная линия слаба, но это тот случай, когда сюжет – вещь настолько малозначительная, что кто станет обращать на это внимание. Хаксли дает нам детальный снимок, фотографию, на которой улыбаются почти все, причем не потому что дружно говорят «сыр», а за кадром готовы глотки рвать, а потому что вроде как и правда счастливы. Пусть счастье это и похоже на накачивание анастетиком до одури.
Самая, кстати, нестрашная из самых известных антиутопий.

Совершенно не ожидала такого романа от автора "Дивного мира". Хотя я знаю, что есть у него ещё вещи и понеожиданнее. И всё же две вещи роднят эти произведения: политическо-социальное предвидение и трагический конец.
В этом романе Хаксли играет с читателями во все возможные игры. Он и перескакивает с одного героя на другого, и заставляет их прочувствовать одинаковые или диаметрально противоположные вещи, и вводит романиста, который пишет этот самый роман. И персонажи поначалу были одними существами, а под конец как будто бы совсем другие. Например, роман начинается с Уолтера и Марджори. Она пописана с такой скрупулёзностью, как будто знаешь её всю жизнь. Неплохая вроде бы девушка. Но позже автор растаптывает всю эту картину и смешивает её с грязью: она тупая и никчёмная. А конец Уолтера вообще непонятен: про него как будто забыли в финале. Зато его сестре досталось прилично. В процессе чтения последних нескольких глав у меня появилось стойкое ощущение что я читаю Кинга. Не по количеству жертв, а по напряжению.
Ещё Хаксли прекрасный психолог. Каждый персонаж уникален и завершён, такое впечатление что автор знает его как самого себя, пристрастия, мотивацию, реакцию на неожиданные вещи. Помимо прочего это хорошо заметно на примере М-Ж. Когда на арене выступают женщины, роман движется, сюжет развивается, что-то происходит. Мужчины же часто собираются в клубе, сидят на месте, но зато их мысль движется как корабль Стар-трека. Я так ни разу и не смогла уловить, как они умудрилялись из каких-то абстрактных предпосылок вывести совершенно чуждые заключения. Так роман и движется: с женщинами вперёд, с мужчинами вглубь, а иногда он останавливается на месте и начинает описывать характер героя.
В целом почему-то напомнило фильм "Реквием по мечте". Тоже красочно и хорошо.