Собрание сочинений в 5тт.

Какой род ни возьмёшь, обязательно среди порядочных тружеников вдруг вынырнет жулик, а то и разбойник. Таланты сменяли бездарей. Чисто православных нет, обязательно в каком-нибудь колене найдется мусульманин или католик. В самом что ни на есть русском человеке всегда течёт чужая кровь, то немца можно обнаружить, то еврея, то татарина, то такого папуаса - руками разведёшь. На самом деле, если проследить корни, все мы родственники, генеалогия могла бы быть наукой не о знатности, а о родстве людей. Генеалогия не позволяет никому чваниться своими предками. Если были великие, то были и ничтожества, подонки.
Его Величество Случай смешивал в колбе родословные бабок, тётушек, прадедов, любовников, проходимцев, чтобы в каком-то из потомков вспыхнул то ли злодей, то ли гений.

Любой русский писатель, самый великий, радовался, когда удавалось обогатить русский язык хотя бы одним, двумя словами. Карамзин ввёл "промышленность", Достоевский - "стушеваться". Кантемир ввёл в обиход много слов, таких, как материя, природа, идея, центр, депутат. Целые выражения приписаны ему - "смех сквозь слёзы", "пусть страсти не качают весы правосудия" или "пусть слёзы бедных не падают на землю".
Он пустил в обиход великое слово "гражданин".
Странный это дар. Попробуйте ввести новое слово, да чтоб оно укоренилось...

...Неизвестно, почему Петру захотелось в своем французском путешествии заехать в Реймс. Может быть, он хотел посетить Реймский собор, где издавна короновались французские короли. (...)
У входа в собор его торжественно встретили священники. (...) Среди ритуальных предметов священники похвалились молитвенной книгой, требником. Считалось, что книга святая, написана таинственными, никому не ведомыми письменами.
Петр, конечно, не утерпел, взял требник, полистал и вдруг стал громко читать текст - страницу за страницей. Служители были потрясены. Петр объяснил, что книга написана по-церковнославянски. Он выяснил, что привезла ее во времена Ярослава Мудрого его дочь Анна, то есть в XI веке. Отец выдал Анну замуж за французского короля. Для отсталой, тогда раздробленной Франции было честью породниться с киевской княжной. Киевская Русь была передовой, культурной страной. Так Реймс обрёл вместо таинственного требника истинную достопримечательность.