Часовые Вселенной

Перегрузка вдавила Лиминга в кресло, и его кишки попытались обвиться вокруг позвоночника…

Снимай штаны, потому что я хочу проверить твое зрение. Теперь вдохни.

Я бы предпочел остаться живым неизвестно где, чем трупом здесь. Пока живешь – надеешься.

Тяжелее всего давались дни, когда корабль летел по инерции с выключенными двигателями: тишина, бесконечная, безбрежная, почти лишала его рассудка. Он пытался нарушить безмолвие и начинал петь во весь голос или спорить сам с собой вслух. Но это приносило мало радости; его вокальные таланты были ниже всякой критики, а спор он не мог ни выиграть, ни проиграть.

Если жертва уже верит в двух невидимых существ, её не так уж трудно убедить проглотить и третье.

Даже младенца не уговоришь расстаться с подгузником, если вместо слов будешь издавать нечленораздельное мычание.

Гoворят, на oшибках учaтся; будь тaк, челoвечество ужe давнo избавилoсь бы oт глупoсти. В свoе врeмя oн пoлучил немалo жизнeнных урoков, нo бoльшая их чaсть зaбылась чeрез недeлю.

Это был пневматический пистолет, стреляющий разрывными капсулами, наполненными отвратительно пахнущей жидкостью. Любое живое существо, вдохнув этот аромат, вывернет желудок наизнанку; та же участь может постигнуть и стрелка, если он не учтет, куда дует ветер.
Некий земной гений пришел к выводу, что трон царя зверей занимает не лев и не гризли, а небольшое кошкоподобное создание – старина Джо Скунс. Каждая его битва с врагами сводится к победоносному отступлению с поднятым хвостом.

Каждого капитана космического флота преследует постоянный кошмар: ему на хвост садится другой, более скоростной корабль. Дюзы, пылающие огнем, – самое слабое место любого судна: в двигательном отсеке надежную защиту установить невозможно.

Все войны на одно лицо: бывают времена, когда кажется, что они никогда не кончатся, и трудно даже представить, что можно жить в мире.