Дом утраченных грез

Майк был закоренелым атеистом, но купил свечу, зажег и поставил ее за жену. Он не верил в Бога, но верил в свою любовь к ней и всегда считал, что за любовь стоит зажечь свечу в любом храме.

Поскольку душевная рана похожа на любую другую, со временем покрывающуюся некой неприятной коркой, боль от нее легко трансформируется в своего рода ненависть к ней.

Это очень по-мужски. Игнорировать то, что у тебя под носом.

Не существует большей внутренней близости, нежели та, которая даёт близость физическая. Что бы кто ни говорил о духовном, платоническом или интеллектуальном союзе, ничто не связывает так тесно и бесповоротно, как простой, грубый половой акт. Суть в проникновении и приятии, во взаимной отдаче себя. В огне, уничтожающем, и очищающем, и возрождающем, в огне богов.

Рассудок был как рыбацкая сеть: ему удавалось ухватить наиболее очевидные и важные вещи, плавающие вокруг; но реальность состоит также из всего остального, что проскользает сквозь крупные ячейки сети.

Вещь названная, верил Майк, существует; даже если существует как ложь или иллюзия или как совершенное воплощение истины. Ложь существует. Иллюзии существуют. Они существуют, но в иной плоскости, находятся на другой полке.

Бывает встречаешь человека и сразу инстинктивно чувствуешь – это друг.

Я расскажу тебе, что мой отец рассказал мне о Святой Троице правды. Во-первых, сказал он, никто не рассказывает всего. Во-вторых, он убедил меня, что никогда не следует пытаться рассказать все до конца. И третье, что он сказал мне: "Если кто-нибудь когда-нибудь будет пытаться рассказать тебе всю правду, не верь ему".

Есть священное и мирское. И священное пребывает под самой поверхностью жизни, невидимое, но вечное. Оно гремит, оно пульсирует под кожей вещей, но жизнь мирская утратила его. Необходимость выживания, земные заботы, поиск хлеба насущного — всё это нарастило верхний слой, затвердело корой между человеком и священным.

Он пьет, но нет ему облегчения. Это верный способ потерять душу. Есть демоны, живущие в горе, и демоны, живущие в бутылке, и если он зайдет слишком далеко в своем пьянстве, то перестанет быть другом самим себе.