Ваша оценкаКанадский писатель, биолог и этнограф рассказывает о своей экспедиции в тундру, где он в одиночку, живя бок о бок с волками, изучал их повадки, биологию, взаимоотношения с оленями и человеком.
Жанры
Рейтинг LiveLib
4,5
895 оценок
- 563%
- 429%
- 37%
- 21%
- 10%
Ваша оценкаПрочитали 962Хотят прочитать 1369
Рецензии
Аноним19 января 2021 г.Не так страшен волк
Читать далееМолодой натуралист приехал в тундру с целью изучать коварных хищников. Хищники оказались очень милыми. Натуралист быстро отложил винтовку. Насмешил волков, обеспокоил эскимосов, покормил комаров, побегал голым по тундре, поел мышей (и рецептами поделился, ммм).
Про волков в книге только хорошее .
Выводы можно сделать простые: самый кровожадный зверь — комар, а самый злой — человек, а волки — красавчики.Уж не знаю сколько тут правды, а сколько выдумки, смахивает на весёлые байки подвыпившего натуралиста, который что-то рассказывает в тёплом кругу знакомых. Где чистые факты, а где реальность чуть приукрашена, для красоты рассказа?.. Я не возражаю, разговор льётся легко, а история захватывает с самого начала, я бы даже заказала Фарли Моуэту ещё «волчьего сока», пусть продолжает рассказывать. Ещё одна замечательная книга о животных. Мне очень понравилось и я всем рекомендую эту книгу, даже если не особо интересуют волки.
Кстати, если соберётесь читать, то рекомендую найти именно последнюю версию книги. У меня было бумажное издание 2019 года и элеронная версия вот с такой обложкой. Перевод один, но редакция разная, кроме того, я так понимаю, новое издание издание полнее, так как в советской версии что-то подрезала цензура. Не сравнивала постранично, но разница определенно есть, новая мне больше понравилась, в итоге читала только её.
Информация подаётся в очень лёгкой форме. Познавательно и интересно, хотя не то чтобы она была мне особо нужна. Какая скотина человек разумный и так видно. Волки — санитары леса, давно вбито в голову. Не то что бы я собиралась их отстреливать. Опять же, как городской житель, я настолько далека от проблем с дикими животными, что не уверена есть ли у меня особое право рассуждать об этом. Если когда-нибудь и столкнусь с волком, то я или погибну пытаясь его погладить или я не знаю зачем тогда вот это вот всё.
Мне всегда немного тяжеловато даются книги о животных.
Книга весёла, но в итоге грустно. Волк друг человеку, а человек волку не очень. Если бы человек человеку был волк, то всё на свете бы хорошо, но к сожалению человек человеку человек, а это страшновато.
Вот и у нас. Всегда верила, что где то в районе Тамбова у меня живёт куча товарищей. Оказалось перебили их всех уже. Радуйтесь люди, теперь все хорошо.
Если доживу до пенсии, то поеду в Тамбов волков разводить.1373,8K
Аноним19 февраля 2019 г.Жили у проселка три веселых волка
Читать далееВот странное дело. Я вообще-то не особый фанат животных, ну, подумаешь, кошек люблю, их все любят. А вот собак там, лошадей, прочих млекопитающих и не очень - не то чтобы не люблю, но абсолютно к ним равнодушна в реальной жизни. Есть - есть, живут себе - хорошо, рука у меня не тянется их гладить, слезы умиления не наворачиваются при взгляде на мышек, птичек и тэ пэ. Скажу по секрету, птичек я и вовсе недолюбливаю, особенно голубей. Насекомых вот тоже хорошо, если не боюсь. Что было со мной (и с соседями), когда, я лежа в ванной, ощутила легкую щекотку в районе колена, взглянула вниз и обнаружила на нем... мухоловку... я вам словами передать не смогу.
Но при этом я абсолютно обожаю и невероятно люблю книги о животных. Мне настолько импонирует взгляд натуралистов на братьев наших меньших, что практически все книги известных мне писателей этого жанра находятся в моем личном топе. Даррелл, Хэрриотт - будьте уверены, я читала у них все и не по одному разу. Поневоле задумываюсь над причинами такой диссоциации, но пока ни к какому выводу так и не пришла. Возможно, случайная аберрация мозга.
И вот полку таких авторов прибыло. «Не кричи: «Волки!»» улетают в топ. Я прочитала эту книгу за 4 часа, и это я еще пыталась растянуть ее, как могла. Не слишком у меня это получилось, такие книги мне хочется читать взахлеб. Аберрация, да.
Фарли Моуэт - певец севера Канады, тундры и конкретно волков. Не знаю уж почему, но в описаниях Моуэта эти дикие животные выглядят уморительными щеночками, а вовсе не опаснейшими зверьми. Моуэт - биолог-натуралист-госслужащий прибыл на север Канады с особой миссией подтвердить, что резкое уменьшение поголовья оленей-карибу связано с повышенной свирепостью местных волков, а вовсе не с безумными браконьерами, отстреливающими тех самых оленей сотнями тысяч за сезон. Понятная такая миссия. Но беда оказалась в том, что мистер Моуэт оказался чокнутым фриком, помешанным на живой природе, а кто еще ради эксперимента будет месяц есть мышей (мышь жареная, мышь вареная, и особенный изыск - мышь под соусом!)? Вот странно, разве не только нормальные люди поедут на практически крайний Север на год жить в еле отапливаемой палатке и круглыми сутками наблюдать за волками за канадский МРОТ? И никак у него пасьянс не сходился в расклад волки - убийцы оленей. По-другому сходился.
Но дело даже и не в этом внешнем сюжете, хотя и в нем тоже. Фарли Моуэт настолько уморительно смешно рассказывает о животных, да в общем-то обо всем он рассказывает уморительно смешно, что я ржала (другого слова не подберу) в голос буквально на каждой странице. Троица волков, которые прожили бок о бок с Фарли, выглядят если не очеловеченными, то одомашненными точно. Любимыми питомцами Фарли. Георг, Ангелина и Альберт - и четверо волчат, стали и моими любимыми питомцами тоже.
Гордый и величавый отец семейства Георг. Игривая и веселая подруга Георга - Ангелина, и заботливая мать, конечно же. И ревнивая жена тоже, как она ловко поставила подножку Георгу, пока они с Альбертом наперегонки мчались к эскимосской лайке Кию. Альберт - над его ухаживаниями за этой лайкой просто невозможно не ухохотаться. Вот даже сейчас вспоминаю и смеюсь. Он оказался страстным любовником, этот Альберт. А еще заботливый дядюшка неутомимым волчатам Георга и Ангелины. Добрую половину книги занимают смешные наблюдения за этим трио.
Оставшуюся же половину Моуэт вместе с эскимосом Утеком провел в каноэ, наблюдая за сезонной миграцией оленей и волков и попадая во все больше и больше забавных ситуаций. Не обойдется в книге и без горьких наблюдений за людьми, конечно же, особенно за чинушами разных мастей. Интересно теперь узнать, чем же закончилась его миссия по подтверждению злобных нападок на волков. В книге об этом не говорится, но даже на ЛЛ в разделе Критика пишут, что некоторые заметки Моуэта неверны, так как он изучал только волков конкретного региона, которые не имеют частых контактов с людьми. В других же регионах волки далеко не такие безобидные зверушки. Но если честно, мне все равно. Пусть так. Но в этом конкретном регионе, в этой конкретно книге у меня теперь всегда будут три любимых волка!
1123,3K
Аноним15 января 2024 г.С волками жить….
Читать далееПосле знакомства с миром обезьян и замечательным голландским биологом Франсом де Ваалем мне захотелось узнать, как обстоят дела у волков, тем более, что ученый мельком упоминал в своей книге и псовых. Но мне не повезло: я выбрала данную книгу, но это совсем иной вид литературы и имеет мало общего с научными исследованиями, хотя она весьма разрекламирована на ЛЛ и получила массу хороших оценок. Данное произведение скорее из серии «как я провел зиму, весну и лето с волками», при этом «Я» писателя тут занимает не менее важное, а скорее даже основное место по сравнению с описанием непосредственно наблюдаемых зверей. Именно с рассказа о себе начинает автор данную книгу, о том, как он решил стать биологом и как после окончания университета поступил на работу в Службу изучения животного мира Канады.
Причем написано все это с большой долей юмора, легко и вполне занимательно, вот только совсем не шутки и «байки» искала я в данной книге, поэтому чтение нельзя назвать приятным. Я заинтересовалась, когда Фарли Моуэт добрался до тундры центрального Киватина, ведь он был в одиночестве оставлен летчиком посреди замерзшего озера и стало любопытно, как биолог собирается пережить холода, где будет ночевать, как готовить себе пищу. Но и тут меня ждало разочарование - удачно подвернувшийся местный житель, имеющий избушку в паре километров от места высадки нашего героя, решил вопрос с проживанием Фарли Моуэта.
Писатель, видимо, чтобы повеселить читателей, играет роль этакого «Иванушки-дурочка», постоянно показывая себя в глупом свете и иронизируя над происходящим. И даже в достаточно серьезных вопросах, таких, как уничтожение поголовья северных оленей – карибу, он большую часть времени именно в подобном стиле ведет свое повествование, только ближе к концу, наконец, обретая серьезность.
— Как вам известно, лейтенант Моуэт, проблема Canis lupus приобрела общенациональное значение. За один только прошлый год наше министерство получило не менее тридцати семи меморандумов от депутатов парламента, и все они от имени избирателей настойчиво требуют принять меры против волков. В большинстве случаев жалобы исходят от таких мирных и незаинтересованных общественных организаций, как рыболовные и охотничьи клубы. Что же касается деловых кругов, преимущественно крупных фабрикантов по производству боеприпасов, то их поддержка придает особый вес законным протестам избирателей, граждан нашей великой страны. Претензии сводятся к тому, что волки уничтожают оленей, поэтому наши сограждане все реже привозят с охоты богатую добычу.
Вы, очевидно, знаете, — продолжал шеф, — что мой предшественник подготовил для министра справку, в которой резкое сокращение поголовья оленей объяснялось ростом числа охотников (по его данным, на каждого оленя приходится пять человек). Министр, поверив ему на слово, начал было зачитывать этот документ в палате общин, но его быстро заставили замолчать криками: «Лжец!», «Волчий прихвостень!». Через три дня моему злополучному коллеге пришлось оставить государственную службу, а министр выступил в печати со следующим заявлением: «Министерство по делам Севера и ресурсам намерено сделать все возможное, чтобы положить конец кровавой резне оленей, чинимой стаями волков. Предусмотрена широкая программа исследований этой жизненно важной проблемы с привлечением всех имеющихся в распоряжении министерства сил и средств. Население Канады может быть уверено, что правительство, членом которого я имею честь являться, примет все меры для устранения нетерпимого положения»
По утверждению охотников, волки вскоре окончательно уничтожат оленьи стада — ведь каждый волк ежегодно режет несколько тысяч карибу просто так, из кровожадности, тогда как ни один траппер и подумать не смеет о том, чтобы застрелить карибу, разве что в порядке самозащиты. А одна женщина обогатила мои знания весьма странным сообщением: по ее словам, с тех пор как здесь создана американская авиационная база, количество волков перешло всякие границы, и теперь остается один выход — если тебя укусят, отвечать тем же.
Как-то волк, больной и умирающий (дело происходило во время эпизоотии 1946 года), забежал в Черчилл. Первым на него наткнулся капрал канадской армии, возвращавшийся из пивного бара в казарму. Согласно рапорту храброго вояки, на него набросился гигантский волк, и ему едва удалось спастись бегством. Пробежав добрых два километра, он скрылся под кровом караульного помещения. Правда, капрал не мог продемонстрировать физических доказательств выдержанного испытания, но психическая травма была, несомненно, глубокой. Поднятая тревога вызвала в лагере панику, близкую к истерике. На борьбу с волком были двинуты американские и канадские воинские подразделения. Отряды людей, вооруженных винтовками и электрическими фонариками, с выражением непреклонности на лицах прочесывали окрестности, готовые отразить угрозу, которая за несколько часов успела разрастись до нескольких стай голодных волков.
Поэтому на первый раз я удовлетворился кольцевым маршрутом вокруг избушки в радиусе трехсот метров.
Эта экспедиция многого мне не дала, если не считать находки четырех или пяти сотен оленьих скелетов; по существу вся окружающая территория была, точно ковром, покрыта костями карибу. В Черчилле мне удалось выяснить, что трапперы никогда не стреляют в карибу — значит, их зарезали волки. Таков был трезвый научный вывод. Если принять, что норма убыли оленей одинакова во всем районе, то по обнаруженным скелетам можно судить, что только в Киватине волки губят в среднем двадцать миллионов оленей в год!Зато с большим удивлением заметил, что плотность покрова из останков карибу уменьшается по мере удаления от промысловой избушки почти в геометрической прогрессии. Меня крайне озадачило, что волки выбирают место для страшной бойни почему-то ближе к человеческому жилью, и я решил расспросить об этом Майка, если, конечно, когда-нибудь его увижу.
Правда, за последнее время я на собственном опыте разубедился во многих научно обоснованных поверьях, но тем не менее не мог себе представить, что, нападая на оленьи стада, могучий и смышленый волк ограничивается отбраковкой больных и слабых, хотя может выбрать любого самого крупного и жирного оленя. К тому же у меня имелся превосходный аргумент, которым я намеревался сразить Утека.
— Спроси-ка его, — обратился я к Майку, — откуда в таком случае взялось столько скелетов крупных и, очевидно, здоровых карибу, которыми усыпана вся тундра вокруг твоей избушки и на несколько километров к северу от нее?
— Незачем его спрашивать, — невозмутимо ответил Майк, — я сам убил этих оленей. У меня четырнадцать ездовых собак, всех их нужно кормить, на это требуется не меньше двух-трех оленей в неделю. Самому мне тоже хочется есть.
А кроме того, я убиваю уйму оленей в районе промысла пушнины. У каждой оленьей туши ставлю четыре-пять капканов и на эту приманку ловлю немало песцов. Мне не годятся тощие карибу, а нужны только большие, жирные.
Потрясенный, я мог только спросить:
— И сколько оленей ты добываешь в год?
Майк горделиво усмехнулся:
— Я меткий стрелок. Две-три сотни, а может, и больше. Зимой 1959 года канадская Служба охраны природы, продолжая борьбу с волками, направила в тундру Киватина специалистов по истреблению хищников. Прилетев на самолете, они разбросали в определенных пунктах приманки с ядом.Охотники и торговцы пушниной с поразительным единодушием утверждали, что сами они убивают не больше одного, от силы двух карибу в год, а волки режут оленей несчетными тысячами. И хотя я никогда не был силен в математике, все же я подвел итог данным, которыми располагал. Будучи от природы человеком осторожным, я вдвое уменьшил число охотников и наполовину скостил отстрел оленей против количества, указанного Майком. Но сколько бы я ни перемножал цифры, результат получался фантастический: в этом районе трапперы ежегодно убивают 112 000 оленей!
Трапперы терпеть не могут волков не только как конкурентов в охоте за оленями, но и потому, что волки выводят из строя целые линии ловушек, захлопывают легкие капканы, поставленные на лисиц и песцов, а сами благополучно уходят. Кроме того, большинство белых охотников боятся волков, некоторые испытывают буквально смертельный страх, а, как известно, ничто так не возбуждает в человеке ненависть, как страх.
Самими действиями федеральное правительство и власти в провинциях усугубляют эту злобу: устанавливают премии от десяти до тридцати долларов за каждого убитого волка; в годы низких цен на песцов и другую пушнину эти премии превращаются, по существу, в субсидии, выплачиваемые трапперам и торговцам пушниной.
А между тем в первую зиму моих исследований один траппер, промышлявший на границе между Манитобой и Киватином, получил премии за уничтожение ста восемнадцати волков, из которых сто семь были молодняком, родившимся минувшей весной. По закону он был обязан поймать их капканами или взять на ружье. Фактически же (так поступали и поступают все, пользуясь попустительством властей) он просто разбросал на огромном пространстве тундры невероятное количество приманок со стрихнином, в результате чего почти все песцы, лисицы, росомахи и более мелкие хищники были уничтожены. Но это не важно: песцы в тот год ничего не стоили. Зато за каждого убитого волка выплачивалась премия в двадцать долларов!
Из-за этого шутливого тона сложно понять, что из описываемого реально происходило, а что добавлено для красного словца. Более того, так как большую часть времени исследователь наблюдал лишь одну волчью семью, трудно определить, свойственно ли такое поведение всем волкам или только этим. Например, удивительно, что изучаемая семейная пара вместе уже как минимум 5 лет, но большую часть времени кроме вожаков-родителей и «дядюшки» в стае нет взрослых особей, только новорожденные волчата (любопытно, где же прошлогоднее потомство?)
Так же, на мой взгляд, автор слишком очеловечивает животных, особенно странно смотрятся тут рассуждения о волчицах-девственницах, о верности (которая вызывает вопросы, так как в другой книге я читала, что моногамия волков все же не является строго обязательной для этого вида), а так же о самодовольстве самца после спаривания.
Самки-девственницы (а все волчицы сохраняют невинность до двухлетнего возраста) спариваются в это время и в отличие от собак, которые многое переняли от своих хозяев, сходятся только с одним волком, которому остаются верны всю жизнь.
Если фраза «только смерть разлучит нас» для большинства людей не более как жалкий обман в брачном договоре, то у волков это непреложный закон. Волки строго придерживаются единобрачия, и хотя восхищаться подобной добродетелью не обязательно, однако приписывать волкам крайнюю распущенность в половых связях по меньшей мере ханжество.
Я не знаю, сколько времени Альберт прожил холостяком, но, несомненно, долго. Волк на такой скорости подлетел к привязанной Куа, что проскочил мимо. На какую-то долю секунды мне показалось, что он принял нас за соперников и мчится к палатке, чтобы разделаться с нами, но он повернул обратно и снизил скорость. До Куа, охваченной экстазом ожидания, оставалось всего два-три метра, как вдруг в поведении Альберта произошла удивительная метаморфоза. Он с ходу остановился, опустил свою большую голову и превратился… в шута.
Это было тяжкое зрелище. Плотно прижав уши к широкому черепу и растянув губы в безобразную гримасу, волк начал извиваться, как щенок, — возможно, он хотел изобразить безумную страсть, но, на мой взгляд, это скорее смахивало на симптомы старческого слабоумия. В довершение всего он заскулил отвратительным льстивым фальцетом — совсем как китайский мопс.
От такого необыкновенного поведения Куа пришла в замешательство. Очевидно, за ней еще никогда не ухаживали столь удивительным образом. С негромким ворчаньем она попятилась от Альберта, насколько позволяла цепь, чем вызвала у волка новый приступ безумного унижения. Он пополз за ней на брюхе с выражением полнейшего идиотизма на расплывшейся морде.
Я начал разделять опасения Куа и, решив, что Альберт окончательно спятил, поднял винтовку, чтобы спасти собаку. Но Утек с откровенно непристойной улыбкой остановил меня и дал понять, что это обычная волчья манера ухаживания
Поэтому я ограничусь лишь итоговым замечанием — как показали наблюдения, Альберт, несомненно, знал толк в любви.
Да, ночь выдалась кошмарная. Не успели мы закрыть за собой дверь, как Альберт завыл. Он вопил, причитал и голосил, не делая ни малейшей паузы. Собаки отвечали ему оскорбительным лаем и воем. К этой душераздирающей какофонии Куа присоединила пронзительные заверения в вечной любви.
На следующий вечер Альберт вновь присоединился к традиционному волчьему хору. Только теперь в его голосе появились самодовольные нотки, звучал он сильно и сочно.
Я невольно стиснул зубы — терпеть не могу бахвальства, даже у волков.
.Отдельно хочется упомянуть и об отношениях героя с эскимосами, которые полны различных недоразумений, а так же о поедании автором мышей (в остальном писатель не распространяется о своем рационе и остается только догадываться, чем он питался долгие месяцы, достаточно ли было припасов, привезенных с собой?)
В поисках решения прошло несколько дней, и вот как-то утром, когда я препарировал леммингов и полевок, меня вдруг осенило — почему бы мне самому не стать «подопытным кроликом»? Правда, человек не относится к числу чисто плотоядных животных, однако это недостаточно веское возражение. Другое дело, что я «имелся в единственном экземпляре» и поэтому нельзя было одновременно получить материалы для сравнения. Но это препятствие легко устранить, нужно только установить два периода: вначале я буду сидеть на одних мышах, а затем ровно столько же времени мой рацион будет состоять из мяса и свежей рыбы. Достаточно в конце каждого периода провести ряд психологических тестов и сравнить полученные результаты.
Поначалу есть такую мелюзгу — с массой мельчайших костей — показалось мне чистой мукой, но вскоре я убедился, что кости можно разжевывать и глотать. Вкус «мышей» — чисто субъективное восприятие, не имеющее ни малейшего отношения к эксперименту. На мой взгляд, он оказался весьма приятным, разве что мясо было чересчур нежное. Со временем, однако, «мыши» мне приелись, аппетит пропал, пришлось разнообразить способы приготовления.
Для приготовления этого деликатеса требуются: дюжина упитанных мышей, чашка муки, кусок бекона, соль, перец, чеснок, этиловый спирт. (Следует заметить, что бекон вполне можно заменить обычной соленой свининой.)
Теперь оставалось только надеть противогаз. Да, да, я не обмолвился, именно противогаз. Меня снабдили не только противогазом, но и ящиком слезоточивых гранат — с их помощью я должен был выгонять волков из логова, чтобы пристрелить, когда мне понадобятся образцы для анатомирования.
Убедившись, что первая порция кала размокла, я напялил маску, выложил помет на белое эмалированное блюдо, позаимствованное в хозяйстве Майка, и принялся орудовать щипцами и скальпелем. С помощью лупы я определял составные части и результаты заносил в записную книжку.
Процесс был весьма трудоемкий, но любопытный. И вскоре я так погрузился в работу, что совершенно забыл обо всем окружающем. Когда же часа через два я с трудом выпрямился, чтобы размяться, и случайно глянул в сторону избушки, то неожиданно увидел перед собой человек двенадцать незнакомых эскимосов, которые с выражением несказанного удивления и испуга уставились на меня.
Так что, подводя итог, если вы любите юмор и записки путешественников о различных курьезных ситуациях, если цените рассказы о животных, то эта книга вполне подойдет, но не стоит ждать от нее серьезного подхода и научных фактов о животных. Скорее книга написана для того, чтобы сломать стереотипы о «злых волках» и обратить внимание на то, что охотники и правительство уничтожают канадскую фауну, но, к сожалению, автор пишет об этом слишком поверхностно.
968,4K
Цитаты
Аноним30 сентября 2009 г.Читать далееДва джентельмена вылетели на собственном спортивном самолете,
чтобы помочь миру избавиться от опасных хищников. В прошлые разы (а они
охотились так не в первые) они убивали помногу, а пилот стал почти
виртуозом - он научился летать так низко, что почти касался волков лыжами
самолета. Однако на сей раз он подлетел слишком близко. Загнанный волк
повернулся, высоко подпрыгнул и вцепился в одну из лыж. Он погиб в
последовавшей катастрофе, но вместе с ним погибли и охотники. Этот
трагический случай был описан в популярнейшем спортивном журнале как
пример коварства волков и безграничного мужества людей, идущих с ними на
бой. Это, конечно, классический прием: когда бы люди бездумно ни убивали
живое существо (это относится и к человеку), они стремятся всячески
оправдать свои действия и приписывают жертвам все мыслимые пороки. И чем
меньше поводов для убийства, тем шире кампания, направленная на поношение
убитого.192,3K
Аноним3 декабря 2012 г.Если фраза "только смерть разлучит нас" для большинства людей не более как жалкий обман в брачном договоре, то у волков это непреложный закон.
181,1K
Подборки с этой книгой
Экранизированные книги
- 1 811 книг
Маленькие, но интересные.
- 505 книг
Non-Fiction. The best of the best
- 232 книги
Флэшмоб 2011. Подборка глобальная :)
- 2 165 книг
Ветер странствий
- 978 книг
Другие издания
