Логотип LiveLibbetaК основной версии
Обложка
User AvatarВаша оценка
4,3
(68)

Пустой амулет. Рассказы 1976—1993 годов

Пол Боулз
«Человека, который написал эту книгу, не существует. Писателя не существует. Он существует только в книгах, вот и все». Пол Боулз «Каждый рассказ Боулза — это отдельная вселенная, существующая по своим законам. Общее у них одно — инфернальная экспрессия, способная любое обыденное описание превратить в языческую мистерию. Ты словно оказываешься в мире, реальность которого размыта, смазана — будто четкую фотографию расцарапали ножом и облили соляной кислотой. Тут нет ни яви, ни сна. Тебя засасы...

Жанры

Рейтинг LiveLib

4,3
68 оценок
  • 5
    51%
  • 4
    37%
  • 3
    10%
  • 2
    0%
  • 1
    1%
User AvatarВаша оценка
Прочитали 72Хотят прочитать 80

Рецензии

  • Аватар пользователя
    Аноним10 января 2021 г.

    Два мира - две системы

    Пол Боулз - классик американской литературы, проживший всю взрослую жизнь в Марокко, причем история его переезда туда связана с еще одним классиком Гертрудой Стайн, которая так и сказала ему: "Вы должны поехать в Танжер". Рассказы в сборнике посвящены в основном жизни в Марокко и других восточных колониях.
    Не буду рассказывать про все произведения, но, в общем, их можно разделить на несколько категорий: мистические случаи (Аллал, Киска), обычная жизнь в колониях от лица аборигенов (Муж, Буаяд и деньги ), обычная жизнь в колониях от лица приезжих(Сплетня и лестница, Джулиан Вриден, Ужин у сэра Найджела), столкновение двух культур (Пустой амулет, Слишком далеко от дома), пара рассказов (Массачусетс, Нью-Йорк) написанных в виде рассказа от первого лица без знаков препинания и прописных букв о жизни в Америке и колониях (как мне кажется "История Лизи" Кинга вдохновлена именно рассказом Массачусетс).

    Теперь о тех рассказах на которых хочется остановиться подробней - небольшое произведение эпистолярного жанра "Неприятные слова", в котором Пол Боулз от своего лица пишет письма какому-то неизвестному нам собеседнику, пытаясь немного развлечь его, рассказывая случаи из своей жизни. В конце мне показалось, что автор пишет эти письма самому себе, как бы оставшемуся в прошлом веке


    Очевидно, я ничем не могу Вам отсюда помочь, и мне остается прекратить диалог. Но я надеюсь, что, погружаясь в добровольное небытие, Вы вспомните (хотя Вы и не вспомните), что я предпринял эту скромную и бесплодную попытку помочь Вам остаться человеком

    И ещё один рассказ, который затронул какие-то струны в душе - это "Слишком далеко от дома", о жизни брата и сестры в чуждом им мире, где брат уже освоился и живет полной жизнью, фотографирует и пишет картины, а сестра находится как на линии фронта, где всё ее пугает, но потом, пройдя через не совсем понятные и поддающиеся логическому объяснению ситуации, она привыкает к обстановке, но без особого сожаления покидает чуждый ей мир.

    Ну и о рассказе, давшем название всему сборнику "Пустой амулет", он посвящён столкновению двух культур, двух мировосприятий: муж врач, воспитанный западной культурой, жена воспитана в восточной, на этой почве возникает конфликт по поводу методов лечения. Муж подарил жене золотой амулет с бумажкой внутри, на которой ничего не было, а она считала что там божественные благословения, что впоследствии послужило причиной ссоры, а потом и развода. Возможно, Автор этим хотел сказать, что восточная культура, это пустая бумажка, внутри золотого украшения, которую более просвещенные люди передают невежественным массам для успокоения.

    В принципе хорошо

    Читать далее
    14
    401
  • Аватар пользователя
    Аноним26 декабря 2016 г.

    Парящий сокол как символ вечности

    Садись ближе к огню, друг, и расслабься. Больше никуда идти не надо, да и куда ты пойдёшь на ночь глядя? Здесь, в Сахаре, солнце садится быстро, а темнеет ещё быстрее. Вот тебе трубка с кифом. Вдохни дым, почувствуй киф в свое голове. Теперь слушай: я расскажу тебе про Пола Боулза и про его мастерство сочинять истории.

    Пол Боулз, без сомнения, автор в высшей степени удивительный. Сам посуди: много ли тебе известно людей, променявших Нью-Йорк на далёкий марокканский город Танжер? Берроуза не считай, он, во-первых, из Сент-Луиса, а во-вторых, он всё-таки вернулся в Америку. Боулз же остался в Танжере до конца. Говорят, Танжер – особенных город, и люди здесь непростые. Можешь быть уверен, что Боулз впитал эту особость каждой частичкой своего разума. И вот, погляди, что из этого вышло. Чтобы несколько раз не вставать, послушай сразу о трёх сборниках. Поверь мне, так будет лучше для тебя. И порядок - самый подходящий.

    Знаки во времени

    Короткие марокканские истории. Видишь, там, вдалеке, парит сокол? Самое подходящее место, чтобы начать. Голые равнины, пересохшие реки. Дыхание солнца опаляет землю дочерна. Здесь принимают истинную веру и с большой охотой режут глотки. Назареи ничего не смыслят в исламе, как не смыслят они в мусульманах. Ты понимающе киваешь, стало быть, согласен.

    Эти истории – тяжелые, тягучие, как раскалённый полуденным жаром воздух, застывший без малейшего дуновения ветерка. Ты можешь перестать вдыхать киф, но всё равно будешь чувствовать его в своей голове. Потом ты видишь – так ясно, будто стоишь рядом и смотришь. Шейхи, французы, испанцы, евреи, мулы, аромат жасмина, все вместе они составляют память. Память о делах давних и не очень, действительных и мнимых, реальных и сказочных. Бесцветных, как все воспоминания. Таков Боулз-рассказчик, а каков он романист, про то у других выспрашивай.

    Знаков мало, и ты рассмотришь их быстрее, чем в кисете кончится киф.

    Полночная месса

    Танжер, Сахара, Марокко, Африка, Испания, Париж, Америка. Не удивляйся, такой набор не случаен, ведь первый рассказ называется «Друг мира».


    Нет ничего удивительного, что в Сахаре, где воздух, свет, даже небо наводят на мысль о некой неизведанной планете, особенности человеческого поведения тоже зачастую выглядят непривычно. Поведение строго определено, простора на личные варианты немного. Если обстоятельства дают возможность напасть и ограбить, это в порядке вещей; более того, такого поступка требует обычай.И снова – мусульмане, евреи и назареи, потому что Марокко, долгое время пробывшее под иностранным владычеством – это всегда мусульмане, евреи и назареи. Тут, в северной Африке, это обычное дело – со времён пророка Мухаммеда.

    Будь они мусульманскими детьми, он бы с ними поговорил, но поскольку они были евреями, он вообще воспринимал их не как детей, а просто как помеху на пути — точно кактусы, которые приходится осторожно перешагивать, когда обойти не удается.

    Эти рассказы обволакивают сознание, как пустыня обволакивает взор. Куда не смотри, везде песок, песок, один только песок. Но присмотришься – и увидишь, как пробежал пустынный тушканчик. А там – проползла змея. А вон там из-за бархана выглядывают – видишь? – верхушки пальм. А на горизонте, гляди, плетётся караван хаддауитов... Нет, друг, это не киф и не мираж, это просто чьё-то дремучее невежество, подцепленное Боулзом на остриё пера. Впрочем, ты не обязан принимать мои слова на веру.


    Мусульмане — единственные правильные люди, только их и можно понять. Но раз ты их понимаешь, ты им не веришь.

    Читать Боулза – всё равно что загорать на зыбучем песке. Сперва чувствуешь приятное тепло, потом становится жарко, потом ещё жарче, а потом песок засасывает окончательно, и остаётся только запекаться, как картошка.

    У Боулза всё в дело идёт: и жизнь, и смерть, и быль, и небылицы, и легенды разные, и всякие истории о том, как приехал кто-нибудь в Танжер – а потом из Танжера уехал, но уже совсем другим.


    Другой невезучий фких пробыл во временном пузыре женщиной, но вернулся в мир с большой мудростью.

    Такие дела, друг, человек может уехать из Танжер, но Танжер останется в человеке навсегда. Кому, как не Боулзу, знать это, верно? Он, проживший в Танжере столько лет, похоже, научился понимать – и Танжер, и его жителей. Пропитался африканской мудростью, если, конечно, тут можно найти мудрость.

    Пустой амулет

    Здесь, в Танжере, иной раз, захворав, принимают размешанную в воде землю. Так лечились и сто, и двести, и пятьсот лет назад. Назареи прикладываются к иконам и носят ладанки, мусульмане носят амулеты от мудрых фкихов. Для них нет ничего хуже пустого амулета, для них пустой амулет – всё равно что пустой крест, и от этого случаются разные истории. Живя в Танжере, Боулз наверняка слышал немало таких; впрочем, такие истории можно найти в любой стране. Если ты перестанешь курить киф и раскроешь уши, то наверняка услышишь.


    Да, — сказала она уверенно. — Всем известно, что назарейские лекарства работают лучше, если с ними принимать мусульманские. Сила Аллаха велика.

    Но вера – не единственное, чем жив человек, а в Танжере люди похожи на людей из других мест; ничто человеческое им не чуждо. Кто-то любит змей, кто-то хочет стать кошкой, кто-то любит кровь. Как и везде, такое поведение осуждается обществом, марокканское – не исключение.

    Между тем место действия ширится: и Шри-Ланка, и Тайланд, и Массачусетс, и Нью-Йорк, и весь мир. Воистину Боулз – друг мира, но такого мира, чей центр непременно в Танжере. Люди едут в Танжер, как в землю обетованную. Они делают это со времён крестовых походов, но об этом ни слова нет у Боулза. Зато у него есть слова о многом другом, в том числе в виде писем, которые назареи шлют друг другу в попытке понять происходящее.

    Таковы рассказы Боулза. О временах и нравах. О людях и зверях. О разных верах и о тех мыслях, которые посещают людей, забирающихся далеко от дома. О том, как жарко светит солнце, и как холодны африканские ночи.

    Читать Боулза – всё равно что слушать притчи, лёжа на низкой кровати без сетки, и ждать того неизвестного, что может в твою кровать заползти. И если это будет скорпион... Но нет, в рассказах всё не настолько плохо.

    Ну что ж, пора заканчивать рассказ. Тебе, друг, наверно, уже пора. Да и киф уже закончился... Что говоришь? Откуда у тебя взялась такая длинная борода? И морщины на лице? Ты спрашиваешь, почему обветшала одежда? И почему слабость в теле, как у старика?

    Почему, почему... Потому что думать надо было, прежде чем приходить в пещеру к гиене, да ещё и угощаться её кифом!

    Читать далее
    8
    215
  • Аватар пользователя
    Аноним22 марта 2015 г.

    Не имею представления, как эта книга оказалась в моём вишлисте, но, найдя её, я посчитала, что отнюдь не плохо познакомиться с автором с коллекции рассказов, тем более, что книга вроде небольшая. Автор мне очень понравился. Рассказы все как один отличные, читаются с удовольствием и легко.
    Все они - зарисовки из жизни марокканцев, тайцев, шри-ланкийцев, а также белых ээ... колонизаторов, как их ещё назовёшь. На самом деле, когда не упоминается город, местом действия может оказаться что угодно - загадочный Восток. Также и со временем действия. Некоторые рассказы полностью арабские, так что они с тем же успехом могли попасться в "Тысяче и одной ночи" без особых искажений. На самом деле нет, рассказы Боулза слишком уж цепляющие, раньше так не писали. В некоторых встречаются элементы фантастики, к примеру, первый рассказ "Аллал" - там мальчик меняется телом со змеёй. Через какое-то время начинает казаться, что в Марокко творится такое безобразие и неразбериха, что вполне возможно, что и действительно мальчик переселился в змею, ничего удивительного от такой жизни. Жизнь в Марокко - это базар, шум, гам, грязь и никто никому не доверяет. Ну и случиться может что угодно и никто не удивляется.
    Боулз почти совсем объективно преподносит восточную культуру, которую белому человеку невозможно понять никак, такой, как она есть. Просто она другая, нам приноровиться очень сложно, но что поделаешь. Им нас тоже сложно понять. Во втором рассказе, "Вы забыли в автобусе свои лотосовые стручки", тайский монах спрашивает европейца, в чём сакральный смысл разных видов галстуков, носимых белыми. Ответ, что никакого смысла нет, его не удовлетворяет, слишком уж неправдоподобно.
    Конечно, надо ещё присмотреться к романам Боулза, но думается мне, что этот человек не может писать нудно и неинтересно. Он как Карен Бликсен, которую он упоминает в рассказе "In absentia", свой человек в Африке (иногда - в Азии).

    Коротенько содержание, для себя


    Вы забыли в автобусе свои лотосовые стручки - Таиланд, два европейца, три местных монаха. Взаимодействие культур.
    Увольнение - марокканец-дворецкий с свой выходной нечаянно стал свидетелем преступления. Ему пришлось сбежать из города, чтобы бандиты не заподозрили, что он их сдал, а когда вернулся, госпожа не взяла его обратно на работу, хоть это и не его вина.
    Мадам и Ахмед - садовнику Ахмеду пришлось пойти на подлог, чтобы сохранить свою работу, очернив работу других. В Марокко никому нельзя верить, а белые госпожи так доверчивы.
    Киска - ещё одна фантастическая история, как девочка превратилась в кошку. Не стоит ломать детям психику, называя их животным, а не настоящим именем.
    Муж - сложная история марокканских семейных отношений. Муж жил за счёт жены, она работала у белых и заодно незаметно приворовывала. Затем он её обидел, продав хорошенькую вещицу, которую она хотела оставить себе. Он не выдержал её обид и ушёл к другой, а она ему в конце-концов отомстила. Любви ни на грамм, только тонкий сиюминутный расчёт.
    В «Крунгтеп-плазе» - управляющий отелем подло себя ведёт, но когда видит, что его секретарша поступает на его взгляд неправильно, он ставит на ней клеймо и собирается уволить.
    Буаяд и деньги - Буаяд с другом в складчину покупает овец и они откармливают их к празднику. Их забирает местный полковник, обещая отдать деньги потом, а сам их кидает. Типичная история, ага. Дальше начинается почти фантастика, потому что Буаяду удаётся со своей историей дойти до короля и справедливость даже восстановлена.
    Домик - ещё одна история о сложных семейных комбинациях, в которых действует один тонкий расчёт, а человеческая жизнь не стоит ни гроша. Молодая семья перевозит к себе в домик свекровь из деревни. Она придумала тончайшую многоходовочку, чтобы отравить родителей невестки, чтобы выправить жилищную ситуацию детей. Даже суд её не смутил.
    Пустой амулет - муж-врач решает пресечь все попытки самолечения невежественной жены и подсовывает ей пустой амулет. А то она было начала по совету соседок кушать землю с могил святых. Амулет прекрасно помог ей стать здоровой и землю есть больше не надо было. Но потом жена обнаруживает обман, сразу же заболевает от этого и разводится с мужем - такое не прощается.
    Сплетня и лестница - месье Дюкро удаётся воспользоваться ситуацией и вывозит из страны крупную сумму денег в гипсе.
    В красной комнате - Шри-Ланкийская история. Герой вместе с родителями попадаются какому-то прилично выглядящему прилипале. Из вежливости они соглашаются посетить его дом, который он якобы продаёт. Позже герой узнаёт, что это был сумасшедший, а в комнате, куда он их привёл, он убил свою жену. Герой решает не сообщать об этом родителям, ибо мать его считает, что чего не знаешь, о том не тревожишься.
    Массачусетс, 1932 г., Нью-Йорк, 1965 г и Танжер, 1975 г. - три истории в одинаковом стиле, написанные без единого знака препинания - словесные потоки трёх человек. Массачусетский старик живёт в одиночестве и выговаривается потенциальному покупателю на его дом о своих двух женитьбах, закончившихся одинаково самоубийством жён. Нью-Йоркская рассказчица выговаривает историю своей подруги, которая так никогда и не взялась за ум, а уехала в Танжер и стала там совсем как местной. Танжерская жительница выпаливает запутанную историю о том, как они с мужем по-чёрному отплатили своей благодетельнице, став невольной причиной её смерти. В принципе, они действительно не совсем виноваты, но чувство вины у рассказчицы отнюдь не безосновательно.
    Джулиан Вриден - не стоит гнобить собственного ребёнка, а то он может отомстить. Американская история, но марокканские нравы.
    Хью Харпер - у Хью очень странный вкус, ему нравится пить человеческую кровь. Если в странах первого мира это кажется чем-то ужасным, то марокканцам это кажется даже несколько понятным - конечно, жидкую белую кровь надо подновлять крепкой арабской. И всё же возникает подозрение, что коран такого не поощряет.
    Неприятные слова - странная серия писем героя-Боулза к старому знакомому. Герой-Боулз пытается расшевелить его, чтобы тот после болезни не потерял живости мысли, троллируя его.
    Неуместный визит - святая Розенда решается вернуться на землю. Сначала у неё были некоторые трудности с адаптацией, но вроде бы всё разрешилось. Но ей так и не удалось смириться с тем, что богослужение полностью изменилось - это богохульство.
    In absentia - опекун отправляет свою подопечную племянницу на каникулы к знакомой на Гавайи с напутствием вытянуть из знакомой немного деньжат. Вместо этого девочка пускается во все тяжкие и полностью прекращает контакты с опекуном, переходя под крыло такой похожей на неё богатой авантюристки. Невольно возникает вопрос - а не подстроил ли он всё это специально, потому что уж больно дорого ему стала обходиться девочка?
    Ужин у сэра Найджела - странная зарисовка, как сэр Найджел приехал из боле диких мест Африки и как-то пригласил марокканских белых к себе. У него разворачивается очень странное представление с участием девочек и некоторого садизма, но без криминала. Странные нравы.
    Слишком далеко от дома - чтобы пережить развод, женщина отправляется к своему брату в Африку. Он пытается лечить её меланхолию, заставляя искусственно заинтересоваться хоть чем-нибудь, а там глядишь и настоящий интерес проснётся. Женщин нечаянно обретает загадочную душевную связь с местным негром из-за истории с туристами. В общем, всё там сложно. Слишком далеко от дома обычные законы природы не действуют или действуют иначе.

    Читать далее
    8
    143
Все рецензии
Похожие книги
Обложка

Ложь

Курт Воннегут

3,9

(90)

Цитаты

  • Аватар пользователя
    Аноним6 января 2021 г.

    Но теперь мы можем представить себе условия, при которых скоропостижная смерть от огня, возможно, стала бы желанным освобождением из ада нашей жизни, и мы жаждали бы вселенской эвтаназии. Вправе ли мы надеяться на ядерную катастрофу — в этическом смысле — или же обязаны неуклонно желать продления человеческого рода, каких бы страданий это ни стоило?

    2
    93
  • Аватар пользователя
    Аноним11 ноября 2020 г.

    Желание отомстить за несправедливость вряд ли можно считать признаком безумия.

    2
    104
Все цитаты

Подборки с этой книгой

Все подборки