Фиеста. Праздник, который всегда с тобой

Его талант был таким же естественным, как узор из пыльцы на крыльях бабочки. Одно время он понимал это не больше, чем бабочка, и не заметил, как узор стерся и поблек. Позднее он понял, что крылья его повреждены, и понял, как они устроены, и научится думать, но летать больше не мог, потому что любовь к полетам исчезла, а в памяти осталось только, как легко ему леталось когда-то…

(...) все поколения были потеряны из-за чего-то, всегда были потерянными и всегда будут (...)

- Я, кажется, вздремнул, - сказал он.

• Что вы, и не думали, - сказала Брет.
• Вы просто были мертвы, - сказал Билл.

Тогда бебиситтеров не было, и Бамби лежал счастливый в своей кроватке с высокой сеткой в обществе большого чудесного кота по имени Ф. Мур.

Ты знаешь, папа, женщине поплакать - все равно что ребенку пописать?

...а вечером мог жить в другом, чудесном мире, который тебе открыли русские писатели. Сперва были русские, потом все остальные. Но долго были только русские.

Вам титул не нужен. В вас и так видна порода.

Почему вы не можете жить настоящей жизнью в Париже?

— Я бы и ей это сказал, — ответил граф. — Я не шучу. Я никогда не подшучиваю над людьми. Шутить над людьми — значит наживать себе врагов. Я всегда это говорю.

Но всё это было следствием борьбы с бедностью, которую можно победить, только если не тратить денег.