Возлюби ближнего своего. Триумфальная арка

1939 год, Франция...
Ремарк-мастер предельно реалистичного изображения действительности, событий и главное атмосферы описываемой эпохи. "Триумфальная арка"-некий символ для Франции и для тех, кто там родился или просто оказался заброшенным волей случая, точнее по стечению обстоятельств жуткого времени, времени, когда нет ничего вечного, стабильного, постоянного, надежного, кроме этой Триумфальной арки...
Этот роман-история немецкого врача Равика, который хочет отпустить, забыть, уничтожить следы страшного прошлого, который предчувствует безрадостное военное будущее и поэтому стремится жить только сегодня, сейчас, сиюсекундно! Но как же это сложно, когда ты немецкий эмигрант во Франции без документов, без родных, без какой-либо твердой опоры, когда вся жизнь-это карточный домик, когда впереди темнота, но ты четко знаешь, что ничего хорошего там нет.
Равик не живет, а существует в заданных обстоятельствах!
Тяжело осознавать, что история одного немецкого эмигранта, описанная Ремарком- это история подобная тысячам историям того тяжкого времени, это истории тех, кто в своей стране "предатель", а в чужой-нарушитель закона, кому не было места в этом мире...
Конец-это полная темнота без надежды и без будущего. "Площадь тонула во мраке...В кромешной тьме нельзя было разглядеть даже Триумфальную арку", ту единственную, которая была символом стабильности, устойчивости, надежности...

Книга захватила буквально с первых страниц, вроде казалось - ничего особенного, но почему-то не можешь оторваться и в каждую свободную минуту тянешься к ней.
Конец 30х годов XX века - непростое время для всего человечества. Главный герой - Равик - беженец из Германии, живущий нелегально в Париже. Он врач, работает в клинике, получает неплохие деньги и, казалось бы, чем плоха его жизнь? Но, постепенно, автор раскрывает нам его душу, его прошлое (нахождение в концлагере и пытки) - оно наводит ужас и заставляет содрогнуться и в то время, как он убивает своего мучителя Хааке, не осуждаешь его за это, а наоборот, испытываешь облегчение вместе с ним!

Одним меньше?! Да - пусть хоть одним меньше! Это - ничто и это - все! Все!

В книге есть и любовь (Равик и Жоан), пусть непонятная и неправильная, но настоящая, она захватила их и не хотела отпускать до последнего момента. (Хоть Жоан меня и бесила жутко, не могла я понять ее поведения)
Трагичная история о жизни - жизни, которая могла существовать и имела на это полное право.
Все же XX век - это страшный век, сколько людей погибли просто так, потому что кто-то этого захотел...

- В каком веке вы хотели бы жить, будь у вас возможность выбора?

• В двадцатом. Иначе я давно бы умер и какой-нибудь идиот пошел бы в моем костюме на бал к Монфорам.
• Я не то имела в виду. В каком веке вы хотели бы заново прожить жизнь?
• Опять-таки в двадцатом, пусть это самый гнусный, кровавый, растленный, бесцветный, трусливый и грязный век - и все-таки в двадцатом.

О жизни, любви, дружбе, смерти и краем о войне. Поднимаются обыкновенные филосовские вопросы, но роман можно растаскивать на цитаты. Все так "просто", но что-то цепляет, заставляет читать взахлеб, зачитываться, проживать жизни вместе с героями...
Неоднозначное чувство, но определенно роман заслуживает прочтения.

И... Ремарк чем-то напоминает мне Достоевского.

"Только у древних греков были боги вина и веселья - Вакх и Дионис. А у нас вместо них - Фрейд, комплекс неполноценности и психоанализ, боязнь громких слов в любви и склонность к громким словам в политике. Скучная мы порода, не правда ли?"
"Ни один человек не может стать более чужим, чем тот, кого ты в прошлом любил."

Только спустя 2 дня после прочтения - кажется - начинаю проникаться симпатией к истории Равика. Странно было читать роман именно после "Возлюби ближнего своего": тот же Париж, тот же "Энтернасьональ", почти та же, на первый взгляд, судьба - побег из Германии, отсутствие паспорта и гражданства. Только повествование стало цельным, исчезли упоминания Австрии, Вены и Франца-Иосифа; романтическая линия стала драматической, а счастливый конец утонул в затмении конца 1939.
Википедия сообщает о двух экранизациях. Подозреваю, что я скорей вежливо обойду их стороной, нежели все-таки посмотрю. Такое лучше читать. Это как с психологической спецификой радио: при минимальном иллюстративном материале слушатель сам рисует картину происходящего. Аналогично - с литературой. I think.