Возлюби ближнего своего. Триумфальная арка

"Ночью не знают, куда деваться, а утром исчезают прежде, чем успеешь проснуться. По утрам они почему-то знают, куда идти".

"И что бы с вами ни случилось - ничего не принимайте близко к сердцу. Немногое на свете долго бывает важным".

"Слишком громко? Что могло сейчас казаться слишком громким? Только тишина. Тишина, в которой тебя разносит на куски, как в безвоздушном пространстве".

"Но кем бы ты ни был - поэтом, полубогом или идиотом, все равно, - каждые несколько часов ты должен спускаться с неба на землю, чтобы помочиться. От этого не уйти. Ирония природы. Романтическая радуга над рефлексами желез, над пищеварительным урчанием. Органы высшего экстаза заодно организованы для выделения... Какая-то чертовщина! Равик швырнул туфли в угол. Ненавистная привычка раздеваться! Даже от нее не уйти. Это понятно только живущим одиноко. Проклятая покорность, разъедающая душу. Он уже часто спал одетым, чтобы преодолеть эту покорность, но всякий раз это было только отсрочкой. От нее не спастись..."

"Он глубоко вздохнул, потом завернул кран и вытерся. Утешает только самое простое. Вода, дыхание, вечерний дождь. Только тот, кто одинок, понимает это. Тело, благодарное воде. Легкая кровь, стремительно несущаяся по темным жилам. Отдых на лугу. Березы. Белые летние облака. Небо юности. Куда девались все треволнения сердца? Они заглохли в мрачной суетности бытия".

"Что может дать один человек другому, кроме капли тепла? И что может быть больше этого?"

"Когда умираешь, становишься каким-то необычайно значительным, а пока жив, никому до тебя дела нет".

"Забыть... Какое слово! В нем и ужас, и утешение, и обман! Кто бы мог жить, не забывая? Но кто способен забыть все, о чем хочется помнить? Шлак воспоминаний, разрывающий сердце. Свободен лишь тот, кто утратил все, ради чего стоит жить".

"От оскорбления можно защититься, от сострадания нельзя".

"Легче переспать с мужчиной, чем назвать его по имени".

"Места на земле хватит для всего. Только не для людей".

"Одиночество - известный рефрен жизни. Оно не хуже и не лучше, чем многое другое. О нем лишь чересчур много говорят. Человек одинок всегда и никогда".

"То, что некогда связывало нас, теперь разрушено. Мы рассыпались, как стеклянные бусы с порвавшейся нитки. Ничто уже не прочно".

"Раскаяние - самая бесполезная вещь на свете. Вернуть ничего нельзя. Ничего нельзя исправить. Иначе все мы были бы святыми. Жизнь не имела ввиду сделать нас совершенными. Тому, кто совершенен, место в музее".

"Ничто не повторяется. Повторяемся мы. Вот и все".

"- Вы не любите говорить о себе, не правда ли?

• Я даже думать не люблю о себе".

  "Жизнь слишком серьезная вещь, чтобы кончиться прежде, чем мы перестаем дышать".

  "Дешево только то, что носишь без чувства уверенности в себе".

  "Он ощущал легкие приливы и отливы ее дыхания. Невидимое, оно трепетало, плыло навстречу, нежное, невесомое, полное доверчивости и готовности, - чужая жизнь в чужой ночи. Внезапно он почувствовал, как кровь бьется в его жилах. Она все прибывала и прибывала, это была даже не кровь, а сама жизнь, тысячу раз проклятая, потерянная, железная, и обретенная вновь... Лишь час назад - выжженная, голая земля, вчерашний день, полный безутешности... А теперь - снова стремительный поток, близость того загадочного мига, который, казалось, исчез навсегда... Он опять был первобытным человеком на берегу моря, и что-то вставало из глуби вод, белое и яркое, вопрос и ответ, слитое воедино... А кровь все прибывала и прибывала, и разбушевалась буря..."

  "Он неподвижно смотрел в окно. Странное чувство пустоты, вызываемое всяким "после". Кровать, которая ни о чем уже не говорит... Сегодня, безжалостно разрывающее вчера, как шакал разрывает тушу антилопы. Леса любви, словно по волшебству выросшие во мраке ночи, теперь снова маячат бесконечно далеким миражом над пустыней времени..."

  "Любовь, подумал он. И здесь любовь. Вечное чудо. Она не только озаряет радугой мечты серое небо повседневности, она может окружить романтическим ореолом и кучку дерьма... Чудо и чудовищная насмешка".

  "Научиться у мужчины, который уходит, когда ты спишь, и возвращается, когда ты его не ждешь... Тут, пожалуй, придется многому учиться..."

  "Сейчас он обворожительна, прелестна, как только может быть прелестна женщина, которая тебя не любит".

  "Она была само упоение, когда пила; сама любовь, когда любила; само отчаяние, когда отчаивалась, и само забвение, когда забывала".

  "Второй ночи не бывает. Есть только первая. А если приходит вторая, значит, всему конец".

  "Ни к чему не следует привыкать. Даже к телу женщины".

  "Мир неутомимо готовится к самоубийству, но ни за что не хочет признаться себе в этом".

  "Счастье начинается тобой, и тобой же кончится".

  "Слова, сказанные в темноте, - разве они могут быть правдой? Для настоящих слов нужен яркий свет".

  "Улицы полны нами, словно музыкой..."

  "Нет. Мы не умираем. Умирает время. Проклятое время. Оно умирает непрерывно. А мы живем. Мы неизменно живем. Когда ты просыпаешься, на дворе весна, когда засыпаешь - осень, а между ними тысячу раз мелькают зима и лето, и, если мы любим друг друга, мы вечны и бессмертны, как биение сердца, или дождь, или ветер, - и это очень много. Мы выгадываем дни, любимая моя, и теряем годы! Но кому какое дело, кого это тревожит? Мгновение радости - вот жизнь! Лишь оно ближе всего к вечности. Твои глаза мерцают, звездная пыль струится сквозь бесконечность, боги дряхлеют, но твои губы юны. Между нами трепещет загадка - Ты и Я, Зов и Отклик, рожденные вечерними сумерками, восторгами всех, кто любил... Это как сон лозы, перебродивший в бурю золотого хмеля... Крики исступленной страсти... Они доносятся из самых стародавних времен... Бесконечный путь ведет от амебы к Руфи, и Эсфири, и Елене, и Аспазии, к голубым Мадоннам придорожных часовен, от рептилий и животных - к тебе и ко мне..."

  "Мораль - выдумка слабых, жалобный стон неудачников".

  "Кто ничего не ждет, никогда не будет разочарован. Вот хорошее правило жизни. Тогда все, что придет потом, покажется вам приятной неожиданностью".

  "Самое правильное при расставании - уйти".

  "Тягостными, долгими годами возводился этот вал, желания удушились цинизмом, воспоминания безжалостно растаптывались и хоронились, люди срывали с себя все, вплоть до имени; чувства твердели, как цемент. Но едва забудешься, и бледный лик прошлого опять встанет перед тобой, сладостный, призрачный, зовущий, и ты топишь его в алкоголе, напиваясь до бесчувствия. Так бывало днем... Но по ночам ты беззащитен - ослабевают тормоза внутренней дисциплины, и тебя начинает засасывать; из-за горизонта сознания все поднимается сызнова, встает из могил; замороженная судорога оттаивает, приползают тени, дымится кровь, вскрываются раны, и над всеми бастионами и баррикадами проносится черный шторм. Забыть! Это легко, пока светит прожектор воли, но когда луч его гаснет и становится слышна возня червей, когда утраченное прошлое, подобно затонувшей Винете, поднимается из волн и оживает вновь, - тогда все принимает другой оборот. Тогда остается одно, напиваться до тяжелого, свинцового дурмана, оглушать себя... Превращать ночи в дни и дни в ночи..."

  "Ночью время стоит. Идут только часы".

  "Разве может быть любовь совершенной, если каждую ночь, едва уснув, я теряю тебя?"

  "Человек становится старым лишь тогда, когда уже ничего не чувствует".

  "Время, ставшее прошлым, утрачивает в сознании людей всякую реальность. Оно утешает, пугает и внушает безразличие".

  "Женщин следует либо боготворить, любо оставлять. Все прочее - ложь".

  "Все это уже случалось много раз. Ложь, вероломство, убийства, варфоломеевские ночи, коррупция, порожденная жаждой власти, нескончаемые войны... История человечества была написана слезами и кровью, и среди тысяч обагренных кровью памятников сильным мира сего лишь изредка встречался один, осиянный серебристым светом. Демагоги, обманщики, братоубийцы и отцеубийцы, упоенные властью себялюбцы, фанатики и пророки, мечом насаждавшие любовь к ближнему; во все времена терпеливые народы натравливались друг на друга и бессмысленно творили убийство... во имя императора, во имя веры, во имя коронованных безумцев... Этому не было конца".

  "- И зачем только живет человек?

• Чтобы размышлять над смыслом жизни".

  "Прощай и ты, человек без родины, вьющееся растение без опоры, воришка, обкрадывающий смерть! Гордись тем, что ты романтик!"

  "Какими жалкими становятся истины, когда высказываешь их вслух".

  "Слова, подумал Равик... Сладостные слова. Нежный, обманчивый бальзам. Помоги мне, люби меня, будь со мною, я вернусь - слова, приторные слова, и только. Как много придумано слов, для простого, дикого, жестокого влечения двух человеческих тел друг к другу! И где-то высоко над ним раскинулась огромная радуга фантазии, лжи, чувств и самообмана!.. Вот он стоит в этой ночи расставания, спокойно стоит в темноте, а на него льется дождь сладостных слов, означающих лишь расставание, расставание, расставание... И если обо всем этом говорят, значит, конец уже наступил. У бога любви весь лоб запятнан кровью. Он не признает никаких слов".

  "Измучены только победители. Побежденные настроены весьма воинственно. Победа порождает беспечность".

  "У того, кто отовсюду гоним, есть лишь один дом, одно пристанище - взволнованное сердце другого человека".

  "Но что еще в жизни трогает так, как дешевые символы, дешевые чувства, дешевая сентиментальность? В коне концов, что сделало их дешевыми? Их бесспорная убедительность. Когда тебя хватают за горло, от снобизма не остается и следа".

  "Лицо! Лицо! Разве спрашиваешь, дешево оно или бесценно? Неповторимо или тысячекратно повторено? Обо всем этом можно спрашивать, пока ты еще не попался, но уж если попался, ничто тебе больше не поможет. Тебя держит сама любовь, а не человек, случайно носящий ее имя. Ты ослеплен игрой воображения, разве можешь ты судить и оценивать? Любовь не знает ни меры, ни цены".

  "Я на неведомой планете, где нет ни логики, ни неопровержимых фактов, и какой-то голос во мне без устали выкрикивает одно и то же имя. Я знаю, что дело не в имени, но голос все кричит и кричит, и ответом ему молчание... Так было всегда. В этом молчании заглохло множество криков, и ни на один не последовало ответа. Но крик не смолкает. Это ночной крик любви и смерти, крик исступленности и изнемогающего сознания, крик джунглей и пустыни. Пусть я знаю тысячу ответов, но не знаю единственного, который мне нужен, и не узнаю никогда, ибо он вне меня и мне его не добиться..."

  "- А ты - там, наверху, - сказал он, обращаясь к освещенному окну и не замечая, что смеется. - Ты, маленький огонек, фата-моргана, лицо, обретшее надо мной такую странную власть; ты, повстречавшаяся мне на этой планете, где существуют сотни тысяч других, лучших, более прекрасных, умных, добрых, верных, рассудительных... Ты, подкинутая мне судьбой и однажды ночью, бездумная и властная любовь, ворвавшаяся в мою жизнь, во сне заползшая мне под кожу; ты, не знающая обо мне почти ничего, кроме того, что я тебе сопротивляюсь, и лишь поэтому бросившаяся мне навстречу. Едва я перестал сопротивляться, как ты сразу же захотела двинуться дальше. Привет тебе! Вот я стою здесь, хотя думал, что никогда уже не буду так стоять. Дождь проникает сквозь рубашку, он теплее, прохладнее и мягче твоих рук, твоей кожи... Вот я стою здесь, я жалок, и когти ревности разрывают мне все внутри; я и хочу и презираю тебя, восхищаюсь тобою и боготворю тебя, ибо ты метнула молнию, воспламенившую меня, молнию, таящуюся в каждом лоне, ты заронила в меня искру жизни, темный огонь. Вот я стою здесь, но уже не как труп в отпуске - с мелочным цинизмом, убогим сарказмом и жалкой толикой мужества. Во мне уже нет холода безразличия. Я снова живой - пусть и страдающий, но вновь открытый всем бурям жизни, вновь подпавший под ее простую власть! Будь же благословенна, Мадонна с изменчивым сердцем, Ника с румынским акцентом! Ты - мечта и обман, зеркало, разбитое вдребезги каким-то мрачным божеством... Прими мою благодарность, невинная! Никогда ни в чем тебе не признаюсь, ибо ты тут же немилосердно обратишь все в свою пользу. Но ты вернула мне то, чего не могли мне вернуть ни Платон, ни хризантемы, ни бегство, ни свобода, ни вся поэзия мира, ни сострадание, ни отчаяние, ни высшая и терпеливейшая надежда, - ты вернула мне жизнь, простую, сильную жизнь, казавшуюся мне преступлением в этом безвременье между двумя катастрофами! Привет тебе! Благодарю тебя! Я должен был потерять тебя, чтобы уразуметь это! Привет тебе!"

  "Самый верный способ избавиться от любви к женщине - время от времени спать с ней".

  "Ты не останешься со мной. Нельзя запереть ветер. И воду нельзя. А если это сделать, они застоятся. Застоявшийся ветер становится спертым воздухом. Ты не создана, чтобы любить кого-то одного".

  "И вдруг в потоке времени словно образовалась пустота. Маленькая, освещенная кабина комнаты, такая же, как и прежде; снова тот же человек, которого любишь, он здесь, и вместе с тем каким-то странным образом его уже нет. Протяни руку, и ты коснешься его, но обрести больше не сможешь".

  "Почему?" - это вопрос, о который до сих пор разбивалась вся логика, вся философия, вся наука".

  "Сердце, однажды слившееся с другим, никогда уже не испытает того же с прежней силой".

  "В сплошном мраке и блуждающий огонек - маяк".

  "Судьба никогда не может быть сильнее спокойного мужества, которое противостоит ей. А если станет совсем невмоготу - можно покончить с собой. Хорошо сознавать это, но еще лучше сознавать, что, покуда ты жив, ничто не потеряно окончательно".

Что бы с вами ни случилось — ничего не принимайте близко к сердцу. Немногое на свете долго бывает важным.
Легче переспать с мужчиной, чем назвать его по имени.
Что может дать один человек другому, кроме капли тепла? И что может быть больше этого?
Без любви человек не более чем мертвец в отпуске, несколько дат, ничего не говорящее имя.
Женщина от любви умнеет, а мужчина теряет голову.
Любовь не пятнают дружбой. Конец есть конец.
Ни один человек не может стать более чужим, чем тот, кого ты в прошлом любил.
Самый легкий характер у циников — самый невыносимый у идеалистов.
Свободен лишь тот, кто утратил всё, ради чего стоит жить.
Странно, что человек может умереть… когда он любит…
Любовь не терпит объяснений. Ей нужны поступки.
Мужчина — не мужчина, если деньгами распоряжается его жена.
Всё, что можно уладить с помощью денег, обходится дешево.
Ты скажешь, что именно я бросил тебя. И приведешь немало доводов… И сама поверишь в них… И будешь права перед древнейшим судом мира — природой.
Нигде ничто не ждёт человека, всегда надо самому приносить с собой всё.
Одинокий человек не может быть покинут. О эта жалкая потребность человека в крупице тепла. Да и разве вообще существует что-то, кроме одиночества.
Одиночество — извечный рефрен жизни. Оно не хуже и не лучше, чем многое другое. О нём лишь чересчур много говорят. Человек одинок всегда и никогда.
Человек велик в своих замыслах, но немощен в их осуществлении. В этом его беда, и его обаяние.
Кто слишком часто оглядывается назад, легко может споткнуться и упасть.
Слова, сказанные в темноте, разве они могут быть правдой? Для настоящих слов нужен яркий свет.
Мораль — выдумка слабых, жалобный стон неудачников.
Ожидание разъедает душу.
Ночью человек всегда иной, чем днем.
Какими жалкими становятся истины, когда высказываешь их вслух.
Любовь — не то слово. Оно слишком мало говорит. Оно как капля в реке, лист на дереве. Всё это гораздо больше…
Странное чувство пустоты, вызываемое всяким «после».
Дёшево только то, что носишь без чувства уверенности в себе.
И здесь любовь. Вечное чудо. Она не только озаряет радугой мечты серое небо повседневности, она может окружить романтическим ореолом и кучку дерьма... Чудо и чудовищная насмешка.
Если хочешь что-либо сделать, никогда не спрашивай о последствиях. Иначе так ничего и не сделаешь.
Счастье начинается тобой и тобой же кончится.
Один из двух всегда бросает другого. Весь вопрос в том, кто кого опередит.
Кто действительно пропал, тот молчит.
Стремление противоречить свидетельствует об ограниченности духа.
Только мелочи объясняют всё, значительные поступки ничего не объясняют.
Самое невероятное почти всегда оказывается наиболее логичным.
Только самые простые вещи не разочаровывают. Счастье достаётся как-то очень просто и всегда намного проще, чем думаешь.
Но ведь человек и жив-то вздором, а не чёрствым хлебом фактов.
Тоска по оставленному или покинувшему нас человеку как бы украшает ореолом того, кто приходит потом. И после утраты новое предстаёт в своеобразном романтическом свете. Старый, искренний самообман.
Преступность — это нормальная реакция нормальных людей на ненормальные условия жизни.