Собрание сочинений в 4 томах. Том 4. Дневник 1917–1918. Окаянные дни. Воспоминания. Стихотворения

Выдержки из дневника Бунина 1918-1920 годов. Хорошая книжка, искренняя. Ругает большевиков, революцию, ностальгирует по "старым добрым временам", плачет, пересказывает все слухи, мечтает об оккупации России хоть немцами, хоть французами, хоть кем. Ну и - самое интересное - кой-какие зарисовки из жизни тех времен про то, как

Да нет, Иван Алексеевич, это не в человеке. Это в скотине - той, что вы и ваши хозяева привыкли сами пасти, доить и отправлять на убой - в этой скотине просыпается человек. Что ж поделать, если в своей начальной, самой первой форме он имеет вид обезьяны?

Книга антибольшевистская исключительно в смысле политической позиции автора, по факту же чем больше читаешь, тем лучше относишься к большевикам, и лучше понимаешь их претензии к "интеллигентскому сословию" тех времен. Автор эгоцентрик с безразмерным самомнением, что в данном случае идет на пользу: если бы он осознавал, как дегенеративно выглядит сам в этих записках, книга здорово потеряла бы в искренности. А так получился самодонос.

Бунин, если слегка утрировать - обыкновенный фашист. В том смысле, что он глубоко убежден в разделении людей на первый сорт, который призван править, второй, который должен радостно подчиняться, и всякое отребье, которое суть ресурс, и о котором нечего и говорить. Когда я эту мысль для себя сформулировал, сразу вспомнил другого белоэмигранта - Ильина, что нахваливал Муссолини и прямо называл белое движение фашистским. Видимо, так и есть. И видимо, поэтому и сочувствия лирический герой не вызывает. Чего ради было это запрещать - не понятно.

Книга - ценное свидетельство истории - является прививкой против смертельной болезни "расшатывание государства", которую распространяют по всему миру. Я бы ввел книгу в школьную программу истории. Еще Гоббса. Бунин своей книгой иллюстрирует, что человек без Бога - хищник, человек человеку волк и идет война всех против всех. И что государство сдерживает эту стихию. Упрекают Бунина, что он злой и книгу написал злую. Ну и что. Ведь это правда и он не побоялся эту правду написать, пусть в дневнике. Он из поколения тех, кто видел, что было и что стало с родной страной. Хорошо бы нашему поколению не очутиться на месте того. А озлобляться, как Бунин, или нет - когда забирают, разрушают и оказываешься лишним человеком - это трудная работа над собой, конечно, проще сказать, чем сделать.

P.S. Через время..

"Окаянные дни" - это такой небунинский Бунин, что страшно становится - что делает с человеком История. А может быть, это и есть настоящий Бунин?! И страшный 17ый год. Настоящий ад. И в этом аду надо как-то жить. И выживать. И оставаться человеком.

Разрывающая сердце книга. Очень очень и очень тяжелая. Если задумываться. Поэтому малодушно хочется закрыть ее, отложить хотя бы ненадолго, столько в ней боли. Наверное, она была написана капслоком.

Я, правда, думала, что книга – художественная. Нет. Это историческая хроника.

И читать ее страшно. Особенно если живешь сейчас, в современной Украине. Как ярко видна сейчас цикличность истории. Ведь книгу эту можно растянуть на цитаты о нашей революции, или как там правильно назвать все это безобразие…

Когда ты понимаешь, что мир-то того, рушится. Из-за чьих-то идей, которыми только прикрыты, как гробы флагами, чужие интересы. Рушится, и погребет под обломками миллионы – пока потихоньку оклемается, чтобы стать прежним. Просто прежним. Это, в общем-то, описание любой революции, любой кровавой смены власти. Но так противно, горько и страшно. Когда понимаешь, что эту смену застал. И не верится. Не верится до последнего. «Ну так же не может быть… кто-то должен прийти и спасти нас. Так быть не может…» (с)

Не хочу больше писать. Приводить цитаты. Собственно, книгу моно открыть в любом месте и просто прочесть что угодно.

Но так же не может быть. Не может. Кто-то должен прийти и спасти нас…

Данное произведение являет собой особый жанр: это личный документальный дневник некоего периода жизни автора, снабженный, помимо изложения происходящих событий, искренними впечатлениями, рассуждениями автора. Такой вот хроникально-художественный документ. Конечно же, Бунин умел писать, поэтому такой вот личный дневник состоялся как отдельная книга и вошёл в историю литературы.

В дневнике охвачен период с 1918 по 1920 годы, в эти годы жил сначала в революционной Москве, затем в эмигрантской Одессе. Отношение автора к тому периоду истории вполне прямо выражено в названии книги. Со страниц веет растерянностью, отчаянием, недоумением по поводу крутых перемен, происходящих на глазах любого живущего в те годы россиянина.

Автор видит, как жизнь буквально перевернулась с ног на голову, и с горечью даёт свидетельства тому.

Понимая судьбоносность происходящего, сетует, что недостаточно успевал документировать события: «Нужно было записывать чуть не каждый момент.» Но, очевидно, что в том водовороте новостей и происшествий невозможно было всё зафиксировать на бумаге. Однако вот этот самый необъяснимый, нелогичный водоворот, к которому невозможно было подготовиться и в него встроиться тоже было непросто - Бунин показал весь это круговорот вполне убедительно.

Мир людей неоднороден, мнений о тех событиях ещё больше, чем самих людей, рассуждающих на исторические темы. Кто-то читает Бунина и сопереживает каждому его слову, сострадает и вместе с ним проклинает те окаянные дни. А кто-то, напротив, считает Бунина одним из врагов, от класса которых до сих не избавились, и хочет наслать на них побольше философских пароходов, поездов, самолетов... Но несмотря на все эти имеющиеся разногласия нельзя не признать: лучше всего «вскрывают» исторические эпохи именно вот такие произведения, как говорится — из первых уст, из гущи событий, по самым горячим следам описанных.

Короткие и резкие, как фотографии, как ночная (уродливая и противоестественная для дневного существа) жизнь, мгновенно выхваченная из тьмы вспышкой молнии, зарисовки, фиксирующие действительно такой, какой ее видели люди, внезапно оказавшиеся на раздираемых гражданской войной развалинах Великой Империи (в Советской России 1917 – 1920 годов). Кинематографическая, репортерская в самом высоком смысле точность языка.

Эти дневниковые записи очень разные (в какой-то момент совсем личные, а порой уходят в общефилософские рассуждения), что, конечно, делает почти невозможным внятную оценку их как литературного произведения. Тем более, что в единое целое «Дни» связывает (да и до весьма условно) всего три обстоятельства: историческая эпоха, место действия (Москва и Одесса), и предельно заостренные, как грани красной звезды, чувства автора. Поймал себя на мысли, что такие дневники вполне мог бы вести (а может и вел, просто Булгаков не заметил) Филипп Филиппович Преображенский из «Собачьего сердца». Бунина и Преображенского роднит исключительно личное неприятие «нового строя», бесконечный цинизм, сухая и трезвая оценка в отношении всего происходящего вокруг – и, в то же время, какое-то почти гамлетовское непонимание, как на все это можно повлиять.

Бунин – безусловный пророк. И горькие слова Христа о том, что «нет пророка в своем Отечестве», он вполне мог бы взять себе в качестве фамильного девиза. Там, где большинство его коллег по Серебряному веку видели масштабнейший социальный эксперимент, нового человека, какие-то потрясающие гуманитарные перспективы и новые высоты духа, Бунин не видел ничего, кроме зловонной выгребной ямы. В момент, когда многие интеллигенты грезили о свежем ветре, об очищенном грозовым озоном пьянящем воздухе свободы, Бунин чувствовал исключительно миазмы проказы и трупного разложения. Никаких иллюзий относительно того, что станет со страной, с цивилизацией, лишившейся разом всех моральных ориентиров и авторитетов, он себе не позволял до самого конца. Всей человеческой развязной вакханалии у него противопоставлена природа – спасительное пространство, где все идет своим чередом, «по-старому», где весна как обычно сменяет зиму, где солнце то жарит, то прячется за облаками, где тонкий серп месяца серебрит молодую листву одесских кипарисов. Мироздание и вселенная продолжают жить своей жизнью, не обращая внимания на то, как часть человечества сходит с ума, превратившись в окаянных (то есть, в одном из прочтений, проклявших самих себя).

Но для матери-истории и всех нас Иван Алексеевич ценен в большей степени все-таки не даром духовидца, а удивительным умением оставаться самим собой, оставаться человеком убеждений и силы воли вне зависимости от обстоятельств. Бунин и не пытается сохранить видимость объективности. В самом начале он честно признается: «Наша пристрастность будет крайне дорога будущим поколениям». И здесь он абсолютно прав. «Окаянные дни» читают и будут перечитывать именно из-за их пристрастности, которая является очевидным продолжением личной искренности и большого, убитого горем потери родины, сердца человеческого. Книга – она ведь, если вдуматься, плач не о стране даже, она глубже – плач о своем прошлом, не переходящий в попытку разобраться «почему же все так глупо и некрасиво получилось» просто потому что ответ на этот вопрос никому не нужен и уже ничего не способен изменить. И от этого еще больнее и безысходнее, и простительными кажутся даже его издевательски-унизительные характеристики ничуть не менее талантливых и значимых для русской культуры литераторов-современников(досталось там на орехи всем, причем порой с откровенным перегибом).

А еще эта книга очень полезна нам нынешним. Есть старая избитая истина: в России нужно жить долго – до всего доживешь. Читая книги вроде «Окаянных дней», понимаешь, насколько буквально «всё уже было» - и квасные ура-патриоты, и пропагандистский угар за казенный счет, и «твердые и четкие» заявления властей о национальной исключительности, ради которой можно и «весь мир в труху». Государственная политическая пропаганда столетней давности так и вообще отличается от нынешней только носителем: тогда были газеты вроде «Киевский большевик», а сейчас тг-каналы с не менее кричащими названиями.

Это, кстати, заставляет задуматься: как книга, написанная сто лет назад по совершенно другому поводу, в совершенно других условиях, человеком, страшно далеким от тебя, оказывается вдруг о тебе, о твоей стране прямо сейчас. Задуматься и согласиться – уже не сколько умом, сколько сердцем, что за прошедший век мы, как нация, так никуда и не сдвинулись.

В общем, после Бунина становится понятна перспектива. А значит, у тебя освобождается приличный кусок жизни и эмоций, который можно потратить на что-то гораздо более ценное, чем просто «до всего дожить».

Окаянные дни - уникальный текст о революционных  днях. В книге показаны все сферы и все слои общества, показана трусость, тупость, лицемерие и все остальные грехи новой и старой власти. Удивительно как миролюбивый богобоязненный народ превратился в кровавую гидру, которая сметает всё на своём пути и оставляет после себя только кровь, боль, отчаяние и безумие. Поражает разрозненность и всеобщая, всепоглащаящая ненависть друг к другу. Люди, которые больше всех кричали о равенстве всех людей и народов превратили всех и все во враждебное крававое месиво.
Читая эту книгу чувствуешь боль, горечь, отчаяние, но вместе с этим в душе теплится надежда, что события описанные в книге не повторятся никогда.
P. S: Смотря на сегодняшний народ чувствуешь и понимаешь,что будет он страдать и умирать много раз пока не одумается.

Грустное, тяжелое чтение. Ни одной любовной трагедии никогда не сравниться с трагедией целого народа. Очень много моментов, когда слезы накатывали на глаза. Но особенно меня пронзило это:

За этими строчками стоит такая боль - почти что физически ее ощущаешь. А голова царя в сдвинутой набок короне на плакате! А изувеченный Кутон в своем кресле, несущийся отправлять людей на казнь! Этот дневник - очень живое, просто порвавшее литературные рамки произведение.

«Окаянные дни» Ивана Бунина, несмотря на то, что написаны в формате дневника, представляют собой просто-таки невероятно яркое описание первых лет большевизма в России, охватывая события с 1918-го по 1920-й года. Точнее, даже не события, а внезапно и кардинально изменившеюся действительность, в которой оказался автор и окружавшие его люди. Действительность пугающую и грозящую ещё более неясным будущем.

Иван Бунин, будучи дворянином, отнёсся к революции крайне отрицательно (впрочем, какой образованный и находящийся в здравом разуме человек мог приветствовать этот необузданный террор?). В своём дневнике, который можно условно разделить на период жизни в Москве, и последующий – в Одессе, он выражает всё своё непонимание и непринятие сложившейся ситуации, но, тем не менее, на протяжении всех этих лет искренне верит, что всё ещё может наладиться и красное недоразумение покинет пределы его родины. И, как видно из произведения, подобными надеждами и мечтами жили в то время многие, что, по иронии судьбы, и стало одной из причин того, что советская власть смогла окончательно укрепиться. «Придёт немец, наведёт порядок», – эту фразу Бунину доводилось слышать неоднократно, о чём он и рассказывает на страницах «Окаянных дней». Вместо того, чтобы что-то предпринимать, русский народ, по большей части, покорно терпел и ждал помощи со стороны – не только от союзников по Первой мировой войне, но и даже от врагов, ибо уже в то время немцы выглядели куда более привлекательным захватчиком, чем большевики. Но, как известно, помощь так и не пришла.

«Окаянные дни» – это, несмотря на кажущуюся на первый взгляд простоту, гениальнейшее произведение гениального писателя. Короткие заметки, наблюдения и мимолётные мысли записаны так, что позволяют полностью окунуться в мир революционной России первой половины прошлого века. И, разумеется, данная книга находится в списке необходимых к прочтению для каждого думающего человека.