Страсти ума, или Жизнь Фрейда

Когда существует разрыв между воздействием и его содержанием (в данном случае между угрызениями совести и поводом для них), невежда скажет, что воздействие слишком велико, что оно преувеличенно, и в итоге делает ложный вывод… Врач, напротив, скажет: «Нет. Воздействие оправданно. Чувство вины само по себе нельзя оспаривать. Но оно связано с иным содержанием, которое не лежит на поверхности, а входит в подсознание и которое следует выявить. Видимое идейное содержание оказалось таковым благодаря ложной увязке. Мы не привыкли к сильным воздействиям, вроде бы не имеющим идейного содержания, и поэтому, если содержания не видно, мы подменяем его другим, удобным содержанием».

Они думают, что я нападаю на них! На каждого, лично. Словно я обвиняю каждого в ужасных преступлениях, а я говорю об общем в человеческой природе. Они не хотят признать эти качества не только в самих себе, но и в человечестве. Они предпочитают, чтобы эти истины были погребены любым способом, даже под кучей навоза или чугунной плитой. Большая часть общественных сил старается придать романтический облик нашим инстинктам или держать их вне досягаемости познания; этой цели служат религия, система образования, нравы и мифы, философия правящих классов, правительственные ведомства вроде тех, что были во времена Меттерниха в Австрии, когда он выступал в роли цензора всего, что публиковалось в книгах, журналах или газетах, ставилось на сцене или обсуждалось на встречах в узком кругу. Лишь самые невежественные не знают, что происходит в подсознании; другие же догадываются, что действует скрытый рассудок, вторая натура в подавленном состоянии. В этом смысле они ощущают, что я прав, и, чем сильнее подозрение в моей правоте, тем ожесточеннее нападки на меня. Я опасен не потому, что лгу, а потому, что являюсь глашатаем истины.