Собрание сочинений в 3 томах

Мы мало были вместе, это верно, но даже если бы мы пробыли вместе долго, я все равно просил бы тебя(впрочем, тогда это было бы и неисполнимо) судить обо мне не по опыту непосредственного общения, а по моим письмам. Все, что кроется в этих письмах, кроется и во мне, как хорошее, так и дурное; непосредственный опыт дает лишь общее представление о человеке, причем в моем случае самое благоприятное. Вспомнив иные мои письма, ты, безусловно, согласишься, что уж этим, по крайней мере этим, я не пытаюсь тебя привлечь.

Я переехал, в комнату, которая раз в десять шумнее предыдущей, но в остальном несравненно прекрасней. Я-то думал, что местоположение комнаты и вид из нее для меня безразличны. Оказалось, нет. Без открытого вида из окна, без возможности видеть кусок неба, хорошо бы, допустим, с башней вдали, если уж нет привольных просторов, – без всего этого я жалкий, подавленный человечек, я, правда, не мог бы сказать, в какой степени в жалкости моей повинно именно мое жилище, но похоже, что в немалой; а в этой комнате у меня даже солнце с утра, и поскольку вокруг все крыши гораздо ниже, оно является ко мне без помех, целиком и полностью. Но солнце у меня не только с утра, комната угловая, и два окна выходят на юго-запад. Но чтобы я не слишком задавался, надо мной, в (пустующем, никому не сданном!!) ателье, кто-то с утра до самого вечера топочет тяжеленными сапожищами и к тому же установил там некий, в остальном, судя по всему, совершенно бесполезный, аппарат, создающий звуковую иллюзию от игры в кегли. Тяжеленный шар, энергично кем-то запущенный, прокатывается по потолку из одного конца комнаты в другой, чтобы со всего маху врезаться в угол и с мощным грохотом отскочить обратно.