Собрание сочинений в 3 томах

Своими вопросами я растравляю только себя и только себя раззадориваю тем молчанием, которое со всех сторон подступает ко мне в виде ответа. Сколько можно терпеть то обстоятельство, что собачье племя молчит и всегда будет молчать, как легко убедиться в процессе его неусыпного изучения?

Мозг, о котором я веду здесь речь, это не пища, а нечто противоположное — это яд.

Да и что есть в мире, кроме собак? Кого еще можно окликнуть на этой обширной и пустынной земле?

Но разве мало бегает кругом плохо кормленных собак и разве не вырывают у них из пасти и последнее, где только могут, повинуясь часто не жадности, но закону.

Нет, лучше дождаться развязки – она должна прийти сама собой, в естественном ходе вещей.

Серьёзная, молчаливая любовь связывала этих двоих.

- Очень уж вы осторожны, - сказал К. - Хорошо, я вам сообщу тайну, которая вас успокоит окончательно. В чём же вы неверны адвокату?

• У меня, - робко начал коммерсант таким тоном, словно сознавался в какой-то низости, - у меня кроме него есть и ещё адвокаты.

От этого раннего вставания, – подумал он, – можно совсем обезуметь. Человек должен высыпаться.

Но что бы у меня не болело, Брунельде и Деламаршу я об этом ни слова не скажу, буду работать, пока могу, а когда сил не станет, лягу и умру, и только потом, когда будет уже поздно, они поймут, что я был болен и, несмотря на это, продолжал трудиться и доработался на службе у них до смерти.

На первых порах Карл многого ожидал от своей игры на фортепьяно и даже осмеливался перед сном подумывать на счет того, как бы ему через эту музыку непосредственно повлиять на американскую жизнь.