Собрание сочинений. Том 12. Братья Карамазовы. Рассказы

Возможны спойлеры!
О, да! Как же я люблю Фёдора Михайловича! Это просто не поддается описанию.
И вот в этом небольшом произведении на 2 часа аудио высказано столько мыслей, боли, трагедии, что душа рвется на части. Потрясающе! Совершенно бесподобный психолог душ. Как здорово он прописывает (точнее, озвучивает за героя) его мысли и чувства. Он постоянно мечется из стороны в сторону. То он пытается "воспитывать" свою молодую жену молчанием (в числе прочего):

И считает, что это нормально...
То он боготворит её, целует "песок по которому она ходила". Бесит жутко...Мерзкий тип!
Бедная девушка... Вот её мне реально очень жаль. Безусловно, она выходила замуж из крайней нужды. Негде и не на что жить человеку. Тетушки быстренько её сбагрили с глаз долой. Но у нее теплилась надежда, что она сможет полюбить мужа. Ну, если не полюбить, то во всяком случае нормально сосуществовать. А этот, пардон, козел, решил, что он более опытный, он мужик же! Он может из этой молоденькой простушки сделать достойную его женщину, с которой, так и быть, можно раз в месяц в театр выйти...
И при всем при этом, Федор Михайлович умудряется еще и немножко подшучивать...

В общем, эмоций много. Бьют ключом и преимущественно по голове...
Рекомендую крайне!

Так... Вообще неожиданный факт, что книга мне понравилась. Ну, то есть я ждала мук, каких то страданий от себя, усилий во время чтения и так далее. Но прошло все гораздо легче, хоть и занял роман довольно много времени. Но ведь и возвращаться назад приходилось во время монологов/диалогов героев. А не вернуться нельзя.

Сложно было лишь в начале, пока перезнакомилась с героями, а уже потом стало интересно, что же случилось на самом деле, как и отчего. Первый и второй ответы самые простые, а дальше - дебри души (и читателя, и героев, и автора). Да и, в конце концов, подобные произведения мы со своих колоколен рассматриваем. И это я при себе оставлю.

По истории продвигалась ступенчато: сначала общие сведения об Алексее, Дмитрие, Иване, об их отце, о Грушеньке, в конце концов. Плюс это ожидание катастрофы, которое создал рассказчик. И вот, ждёшь этой катастрофы.

Дождалась. В принципе, так и думала, что убийство случится. Но теперь ведь важно понять убивал Дмитрий или нет. Поняла, поверила.

Дальше встаёт новый вопрос. И так далее, и до суда, и во время, и после. И это всего то сюжет, без всех этих экзистенциальных вопросов (а они то и есть соль книги).

Книга о том, как надо жить? С верой в бога, в людей, в справедливость (и высшую, в том числе). Способна ли неспокойная совесть и чувство вины довести до безумия? А позволено ли человеку, действительно, все? (в рамках морали, за её рамками?). Может ли преступник/грешник исправиться? Как много, оказывается, для нас значит человеческая доброта. И прочее и прочее (даже не совсем понимаю, зачем мне о таком, вообще, думать надо =))

Ну и, конечно, отдельная вишенка, даже вишенки, это герои. Живые, сложные, объемные. Некоторые до мурашек восхитительны (или отвратительны). И я не только о Карамазовых сейчас. Есть ведь ещё старец Зосима, отец Ферапонт, Коля Красоткин, Хохлакова старшая (невозможная, конечно, женщина =)), Григорий, и прочие и прочие. Смердяков этот ещё, отвратительнейшее существо. Ах, ещё "черт" который к Ивану "приходил". В общем, я на многих внимание обратила.

Что касается Дмитрия, Алексея, Ивана... Очень у них все, масштабно. Что б, прям, ух! По - карамазовски, в общем. Если любить женщину, чтоб аж до слепоты, шумно и даже нелепо. Верить или не верить в бога/черта - до безумия. И так далее.

Я не могу в нескольких словах, кратенько, рассказать о книге. Но могу сказать, что очень рада, что ознакомилась с произведением, которое, к слову, стоило бы перечитать спустя - дцать лет, для сравнения ощущений.

Невероятно насыщенный роман, буквально трещащий по швам от огромного количества рассуждений. К минусам бы отнёс его громоздкость и растянутость. Плюс ко всему язык Достоевского в каком-то смысле витиеватый и не всегда легко усваивается. Весь роман - исследование человеческой природы личности, с тонкими гранями и параллелями. в нынешнее время такие произведения тяжело читать, потому что привыкли к фастфуду, быстро, на бегу. Братьев читать нужно медленно, вдумчиво, рассудительно. Если этого, конечно, хочется. Хотя классика на то и классика, чтобы заложить фундамент восприятия окружающего мира. Может быть, детективная составляющая романа будет в том числе привлекательна любителям этого жанра. Может быть, и покажется слишком примитивной и далеко не острой. В любом случае - прочитать стоит, хотя бы для того, чтобы коснуться настоящей Литературы.

Честно - не знаю, что написать об этом произведении, кроме своих восторгов. Всё уже написано до нас. Да и, по-моему, это кощунство. Святое, неприкосновенное. Грандиозное произведение, где всё продумано до мелочей. Где всё жестко, стратегически просчитано, выверено по миллиметрам.
Но придется всё же попробовать. Игровые условия вынуждают :)
Последний раз читала книгу 4 года назад. Долго бы, наверное, не решилась перечитать, если бы не выбор участников клуба "Читаем классику вместе!"
Что же теперь изменилось в моем отношении к книге? Да, в общем-то ничего особо и не изменилось. Я по-прежнему без ума от Фёдора Михайловича:

• без ума от его языка
• от его тонких психологических портретов
• от совершенно убойного сюжета (такой экшн, что постановщики некоторых криминальных триллеров могут только позавидовать).

  Для кого-то, не сомневаюсь, длинные монологи и размышления могут показаться тяжеловесными, скучными и утомительными. Для меня же это как бальзам на сердце. Просто потрясающие тексты. Цитаты можно выписывать бесконечно:

И очень религиозен. Причем эта религия не сказать, чтобы сильно бросается в глаза, она идет весь сюжет рядом, как поддержка и опора для автора:

Всё больше убеждаюсь в том, что у ФМ практически все женщины - жуткие персонажи. Не могу вспомнить ни одной положительной героини (ну, разве что в "Кроткой", но это совершенно другая история). Все какие-то истерички и самодурки.
Мужские же персонажи здесь как противовес друг другу. Настолько они ярко прорисованы и полярно различаются - просто потрясающе.
Вот, пожалуй, и всё. Думаю, многое что есть обсудить нам в ЧКВ. Жду с нетерпением :)
P.S. Читал книгу Юрий Григорьев. Читал очень эмоционально. Где-то даже театрально, по ролям. Но, как ни странно, меня это не смутило. Всё было на высоте.
А еще я очень люблю сериал Юрия Мороза. Кто не смотрел - рекомендую. Сергей Колтаков очень уж там хорош. Впрочем, как всегда :)

Эту рецензию тоже хочется предварить песней. Но уже иной. Серьёзной, также попадающий в надрывной, карамазовский дух книги. Постоянно её напевал, думая о прочтённом.

А сама рецензия — не более чем набор моих восторгов. Объёмная похвала этому великому труду гениального русского писателя. В большинстве прочих своих рецензий я недостатки выделял хотя бы для приличия, хотя бы чтобы к моим словам можно было прислушаться. Тут не буду. Книга того достойна. Она практически идеальна.

До прочтения я приблизительно знал, что же я там увижу. Какой силы там будут характеры и их проработка. Про того, кого чёрт посетит, знал. Спасибо таким писателям, как Томас Манн и Герман Гессе, чьи восторженные отзывы я успел прочесть. Мне долгое время было интересно, что же за сила таится в этой книге, что такие великие люди её хвалят, что Шпенглер нашёл в типажах братьев такого умопомрачительного, но не решался её читать по каким-то причинам.

Первая полностью осмысленная встреча с литературным гением Достоевского («Дневники писателя» не в счёт, они о другом: там мысли умного человека, но не гениальное произведение. Это не критика — они прекрасны и сделают честь любому, но «Братья Карамазовы»…) была для меня всегда чем-то мучительным и неизбежным, желанным и страшным. Ещё бы: у меня схожая по типу эпилепсия, которая имеет схожие эффекты на характер, даже болезненные деформации речи частично совпадают (просто у меня речь плоха и недоразвита ещё, тогда как Фёдор Михайлович — признанный мастер слова). Я во многом разделяю его идеи, да и впечатление от прочитанного в школе «Преступления и наказания» осталось приятное. Потому было до жути интересно наконец взять этот увесистый том наконец в руки и соприкоснуться с Достоевским.

И с первых страниц я понял, что он меня очаровал. Пространные, длинные описания каких-то людей, села, событий, огромное по объёму введение, — всё это должно было мне наскучить, но это было написано прекрасно. Ни одно пояснение не было слишком длинным, ни один характер не утомил, ни одно повторение не было лишним. Забегая вперёд, скажу: в этой книге нет ни одного скучного, лишнего или не интересного слова. Я предупредил, что буду всячески нахваливать книгу — и намерен держать слово. Благо это действительно моё мнение.

Очень много описаний, длинные монологи и диалоги, прерывающиеся рассказами о том, что происходило вокруг, и ни одного лишнего слова. Только по делу, только важное, девятьсот страниц важнейших слов, которые обязаны быть прочитанными. Замечательный язык, который затягивает с громадной силой, чрез который не требуется продираться: он несёт тебя на своих волнах, слово за словом, предложение за предложением, он красив, мелодичен и необычайно лёгок. Но лёгкость эта не из-за скупости на слова, на эпитеты, на сложные выражения: речь эстетически красива и в этом плане. Народные, полуархаические слова простых людей соседствую с изысканной речью образованных баринов: ни один характер не был обделён своим стилем изложения мыслей. И не только на состав речи в этом плане сделан упор, но и на содержание, на окрас: им всем веришь. Всем и каждому.

Причём Достоевскому не требовалось всучать нелюбимые идеи плохим людям: атеист Иван — замечательный человек, например. Конечно, не все там прямо уж хорошие такие, но даже социализм Ракитина есть лишь чёрточка, важный штрих к его и без того полному портрету. Безумно приятно читать про мытарства этих людей и верить им. Каждое противоречие их характеров, каждая кажущаяся несостыкова абсолютно продумана и верна. Не зря именно к атеистически настроенному Ивану Карамазову приходит в бреду именно чёрт. Даже Митю Карамазова автор сумел поставить так, что в честь его веришь, в показания его веришь и не можешь поступить иначе, ибо видишь действительно благородного персонажа. Со звериными страстями, алкоголика, подлеца, но честного и благородного человека. Но и светлые краски Фёдор Михайлович не сгустил слишком сильно. Показательно ведь то, что этот благородный Дмитрий не способен был мучиться и нести свой крест на рудниках, и ясно это сознавал. Ну да лучше один раз прочесть в оригинале, чем от меня слышать подобный пересказ.

Ну и, конечно же, невероятно привлекательный персонаж Алёша. Вызвавший изначально недоверие у меня своей слабостью, ибо не считал я, что юродивый может в таком масштабном и сильном романе что-то сильное сотворить. Однако потом он просто расцвёл в уравновешенного и невероятно проницательного молодого человека, вызывавшего симпатию уже заслуженно, не за яркие глаза, как описывал автор в начале, а за доброту и ум. Бесспорная находка Достоевского, замечательный характер и, наверное, самый интересный герой из всех, что мне известны. Невероятно хотелось бы почитать планируемое Достоевским продолжение этого романа, где, наверное, раскрыл бы он Алёшу ещё более полно, но, к сожалению не успел писатель приняться за него. Однако и на том ему громадное спасибо.

Я в своей рецензии практически не коснулся сюжета. Да и нет смысла: он с виду прост, семейно-деревенская драма. Но как его красят детали, как сильны действующие лица! В них вся и соль. Читайте сами, мне нечего пересказывать тут, да и не в моих силах описать это всё достойно. На почве этого сюжета замечательно дали ростки все те события, характеры, видения и думы, что дали повод упомянутым в начале людям говорить, будто Достоевский понял и выразил всю Россию и дух её, а именно это и забыли нынче. В советской системе образования Достоевский был певцом «проституток с Библиями», болезненным православным. Не нужен был он настоящий, на его месте стоял талантливый, но совершенно иной по характеру Салтыков-Щедрин. Но не одну низость, не одних уголовников описывает Достоевский. Этот важный и для политической жизни человек, близкий друг Победоносцева, любил и Россию, и людей русских, потому на самом деле раскрыл своё видение мира максимально широко, обо всём упомянул, ничего не позабыл. И это произведение — великий манифест гениального человеколюбца, певца одной только любви да души, что чувствует как бездну под собой, так и бездну над собой. Не о тьме он писал: в этой книге неимоверное количество света, излучаемое даже горем и муками. Не воспевал он культ страдания — только культ радости от жизни, любви к жизни, ко всему, ко страданию и к счастью, к Богу и к людям. Тем он и ценен. Потому и любим.

И снова вы это сделали... Рывком потянули меня на улицу, в подворотню, грубо толкнули в угол и крикнули: "Смотри, смотри же, ну смотри!!!!!" И я во все глаза разглядываю окоченевшее тело, принадлежавшее ещё недавно мальчику, которому тоже хотелось жить, радоваться, играть во всякие там свои детские игры, любить маму, познавать мир. Но... грязное, худое, обмороженное тело ненужным элементом в живом мире лежит теперь за дровами...
Вы так делаете всегда... Оставляете меня один на один с молчанием Бога... И я задыхаюсь от невозможности изменить заведённый кем-то порядок. А так хочется взять что-нибудь тыжёлое и крушить, разбивать, попутно топтать, стирать в порошок всю эту гадость жизни, всю эту её чёртову несправедливость...
Сколько их таких было, ЕСТЬ и будет. А вы рядом и продолжаете на ухо: "А помнишь, я тебе рассказывал устами Ивана Карамазова про мальчика, задранного собаками, про девочку, замёрзшую в нужнике, потому что так родители её решили наказать, а помнишь Мармеладову с её ребятками, а помнишь....????? Помнишь?????"
Ну и как мне, Фёдор Михайлович, снова верить в доброту, в то, что зло никогда не победит? Почему вы так всегда? Как мне себя снова собрать? И почему Бог-то молчит??? А, нет, он нашего мальчика не ёлку пригласил... Ох...
И хочется чашку кофе в руке - с балкона, и балкон - вон, и вентилятор - выключить, и.... Создала тут себе комфорт...
В этом весь вы, Фёдор Михайлович, весь вы...

Удивительный роман. Первая часть незавершенной дилогии, концептуально рассыпчатая, герои с глазами навыкат и надрывом, а поди ж ты, всё вместе берет и складывается во что-то удивительное, поражающее. Обычно в русской классике удивляет слог и выверенность, но это не про Достоевского, тут напор и опять же надрыв, какой-то фолкнеровский шум и ярость, когда текст набрасывается на тебя и несет по волнам авторских концепций и представлений о правильном.

За пределами авторского взгляда на мир роман – не более чем заурядный детектив, с авторскими же включениями – роман о страсти и обществе. И душе, как бы невероятно банально это не звучало при разговоре о Достоевском. Это ярче всего иллюстрирует ущербность жанрового деления – можно ли издать под одной обложкой «Братьев...» и какого-нибудь Перри Мейсона?

Но поговорить про особенности концепции и жанра ой как хочется. Алеша, который, если верить Федору Михайловичу, должен был стать в продолжении маяком для окружающих, в «Братьях...» лишен индивидуальности и выполняет роль связующей нити между набором эпизодов, которые иначе были бы полностью разрознены и оторваны друг от друга. Если принимать его таким, то он выступает стопроцентным аналогом Джима Хокинса из «Острова сокровищ», вернее, Джим является его бледной заморской копией, появившейся на три года позже. Но, надо отдать Стивенсону должное, надрыв, страсть и преступления он любил не меньше Достоевского, разве что жанр и стереотип о детскости его текстов куда мощнее давит на наследие нашего Роберта Льюиса.

Достоевский украсил роман барочными рельефами многочисленных вставок. Тут и Великий инквизитор, и юность Зосимы, и этот странный, столь убедительный черт Ивана Карамазова (самая пугающая своей достоверностью часть романа). Но самой интересной вставкой, частично даже оправданной развитием сюжета, стали главы о внутренней жизни монастыря и посмертные приключения Зосимы. Истинно вам говорю – здесь, здесь был один из и, пожалуй, мощнейший источник вдохновения для Умберто Эко с его монастырем в «Имени розы», по крайней мере все страсти, соперничество, зависть и характеры налицо.

Но довольно о связях и влияниях, это любопытно, но вторично. Первична же страсть и взаимное мучение – все колют друг друга, мучат, потом раскаиваются и жалеют. Такой очень русский круговорот, который, однако, внезапно заканчивается кровью. Достоевский, как многочисленные раскаявшееся леваки после него (правда, без такого таланта), пытается рассказать, что люди со светлыми лицами несут только разрушение, что перестроить и изменить человека и его жизнь нельзя, что все будет по-прежнему, разве что с легкими улучшениями деяниями праведников. Тут Федор Михайлович велеречив и многословен, тут и слезинка ребенка, и «все дитё», и безумие рассудочного Ивана, и «позволено всё» Смердякова. И вроде бы довольно убедительно, однако из века XXI чувствуется какая-то фальшь и сусальность, хотя предвидение потрясений, которые несет прогресс, впечатляет. Просто нервирует меня то, что позицию Достоевского крайне легко профанировать, свести до квасного подхода к действительности, до бытового антисемитизма и царского патриотизма. Наш, свой, вечный Sonderweg. Как пройти по лезвию бритвы генеральной линии и не свалиться в правый или левый уклон? Достоевский рассчитывает на Зосиму и Алешу, тогда как Толстой, например, рассчитывал на Левина с его общинными экспериментами, но детали скрыты туманом авторского мышления, так что остается нам, как всегда, уповать только на самих себя.

Хороши ли здесь дамы? Да, хороши. Немного слишком яркие, слишком вамп, много публичности и эффекту, но за площадным, за балаганом есть образы и поступки, что делает и Грушеньку, и Екатерину живыми. А Хохлакова так Федору Михайловичу удалась, что в эпизоде с Митей и приисками я даже рассмеялся, так хорош этот контраст между надрывом и глупостью. А рисовать женскую глупость Достоевский не стесняется, по нынешним временам прослыл бы жутким мизогином.

Бесстрастный я даже подумал, что вся эта страсть от того, что жили тогда плохо и мало – детская смертность жуткая, тридцатилетние вешаются или белой горячкой болеют, поэтому все эти вспышки ярости – возможность разрядиться. Но это преходяще, антибиотики жизнь людям продлили, а убийства, ревность и денежные интересы никуда не делись. И именно поэтому хождение Мити по мукам невероятно интересно читать. Да, и про черта Ивана, жуть жуткая.

Повесть эта в определенном смысле такая «трамплинная» перед «Братьями Карамазовыми» вещь у писателя получилась, - кажется Достоевскому было необходимо закрыть женскую тему «Неточек Незвановых» и через «Кроткую» перейти к Грушеньке (ибо «карамазовская» Катерина Ивановна находится в близкой, но немного другой «парадигме» Настасьи Филипповны из «Идиота»).
В преамбуле Федор Михайлович, (почти) как всегда «подстраховывается» (от обвинений в плохом, с точки зрения «литературы» языке): «рассказывающий», как обычно, заранее говорит здесь, что он «не литератор». Подстраховывается, потому что Достоевскому важно передать эмоциональные состояния героев (а эмоциональные состояния, они по определению малолитературны, они дёрганы.. они идут потоками, они трудночитаемы.. они всегда на грани.. срыва и чреваты перепадами..) А передача эмоциональных состояний, в свою очередь, нужна писателю для форматирования чисто-снятых высказываний – для передачи уже собственных достоевсковских вариантов-размышлений, потому что ему их необходимо «снять» с себя (хоть частично) и «повесить» их на читающего – хоть в сопереживательной, хоть в дискуссионной форме.. Вот ведь в чем дело.. Полностью конечно не получится (ни первое, ни второе), но частичная реализация (такого писательского проекта) и происходит..
Так что книжка весьма сопереживательна, эмоциональные бурления здесь бифуркационны, а сцена с пистолетом у виска «спящего» рассказчика вообще феноменальна.
Интересна (мне, например) и разница в возрасте героя (мужа) и героини (жены) – 25 лет, ровно такая же, какая была между настоящим Достоевским (мужем) и Анной Григорьевной (его женой).. Интересно ещё и то (могу предположить), что некоторые событийные ситуации и вкрапления «эмоциональных обменов» сюжетных супругов могли бы быть перенесены из практики (таковых обменов) реальных супругов – Достоевских.. незначительные, очевидно, но вполне могли..

Федор Достоевский придерживался мнения, что самое лучшее произведение – это то, у которого нет интерпретаций. Мастерство писателя в том чтобы читатель сразу увидел что имел ввиду автор. Современные авторы очень в этом преуспели (если смотреть обратную сторону медали), а вот от ФМ критики до сих пор не отстают. Да и, позвольте, можно ли!? Взять хоть бы и роман «Братья Карамазовы». Он колоссально огромен, как мировая история. Притом, что уважаемый мастер не стал писать третий том. И без того Лев Толстой «не осилил» дочитать до конца.

Хотелось бы надеяться, что мне удалось увидеть, что хотел сказать авто хотя бы на четверть (не слишком самонадеянно?))) Отец Карамазов сладострастник и сластолюбец. Почему вообще провидение дало ему детей? Поделом ему! Федор Михалыч, убейте его еще раз, ради всего святого! Старший сын Дмитрий не злой, но очень безалаберный, подверженный гореть в страстях. Средний сын Иван – ученый и атеист. В душе философ. В этом брате вообще отсутствуют страстные порывы. Его мне было жальчее всех. Алексей нравственный брат. Новое начало, которое хотел показать в нем автор, меня не впечатлило. Из серии подставь вторую щеку. Что касается Смердякова, то его я не считаю сыном Карамазова. Он просто сам по себе тварь. Даже и так будет, как выразился сам автор «не честно по отношению к животным».

Женщины в романе как статистки. Вообще мне редко нравятся женщины в любом романе. К ним проще придраться, так как по собственному опыту можешь судить что они вообще из себя представляют. Грушенька. Имя-то какое автор подобрал ей. Явно неспроста. Хотелось бы видеть в девке с таким именем сельскую барышню или жену крестьянина. Но Грушенька жадная, злая и порочная. Катя такая же точно, только из города, следовательно с барским воспитанием. Лиза вызывала надежды, но стоило ей достичь брачного возраста, как все пошло-поехало. Мамаша ее достойный герой комичной пьесы.

В каждом человеке сидит несколько личин, которые время от времени берут верх. Да будет братство в умах людей! Если образы трех братьев собирательные, то Достоевский, больше всего уделил внимания божественной воле, религиозному воспитанию чувств. Мне очень нравятся прочтения библейских сюжетов разных авторов. Вероятно мое мнение складывается не из первоисточника, а благодаря таким вот мыслям, подчерпнутым из книг. Вот и сейчас мне понравился старец Зосима благодаря его наставлению – живите и радуйтесь. Ну и конечно поэма про инквизитора.

Ну вот и наступило время, когда я восполняю пробелы в классике. Выбор пал на Достоевского, так как в школе не могла с ним подружиться, и все говорили, что надо до Фёдора Михайловича дорасти. Никоем образом не хочу никого задеть, огорчить и обидеть, я высказываю тут сугубо свое мнение, навязывать его не собираюсь, но у меня просто море негатива после прочтения! Зато теперь я точно знаю, что никогда больше не возьму в руки этого автора.

Сюжет я рассказывать не буду, потому что многие читали, многие знают непонаслышке, кто-то смотрел фильмы. Остановлюсь чисто на своих эмоциях после прочтения, пока у меня ещё знатно подгорает. Перед нами детектив, но совсем не обычный, не такой, как мы привыкли видеть. Хорошо, допустим, но тогда объясните мне, зачем столько словоблудия помимо основной линии? На километр страниц рассуждения о боге, линии, которые вообще не играют никакой роли в романе, огромное количество героев, которые никак не сыграют к финалу, а останутся за кадром? Герои на протяжении всего повествования творят какую-то дичь. Симпатии не вызвал никто, все какие-то неприятные, истеричные, непонятные в своём поведении, было такое чувство, что они все больные на голову. Одна семейка Хохлаковых чего стоит, что мать, что дочь. Остальные женщины тоже мерзкие, истеричные, злобные и противные. Одна мечется от одного мужика к другому. Братья тоже оставляют желать лучшего. Поступки и поведение не мужское, также все на истерике, на изломе, на надрыве. Только к Алеше я отнеслась нейтрально. Алёша он и есть Алеша. Куда столько было писать? Все события можно было уместить в половине, а так получилась тягомотина. Финал тоже не вызвал ничего, ни переживаний, ни интереса. Истории многих героев повисли в воздухе, зато про Илюшу растянули покрывало. Да мальчика несомненно жаль, он милый герой, но что он там забыл? Видимо напоследок из нас хотели выдавить слезу, но было поздно.
Я искренне не понимаю, как это произведение можно считать любимым. Слог у Достоевского тоже не простой, придётся запнутся и не раз, внешне герои мне никак не нарисовались. Наверно из классики, которую я читала, это единственная книга, которую я буквально мучила. Действительно жаль потраченного времени, сколько хороших и интересных книг я могла прочитать! Герои из дешёвого театра, бесконечное повторение уже сказанных мыслей и рассуждений, долгое развитие основной ветви событий, женщины и мужчины, сбежавшие как будто из дурдома. Единственный герой, который скрасил это болото - добрый песель Перезвон.