Собрание сочинений в 4 т. Том 4. Дни Турбиных. Зойкина квартира. Багровый остров. Бег. Адам и Ева. Иван Васильевич. Александр Пушкин. Батум

Пьесы, конечно, нужно не читать. Это, мне кажется, тот вид литературы, который доступен для рядового читателя лишь поверхностно. И сейчас мне очень хочется увидеть спектакль по этой пьесе; увидеть сон-явь, бред, морок, то самое “привиделось, приснилось, случиться не могло”... Красные - белые, всеобщий хаос, неверие, заколдованный круг, болезненное, лихорадочное преследование - кого? зачем?
Диалоги рассыпаются, логика не выстраивается, все в мареве лихорадочного безумия. Не остается ничего - ни связей, ни привязанностей, все рушится, падает, обрывается. Бег сквозь вязкий туман, бессмысленное трепыхание в болоте.
Невероятно жаль, что эту пьесу так долго не ставили. Мысль дорисовывает драматургию, накладывает музыку, расцвечивает голоса - хороша не сюжетом, а чувством погруженности и идеей.
Смотреть, обязательно смотреть.

Вспоминали фильм и захотелось получить представление о пьесе. Некоторое время колебался - что там может оказаться новым? И, все же прочитал - с большим удовольствием, надо сказать. Фильм тоже пересмотрел, правда - не полностью, а ключевыми кусками.
Мне понравилось и то и другое. Оказалось, что у меня в восприятии они как-то не конкурируют друг с другом - слишком заметные отличия в стиле и каждый вариант по своему хорош. Теперь я бы не стал сравнивать и выбирать - что лучше. В пьесе сильнее сатирический элемент, даже какой-то бурлеск. И при этом уже просматриваются будущие темы из "Мастера и Маргариты" - тема Понтия Пилата, тема любви и решительности героини, та же забота Корзухиной о Хлудове в чем-то сходна с заботой Маргариты о Мастере... Фильм же сделан с акцентом на трагедию событий, местами все решено с заметным переводом всего в форму символа, впрочем - вполне (в основном) к месту, учитывая особенности кинематогрофа. Та же Корзухина в фильме скорее символ, а не живой человек - скорее всего тут отсылка к Незнакомке Блока. На это работает и ее облик с этой романтической шляпкой и весь силуэт, и манера себя вести. Она тут, конечно, пассивна. В пьесе ее образ заметно иной - человека весьма решительного и цельного. Зато, Хлудов в фильме мне показался значительнее, яснее видны его мучения и трагедия. Это можно списать на особенности вообще драматургического текста, который не дает возможности развернуться с описаниями характера, оставляя его на долю мастерства актера. Но, не уверен, что дело в этом - возможно немного еще не хватило мастерства - ведь автор был еще совсем молод.
Да, отличия ясно видны. Для любителей Булгакова я бы порекомендовал познакомиться и с текстом, и с фильмом.

Что, что это было? Ничего хуже у Булгакова я не читала. И дело даже не в том, что он написал пьесу о Сталине. С учетом времени и положения Булгакова я могу его понять.
Но персонажи не люди, а куклы, причем ведомые плохим кукловодом. И речь здесь не только о главном герое.
А как же быть с тезисом самого Булгакова – «своих героев нужно любить»? Или именно поэтому она и не получилась?

Думаю, это почувствовал и Сталин, запретив пьесу. Хитер, хитер был. Если уж разрешать постановку о себе – то действительно хорошую, а посредственную - зачем?

З.Ы. Из уважения к автору хотела поставить тройку. Но сцена с Николаем II была той каплей, что переполнила...

Булгаков гениален. Эта пьеса - одна из любимых.
В ней - вся кутерьма революционной России, нет правых, нет левых, есть люди сначала подчиненные высшей силе, а потом спасающиеся от нее же, кто как может.
И как он был прав тогда, и как это все знакомо и сейчас.

Читать - одно удовольствие, смакуя каждое слово. Чего стоят даже ремарки- "Тихий тих",
или вот - "В стеклянной перегородке показалось лицо начальника станции, тоскующего от страха", и много-много еще.

В издании есть еще бонусом подробный комментарий Лосева, интересный, с письмами Сталина в поддержку Бега,
с несколькими вариантами последней части - в угоду цензуре.

Булгаков умеет удивлять — и «Иван Васильевич» не исключение. Эта пьеса — взрывной микс абсурда, временных парадоксов и фирменной булгаковской сатиры. В центре — научный эксперимент, который оборачивается весёлым (и местами слегка хаотичным) путешествием сквозь эпохи: царь Иван Грозный попадает в советскую Москву, а его современный тёзка — в XVI век. И понеслось.

То, что создаёт ощущение легкой путаницы — как раз и есть фишка: два Ивана Васильевича, комичные недоразумения, смена эпох, столкновение менталитетов. Всё это подаётся с юмором, но сквозь этот смех пробивается кое-что более серьёзное — нелепость быта, зажатость сознания, странности советской Москвы, показанной будто в кривом зеркале. Город тут одновременно узнаваемый и... почти чужой.

Пьесу я оценила на 4 звезды: не потому что она плоха, а скорее потому что формат всё-таки накладывает ограничения. Местами было сложно следить за ходом событий — особенно по именам, что, впрочем, и стало источником массы забавных ситуаций. Но в целом — читается бодро, живо и оставляет послевкусие лёгкой иронии.

А фильм «Иван Васильевич меняет профессию» — это вообще отдельная легенда. Классика, которую пересматриваешь с кайфом и уже знаешь наизусть. Моя любимая фраза оттуда — «Оставь меня, старушка, я в печали». Это уже не просто цитата — это культурный код. И, честно, фильм настолько органично развивает идеи пьесы, что воспринимается как её логичное продолжение, даже несмотря на свободы, которые взял режиссёр.

Короткая история незадачливой предпринимательницы Зои Пельц, которая, овдовев в 35 лет, после прихода к власти большевиков рискует лишиться своей шикарной 6-ти комнатной квартиры. А точнее не совсем лишиться жилья, а "быть уплотненной" - насильно подселить в каждую из комнат по семье из рабочего класса. Так и появились в СССР знаменитые коммунальные квартиры, некоторые из которых дожили и до наших дней

Но Зойка не из тех, кто просто так сдается! И она добывает благодаря подкупу бумагу о том, что вообще-то у нее не просто квартира, а ... Мастерская по пошиву костюма для рабочих и колхозниц!

По бумагам-то оно всё так, только вот вечером, когда уходят закройщицы и швеи, нанятые для создания видимости, Мастерская превращается в что-то среднее между светским салоном и борделем, где женщины-манекенщицы демонстрируют на себе весьма откровенные туалеты из Парижа.

Поразительно, как всего в 3х актах пьесы (не больше 100 страниц текста) автор точно и подробно рисует характеры каждого из героев. А еще больше удивляет, что таких Зоек, Гусей и Аметистовых можно встретить и сейчас! А книге-то , напомню, уже почти 100 лет

Конец, конечно, у этого фарса далеко не смешной, но вполне ожидаемый и закономерный. А если названия некоторых упомянутых учреждений заменить на современные и вовсе может показаться, что вся эта история могла легко приключиться и в наше время