Собрание сочинений в 4 т. Том 1. Записки юного врача. Записки на манжетах. Рассказы. Белая гвардия

Полы лоснятся, и в декабре, теперь, на столе, в матовой колонной вазе, голубые гортензии и две мрачных и знойных розы, утверждающие красоту и прочность жизни, несмотря на то что на подступах к Городу – коварный враг, который, пожалуй, может разбить снежный, прекрасный Город и осколки покоя растоптать каблуками.

Все же, когда Турбиных и Тальберга не будет на свете, опять зазвучат клавиши, и выйдет к рампе разноцветный Валентин, в ложах будет пахнуть духами, и дома будут играть аккомпанемент женщины, окрашенные светом, потому что «Фауст», как «Саардамский Плотник», – совершенно бессмертен.

- Дур... но мне...

• Дурно женщине.
• Всем, матушка, дурно. Всему народу чрезвычайно плохо.

Предводитель же их был полон настолько важных и значительных мыслей, что даже осунулся и побледнел.

По какой-то странной насмешке судьбы и истории избрание его [Гетмана], состоявшееся в апреле знаменитого года, произошло в цирке.

...поседевшая инеем бархатка подстриженных усов...

...лучшие на свете шкафы с книгами, пахнущими таинственным старинным шоколадом...

Да-с... вот-с писатель был граф Лев Николаевич Толстой, артиллерии поручик... Жалко, что бросил служить... пас... до генерала бы дослужился... Впрочем, что ж, у него имение было... Можно от скуки и роман написать... зимой делать не черта... В имении это просто.

Попам дай синенькую, так они и дьяволу обедню отслужат

Господа офицеры, вся надежда Города на вас. Оправдайте доверие гибнущей матери городов русских, в случае появления неприятеля – переходите в наступление, с нами бог!