Собрание сочинений в 2 т. Том 1. Вечера на хуторе близ Диканьки. Миргород. Петербурские повести

Она раскрыла свои хорошенькие уста и стала говорить что-то, но всё это было так глупо, так пошло... Как будто вместе с непорочностию оставляет и ум человека.

Что, Стецько, много хлебнул меду в подвале?
— Попробовал только, пан!
— Лжешь, собачий сын! вишь, как мухи напали на усы! Я по глазам вижу, что хватил с полведра.

У нас есть на селе козак Шептун. Хороший козак! Он любит иногда украсть и соврать без всякой нужды, но… хороший козак.

Очень хорошо мешать несколько соусов вместе, но только без каперсов и без зелени; но я не знаю ничего хуже обыкновения давать собакам скатанные из хлеба шарики. Какой-нибудь сидящий за столом господин, который в руках своих держал всякую дрянь, начнет мять этими руками хлеб, подзовет тебя и сунет тебе в зубы шарик. Отказаться как-то неучтиво, ну и ешь; с отвращением, а ешь…

...
После этого он уснул довольно громко.

Скорее чиновник позабудет заглянуть в швейцарскую своего начальника, нежели немец решится переменить свое слово.

– Скажи, пожалуйста, – с такими словами она приступила к нему, – ты не свихнул ещё с последнего ума? Была ли в одноглазой башке твоей хоть капля мозгу, когда толкнул ты меня в тёмную комору? Счастье, что не ударилась головою об железный крюк. Разве я не кричала тебе, что это я? Схватил, проклятый медведь, своими железными лапами, да и толкает! Чтоб тебя на том свете толкали черти!.

Великий есть грешник сей человек! - сказал бог. Иване! не выберу я ему скоро казни; выбери ты сам ему казнь!
<...>
Страшна казнь, тобою выдуманная, человече! -сказал бог. - Пусть будет все так, как ты сказал, но и ты сиди вечно там на коне своем, и не будет тебе царствия небесного, покамест ты будешь сидеть там на коне своем!

<...> отправлявший должность фельдъегеря и сторожа инвалид <...>

<...> вставши из-за стола, долго стоял в положении человека, у которого нет в кармане носового платка.