Собрание сочинений в 2 т. Том 1. Вечера на хуторе близ Диканьки. Миргород. Петербурские повести

Но никто не хотел слушать. К счастию, в это время подошел какой-то толстяк, который по всем приметам казался начальником, потому что ругался сильнее всех.

Эх, козаки! что за лихой народ! все готов товарищу, а хмельное высушит сам.

Чертокуцкий, несмотря на весь аристократизм свой, сидя в коляске, так низко кланялся и с таким размахом головы, что, приехавши домой, привез в усах своих два репейника.

Невский проспект есть всеобщая коммуникация Петербурга.

Гость никаким образом не был отпускаем того же дня: он должен был непременно переночевать.
— Как можно такою позднею порою отправляться в такую дальнюю дорогу! — всегда говорила Пульхерия Ивановна (гость обыкновенно жил в трех или в четырех верстах от них).

<...> старые древесные стволы были закрыты разросшимся орешником и походили на мохнатые лапы голубей.

- Так, как будто бы два человека: один наверху, другой нанизу; который из них черт, уже и не распознаю!

• А кто на верху?
• Баба!
• Ну вот, это ж то и есть черт!

Нет, это не те слезы, на которые обыкновенно так щедры старички, представляющие вам жалкое свое положение и несчастия; это были также не те слезы, которые они роняют за стаканом пуншу; нет! Это были слезы, которые текли, не спрашиваясь, сами собою, накопляясь от едкости боли ухе охладевшего сердца.

Да разве найдутся на свете такие огни, муки и такая сила, которая бы пересилила русскую силу!

Все летало и носилось, ища повсюду философа.