Убиты под Москвой

Рейтинг LiveLib

4,0

558 оценок

• 5
  37%
• 4
  40%
• 3
  20%
• 2
  2%
• 1
  1%

Ваша оценка

Отметить эмоции

Прочитали 654Хотят прочитать 564

Рецензии

• 

  Аноним19 августа 2023 г.

  Бессмысленные потери

  Небольшая повесть погружает читателей в атмосферу отчаяния, ощущения бессмысленности происходящего, ненужных смертей и отсутствия здравого военного руководства. Поначалу, приступая к данной книге, я полагала, что речь пойдет про подольских курсантов, тех, кто отчаянно дрался, задерживая врага, и чью трагичную гибель никак не назовешь напрасной. Но тут писатель пишет о совсем иных курсантах, которым не повезло оказаться под началом неудачного, неопытного и слабохарактерного командира, так что они действительно оказались лишь «мясом», которое бросили закрывать брешь, по факту ничего не изменив в расстановке сил и зря сложив свои головы.

  У автора отлично получилось нагнетать это ощущение безнадежности, растерянности, чувства, что «все зря, никого мы не спасем и сами погибнем бесславно», так что произведение вышло очень «пораженческим».

  
  

  — Разве рота не получит хотя бы несколько пулеметов? – тихо спросил Рюмин, а подполковник сморщил лицо, зажмурился и почти закричал:
  — Ничего, капитан! Кроме патронов и кухни, пока ничего!..

  Ты что… – Он осекся, с писком сглотнул слюну и отнял руку. – Это вы, товарищ лейтенант? Не бойтесь! Нас тут не найдут… Вот увидите! – зашептал он в глаз Алексею.
  — Вставай! – крикнул Алексей. – Там… Там все гибнут, а ты… Вставай! Пошли! Ну?!
  — Не надо, товарищ лейтенант! Мы ничего не сможем… Нам надо оставаться живыми, слышите? Мы их, гадов, потом всех… Вот увидите!.. Мы их потом всех, как вчера ночью! –

  При этом особо не успеваешь привязаться к героям, по моим ощущениям, текст весьма «холодный», безжизненный и сумбурный. Я начинала слушать его в аудиоформате, но доступная в сети версия выполнена совсем неудачно, чтец озвучивает текст очень непрофессионально, неправильно расставляя ударения в словах (словно русский для него неродной), так что, несмотря на трагические события сюжета, испытываешь лишь раздражение. Но и переход на электронную версию не сильно мне помог, перечитывая повесть с начала, я по-прежнему испытывала некую досаду оттого, что никак не могу понять, что происходит, кто куда идет, что это за чуждые герои, о которых автор не стремится рассказать, поэтому-то они и выглядят некой серой массой.

  
  То было первое боевое распоряжение Алексея, и хотя этого совсем не требовалось, он побежал по окопу, отрывисто выкрикивая команду и вглядываясь в курсантов – испытывают ли они при нем то облегчающее чувство безотчетной надежды, которое сам он ощущал от присутствия здесь старшего? Сразу же после его команды курсанты пружинисто садились на корточки спиной к внешней стороне окопа, зажав между коленями винтовки, и, встречаясь с его взглядом, каждый улыбался растерянно-смущенно, одними углами губ – точь-в-точь как это только что проделал Алексей под взглядом политрука.

  После завершения книги я даже стала искать объяснения от профессионалов, что вообще хотел сказать писатель, как воспринимать написанное, что надо читать между строк. К чему была эта странная встреча с наглыми НКВДшниками, то ли прохлаждающимися в поле, то ли прячущимися от реальных боев (и почему у капитана даже не возникло мысли, что это вражеские диверсанты, или это современный читатель привык везде видеть шпионов?) К чему было нападение на немцев, если потом капитан опустил руки и решил самоустраниться? И многие другие вопросы, которые возникают по мере чтения, но, к сожалению, толком объяснения я так и не нашла, возможно, тут скорее надо чувствовать, а не размышлять.

  Подводя итог, я не могу рекомендовать данное произведение, хотя и не жалею, что его прочла. Ведь война состоит и из таких моментов поражения, растерянности, паники и неудачного руководства. Думаю, что в прошлом было достаточно примеров бегства высших военных чинов, когда пряталась своя форма, а генерал мог переодеться в рядового, ситуаций, когда из-за горе- начальников бойцы оказывались без направляющего руководства, погибали при паническом отступлении или же бестолково бросались своими командирами прямо в пекло.

  
  — Мы вышли из окружения! – озлобленно сказал капитан и носком сапога сбил комок глины в ров. – И нечего нас тут допрашивать, лейтенант! Накормите вот лучше людей! Двое суток, черт бы его драл…
  — Почему вы сюда… Где фронт? – торопясь и все больше пугаясь чего-то непонятного, перебил Алексей, и в наступившей тогда тишине к нему тяжело пошел безоружный красноармеец.
  — А ты где находишься? Ты не на фронте? Где ты находишься? А? – не вынося из-за спины рук, кидал он под свой шаг гневным, устоявшимся в обиде голосом.
  Алексей едва ли осознал, зачем он пошел навстречу красноармейцу и почему спрятал руки в карманы шинели. Он столкнулся с ним грудь с грудью и, задохнувшись, визгливо выкрикнул за два приема:
  — Где ваша… винтовка, товарищ боец?!
  — Я воевал не винтовкой, а дивизией, лейтенант! – тоже фальцетом крикнул красноармеец и стал по команде «смирно». – Приведите себя в порядок! Как стоите? Я генерал-майор Переверзев!
  

  Эта книга показывает одну из множества граней войны (хотя автор, видимо, скованный некими рамками, все же пытался и тут несколько «героизировать» своего главного персонажа), поэтому горечь поражения и переживание о погибших тут вполне органичны.
  

  Читать далее

  58

  2,9K
• 

  Аноним20 июня 2013 г.

  Война многолика, и лики её один другого страшней. Каждый из её свидетелей может передать только то, что видел сам, и в этом важность и незаменимость разнообразной фронтовой прозы.
  В повестях Крик и Это мы, Господи! Воробьёв рассказывает о том, что подстерегает по ту сторону отваги, что ждёт впереди тех, кто ни шагу назад. О том, как разведка может обернуться пленом, а затем странствием по всем кругам ада: имя первому кругу Ржевский городской концлагерь, имя второму кругу Смоленский концлагерь, далее Каунас, Саласпилс, Паневежис, Шяуляй... Долгое путешествие, в котором все пункты объединены одним впечатлением, одной мыслью: «бежать».
  Вот я что думаю: почему мы (хорошо, говорю за себя) так спокойно употребляем для бодрости всякие ужастики и триллеры, зомбяков и кровищу, а книги о концлагерях — ой нет, ну это же так тяжело, раз в год накануне девятого мая разве что... А ведь склады Заготзерна под Ржевом — это ж самый натуральный сайлент хилл, где в бледном тумане копошатся ходячие мертвецы, и мертвецы за ними наблюдают с вышек. Да потому-то мы, наверное, и переживаем триллеры так легко, что им можно спокойно не верить. А этим книгам не верить не имеем права, а верить между тем — невозможно.
  И вот что ещё я думаю: хорошо, что эти повести записаны. Бумага всё стерпит, а память такое отказывается терпеть.
  Повесть Убиты под Москвой — небольшой эпизод, локальная катастрофа среди катастрофического отступления в сорок первом. Главные герои — два командира, две точки зрения на происходящее. Молодой лейтенант Ястребов, ещё не привыкший к своему званию, полагающийся ещё только на интуицию вместо знаний и опыта: фронт для него больше необычен, чем страшен, и война для него состоит из сочных звуков, запахов, красок, как новый мир для новорождённого. Подтянутый и строгий капитан Рюмин — ещё один пример командира, у которого Красная Армия никогда не отступает, даже когда отступает. Но он совсем не похож на бездушного и бездумного капитана у Некрасова и даже на вспыльчивого лейтенанта у Кондратьева: у него своя трагедия, свои неразрешимые вопросы. Повесть, кроме прочего, заставляет понять, насколько велика ответственность командира: раскрыть солдатам истинное положение дел или сберечь боевой дух? игнорировать поражение или пойти под трибунал? отступать, наконец, или наступать, если ни впереди, ни позади уже выхода нет?..
  Нет, не бойтесь браться за эти небольшие повести: они читаются на одном дыхании, вернее, на одном вдохе, потому что перевести дух уже будет невозможно с того самого момента, как вы попадёте в плен сюжета. Но этот плен необходимо пережить, этому безмолвному и не утихающему рассказу необходимо внять, ведь для чего иначе была написана эта книга, в которой каждая страница — минута молчания.

  И всё-таки нескольких моментов я не поняла — кто объяснит?

  И всё-таки нескольких моментов я не поняла — кто объяснит?
  

  • Что это был за обиженный красноармеец во 2-й части повести «Убиты под Москвой», когда через курсантские окопы шло отступление? Он назвался майором, хотя на самом деле им не был и это было очевидно по его обмундированию, но потребовал провести его к капитану и о чём-то с ним говорил. Все ситуацию не сговариваясь замолчали, и только один из солдат в беседе неодобрительно отозвался об этом подозрительном майоре. Всем персонажам как будто без слов всё понятно, а я вот никак не могу сложить два и два.
  • Та же повесть. Что такое БУ?

  
  

  
  Санинструктор нашел помещение под раненых.
  — Главное, товарищ капитан, две пустые комнаты, — доложил он Рюмину. — А под ними какой-то двухэтажный подвал. БУ прямо…

  
  И почему хозяин дома показался капитану подозрительным? Деревня уже была оккупирована,

  • Как, в конце концов, выглядят эти самые лейтенантские кубари?

  /p>