Ваша оценкаВо второй том собрания сочинений выдающегося русского писателя Марка Александровича Алданова вошли исторические портреты знаменитых шпионов и провокаторов, сыгравших значительную роль в истории ХХ века, споры о которых не утихают и по сей день.
Жанры
Рейтинг LiveLib
3,8
4 оценки
- 50%
- 475%
- 325%
- 20%
- 10%
Ваша оценкаПрочитали 4Хотят прочитать 1
Рецензии
Аноним20 февраля 2021 г.Кому стоять на Лубянке?
Читать далееПро этот очерк Марка Алданова я вспомнил в связи с тем, что с 25 февраля на портале московского "Активного гражданина" должен стартовать опрос горожан по поводу установки на Лубянской площади памятника. Нет, вопрос не стоит: ставить памятник или не ставить. Такое впечатление, что решение ставить памятник уже принято, а вот у горожан интересуются: кому же ставить?
В опросе два варианта: один для меня вполне ожидаем - вернуть на площадь "железного Феликса", другой довольно неожиданный - поставить памятник Александру Невскому. Я ничего не имею против Невского, и не против, если в столице появится его памятник, но мне непонятно, почему он должен стоять на Лубянке.
Мне кажется, что на этой площади должен стоять или Феликс Эдмундович, или... фонтан. Бронзовый Дзержинский простоял здесь 33 года, зато ровно в три раза дольше - 99 лет (1835-1934) площадь украшал фонтан. Я придерживаюсь позиции - по возможности возвращать уголкам Москвы исторический облик, так что или фонтан, или Феликс, Невского тут не стояло.
И в контексте происходящего очерк Алданова выглядит очень даже любопытно. Автор отслеживает историю Лубянки со времен Ивана Грозного, когда эта местность еще именовалась Кучковым полем и служила местом казней. Потом здесь было большое кладбище, рядом с которым располагалось имение еще одной легендарной фигуры русской истории - князя Пожарского. Да, того самого, который вкупе с Козьмой Мининым изгнал из Москвы польских интервентов. Но Пожарскому уже есть памятник, сами знаете - где, так что на Лубянке стоять не ему.
В середине XVIII века на Лубянке поселилась молодая вдова Дарья Николаевна Салтыкова, которая в русской истории более известна под именем "Салтычихи". Позже здесь обитал известный граф Растопчин, и именно на его лубянском подворье толпа растерзала купеческого сына Верещагина - сцена, вошедшая в "Войну и мир".
Нечего сказать - фактология, приведенная Алдановым, впечатляет. И становится ясно, что главной идеей очерка является нахождение географической точки русского зла; естественно, по мнению автора, она находится там же, где и ОГПУ, то есть, на Лубянке. Что ж, может оно и так, но мне кажется, если задаться целью, можно нарыть адского компромата на любую улицу любого города любой страны...
1342,4K
Аноним14 мая 2021 г.Читать далееДумала, что помню, чем кончил Азеф, но обнаружила, что помню только до Бурцева, эсеровского суда и слитой инфы от Лопухина. Почему-то убийство Гапона экстраполировалось у меня на беспримерного провокатора, мол, и с ним так же поступили.
А вот и нет: эсеры были потрясены и даже растеряны от того, что во главе их много лет стоял двурушник, сдававший людей и планы полиции, и упустили Азефа живым и при деньгах, так как из кассы Боевой Организации он черпал как из собственного кармана.
Берлин, корсетная мастерская, разорение по причине разразившейся войны, тюрьма Моабит, слезно-высокодуховные письма, болезнь, погребение под номером вместо имени. Сложно назвать процветанием, но в истории человек прописался, это да.
И на литературу влияние оказал мрачно-завораживающим пиком своей карьеры. Одной рукой готовить успешные теракты, другой - сдавать информацию полиции, и всё больше, и больше, и не допуская перекоса ни в одну из сторон, как на карусели с ускорением.
Марк Алданов демонстративно избегает попыток разобраться в побудительных мотивах и вообще психологии, просто излагая факты. Временами, однако, не сдерживается. Тогда проскакивает определение Азефа как "переходной стадии от человека к удаву"или еще что-нибудь этакое.
В общем, всё по-честному, но от психологических истолкований я бы не отказалась,не додали мне.271K
Аноним26 июня 2019 г.Ничего личного, это просто бизнес
Читать далееКнига сообщает факты из жизни известного двурушника, сексота и провокатора Азефа. На страницах очерка мы не найдем психологического портрета этой личности, Алданов следует завету самого Азефа - "пиши только то, под чем можешь подписаться". Ни следа личного отношения к персонажу - только факты - переписка с полицейским департаментом, выдержки из прессы, фрагменты разговоров из воспоминаний современников (их, к сожалению, очень мало). Из всего этого мы можем судить о его хладнокровии, уме, удивительной способности казаться своим и не привязываться к людям. играть с огнем, уходить от подозрений, не скрывая при информировании сторон опасной для себя информации.. вроде бы интересно, но нет в очерке ярких сцен, все это собирается по крупицам, и они не объединяются в узнаваемый образ. Возможно, сам человек был скользкий, неуловимый, поэтому и разгадать его полностью не получилось ни у современников ни у биографов.
Я не получила сполна того, зачем открывала очерк Алданова. Азеф остался для меня фигурой неопределенной. Выглядит на фотографиях он так, что непонятно, как ему вообще могли доверять соратники, однако чудо происходило. Почему? остаюсь в недоумении. Было и у него, конечно, кое-какое обаяние - кто-то из соратников упоминает доброту (!?) в его глазах, "прелестную улыбку". Но другие говорят о змеином взгляде. Но, думаю, всех просто зачаровывала отчаянная наглость его планов, операций, за которые он брался они ведь не знали, что тыл Азефа прикрыт, вот и восхищались его героизмом и смелостью.
В результате я пришла к такому выводу, что выходец из бедной семьи самым оскорбительным для себя считал пребывание в неимущем состоянии. Поэтому свой ум, чувства и способности поставил на службу своему благосостоянию. Нельзя сказать, что он вообще не умел любить - рядом с ним была любимая женщина, не оставившая его и после потери здоровья, на руках которой он и умер, (а возможно, он просто не мог нигде получить за нее подходящую цену), потому что в искреннюю привязанность такого человека не верится.2471
