Избранное. В двух томах. Том 2

Назвать тирана тираном всегда было опасно. Но сегодня не менее опасно назвать раба рабом.

Мы всегда идем на компромисс – вместо «желаемого» соглашаемся на «возможное».

Романы Достоевского изобилуют карикатурами. Правда, большинство из них могло бы повергнуть в уныние самого дьявола.

ДОЖДЬ
Лежа в постели, он болтал с ней о том о сем. За окном спальни шел дождь. Цветы от этого дождя, видимо, стали гнить. Ее лицо по-прежнему казалось озаренным луной. Но разговаривать с пей ему было скучновато. Лежа ничком, он не спеша закурил и подумал, что встречается с ней уже целых семь лет.
«Люблю ли я ее?» – спросил он себя. И его ответ даже для него, внимательно наблюдавшего за самим собой, оказался неожиданным:
«Все еще люблю».

ЛУНА
На лестнице отеля он случайно встретился с ней. Даже тогда, днем, ее лицо казалось освещенным луной. Провожая ее взглядом (они ни разу раньше не встречались), он почувствовал незнакомую ему доселе тоску…

...близкий к богам мир "я".

К счастью, не принято строго судить, кто как умер. Судят лишь о том, кто как живет.

Да, все его речи - сплошная ложь. Но поскольку всем хорошо известно, что его речи - ложь, то в конечном счете это все равно, как если бы он говорил сущую правду. И только такие предубеждённые существа, как вы, люди, могут называть его лжецом.

Человеческая жизнь – больше ад, чем сам ад.

Обычное дело == раб, скованный цепью, жаждет, чтобы она была потолще.